История миров: Блуждающие огни

Кашен-Баженова Анастасия Валериевна

Пистолет Локариса был не таким, как у Майкла. Я нашла только один предохранитель и решила - будь что будет. Ведь в противном случае, пистолет просто не выстрелит? Я подняла руку вверх, чтобы уж точно никого не задеть, но спусковой крючок не поддался. Пришлось обхватить оружие обеими руками и давить двумя пальцами.

Грохнул выстрел, и мне на голову посыпался мусор с бетонного навеса. Руки загудели, но, спасибо Великим провидцам, их не выбило из плеч. Я решила больше не стрелять, это оружие явно не по мне, и просто побежала к базе, но за полквартала до ангара с Точкой

пришлось остановиться.

Всю улицу заполняли люди. Они кричали, вскидывали руки, у многих были ножи или ружья. В толпе встречались и женщины, и дети, и старики. Весь город собрался на осаду базы. Локарис это предвидел, он знал, что люди захотят спастись за счет Странников, поэтому велел мне держаться только рядом с базой, но не подходить близко.

Но как же жена мэра и ее дети? Она же обещала ждать в ангаре.

– Где бензин?

Около меня остановился человек с деятельной паникой в глазах. Он махал руками в разные стороны, посылая прохожих то в одну сторону, то в другую. Он походил на пожилого фермера или старосту деревни. Впечатление усиливало широкое мачете в его руке.

– Запалим правый выход! С него начнем!
– кричал он.
– Нил, закройте подвалы! Взорвем к Шинорду в зад уродов! Где динамит?

Я подбежала к мужчине и дернула его за рукав:

– Где мэр?
– я, как и другие, была одета в кожаный, изъеденный кислотой плащ, на мне была такая же черная шапка, как и у многих других. И пистолет. Я надеялась, что мужчина не поймет, что я из тех, кого они собирались взрывать.
– Мэр может быть в ангаре! Там может быть его семья. Они ничего не знают!

– Что тебе до мэра? К черту мэра!
– ответил мужчина, потом крикнул другому с канистрой в руках:

– Пали правый выход!

– В ангаре дети, там его семья!

– Никто не покинет этот мир!
– деятель с мачете повернулся ко мне, в его глазах горел еще не разожженный в дверях ангара огонь.
– Мы предложили вам спасти нас. Вы отказались! Теперь знайте, это был и ваш шанс спастись, Странники!

Я наставила на мужчину пистолет, но меня не атаковал, просто отвернулся. По его плану, мы тут и так все мертвецы, думал, к чему лишние телодвижения, или я даже с пистолетом не могла никого напугать? Он снова закричал:

– Пали правый!

Мужчина уже не думал обо мне, тогда я побежала в обход, чтобы по соседним улицам пробраться к задней части ангара. Обходной маневр занял, как мне показалось, много времени, я здорово устала и два раза останавливалась, чтобы отдышаться.

К задней стене ангара почти прилегала стена другого здания, образуя узкий проход. Поскольку ни один взрослый человек не смог бы в него протиснуться, он весь был завален мусором и коробками. В полумраке виднелась железная лестница.

Пришлось сбросить плащ, спрятать пистолет, а рюкзак взять в руку. Где-то я слышала, что если в отверстие пролезает голова, то пролезет и сам человек. К черту! Я втиснулась между шершавыми стенами. Кривые куски арматуры и пустые коробки также не упрощали дело. Но, если не думать, что здание хотят вот-вот взорвать, все не так плохо.

Когда я добралась до крыши ангара, я вся взмокла. Пригибаясь, чтобы ненароком не получить пулю, подобралась к краю. Толпа внизу волновалась. Кто-то пытался защитить ангар и отталкивал людей с канистрами, кто-то кричал оскорбления в адрес Странников и их защитников. Послышались первые выстрелы.

С севера города уже не существовало. Не существовало даже черной стены. Просто ничто. Это завораживало, настолько, что я забыла все, выпрямилась на крыше и смотрела, как стирается лачуга за лачугой, как пропадает один широкий столб навеса за другим. Кажется, даже стихли крики толпы внизу.

Раздался первый взрыв, и меня отбросило на спину. Звуки снова вернулись: выстрелы, крики, треск огня, охватившего правый угол ангара. Больше смотреть на Хаос я не собиралась. Встала, и локти и спина отозвались болью, оглядела крышу. Здесь тоже хватало мусора, покореженной ржавой обшивки, гнутых антенн и оборванных проводов. С левого края виднелась маленькая будочка - выход на крышу.

На двери висел замок, тоже проржавевший. Можно попробовать сбить... Но я замерла перед дверью, как минутой раньше, наблюдая, как пустота пожирает город. Теперь это были сомнение и страх. Не знаю, почему я не испытывала их раньше. Чем вообще думала, забираясь на крышу, когда мне следовало молиться о том, чтобы не разминуться с Локарисом и Пеомом на улице? Я еще могу слезть отсюда, еще могу надеяться найти Дракона. Сколько я потратила времени? Времени на то, чтобы сейчас стоять у закрытой двери и дальше терять минуту за минутой? За дверью раздался глухой удар. Еще удар. Кто-то пытался выбраться на крышу. Поскольку дверь даже не шаталась, я приникла к ней и прислушалась.

– Замолчи же... замолчи...
– слышался хриплый женский голос, потом снова глухое 'бум'. За ним тонкий детский плач.

– Я помогу вам!
– крикнула я.

Подходящий обрезок трубы нашелся легко. Сначала я попыталась разломить дужку замка, ведь он старый, это казалось не таким сложным. С той стороны двери притихли, прислушались. Я снова вставила трубу в дужку и попробовала разворотить замок. В фильмах в таких случаях стреляют в замок. Пистолет у меня был, но я боялась. Вдруг пуля срикошетит в меня? Или пробьет дверь и попадет в них. Конечно, женщину с детьми можно попросить отойти в сторону... Нет, слишком рискованно.

Пламя от взорванного правого угла ангара добралось до крыши. Не знаю, почему так легко загоралось металлическое с виду здание, но огонь продвигался быстро и яростно, трещал, извергая яркие искры. Загорелись связки проводов под навесом, повалил едкий черный дым. Пять минут, не меньше, я потратила на то, чтобы расшатать дужку замка. Наконец, он свалился в кучу мусора. Теперь оставалось открыть дверь, которую не открывали уже много лет.

– Если мы найдем Дракона...
– крикнула я, дергая ручку, и тут же расплачиваясь болью в плечах, - если мы его найдем, вы должны держаться в стороне! Еще рывок. Снова. Ладони саднило, я ободрала их, сначала забираясь на крышу, потом о трубу, теперь о старую ручку.