История Одной Оптимистки
Шрифт:
«Сейчас начнется!» — с досадой подумала девушка, наблюдая, как парень присаживается рядом с ней.
— Значит, все входило в обязанности? — стальным голосом произнес музыкант, посмотрев на звукорежиссера так, что тот предпочел не вмешиваться, отвернулся и уставился в монитор.
— И лестница, и коморка… — прошипел он.
Разговор между певцом и украинкой продолжился предположительно без подслушивающих. Девушка устало опустила голову, набрала воздуха в легкие и, снова уставившись на парня, проговорила:
— Посмотри внимательно мне в глаза, и узнаешь!
Блайд и посмотрел, но не отыскав там должного ответа, поднялся
— Слепой идиот!
Впрочем, подобное его не остановило, а только подстегнуло покинуть помещение поскорее. Он вышел за дверь, слыша, как девчонка продолжает ругать его, и через две секунды вернулся. Опять занял место на диване, отобрал у шокированной украинки гитару, подтянул еще немного струны и со свойственной ему легкостью стал наигрывать безупречно красивую мелодию, давно уже сочиненную на стихи Джулии. Девушка не могла понять происходящего, глупо хлопала ресничками. Блайд бросил на нее косой взгляд, и она улыбнулась. Придвинулась ближе, усевшись с ногами на диване, чтобы удобнее было рассматривать музыканта. Пусть он выглядел все еще очень серьезным, но стоило поймать на себе взгляд девушки, как лед медленно испарялся.
— Что с рукой? — не прекращая играть, спросил Блайд.
— Так, шальная пуля… Задела, сволочь! — с легкомысленной улыбкой объяснила Джули, махнув перемотанной ладошкой. Парень закатил глаза.
— И ты вот с этим хотела сделать качественную запись?
— А что тут такого? — удивилась она, еще раз осмотрев бинт на руке.
— Тебе никто не говорил, что ты — чокнутая оптимистка?! — зло бросил ей Эрик.
— Говорил! Ты, только что! Но меня уже не исправить. Так что смирись! — заявила рыжая девица.
Она была довольна его присутствием в студии и главное — настроением! Светлая улыбка подтверждала это, и Блайд тоже перестал хмуриться. Только Шону не нравилась атмосфера. Его злили и раздражали отношения между музыкантом и украинкой. Он стиснул зубы, чтобы не обвинить воркующую парочку в оскорблении его персоны своим поведением.
Пока Блайд смотрел в зеленые глаза девушки, выясняя истинные причины ее заботы о нем, Роберт метался по коридорам и кабинетам всего здания в поисках друга. Звонки на сотовый не давали никакого результата. Музыкант явно отключил телефон, а менеджер уже придумывал такие кошмарные вещи, которые мог бы натворить певец в порыве гнева, что мечтал о добром самаритянине, угостившим бы его успокоительным. Он и представить не мог, что его высокомерный товарищ переступит через гордость и пойдет к взбалмошной рыжей нахалке мириться. Может быть, подобной возможности он и не допускал, зато увидел собственными глазами, когда забрел в студию и услышал, как поет Джулия.
В приглушенном свете, по ту сторону стекла девчонка сладкоголосо тянула высокие ноты под нежную мелодию. А соло на гитаре исполнял сам Эрик Блайд. Наверное, никакой другой новичек не в силах был похвастаться таким: звезда со стажем, не спускающаяся долгие годы с вершин чатов, аккомпанирует для паршивенькой демозаписи, которую услышит только один человек — будущий продюсер девушки.
«Интересно, что подтолкнуло его на такую жертву?» — размышлял менеджер.
— Помирились! — с облегчением признал Роберт, забыв поздороваться со звукорежиссером. — И что она ему такого сказала, что он перестал беситься?
Шон злобно рассмеялся, припомнив странную беседу между этими двумя. Никто ж ведь не проверял громкость в его наушниках, а значит, им было все равно, подслушивает кто-то или нет.
— Она сказала всего два слова: «Слепой идиот!». И он вернулся!
— Надо запомнить! — взял на заметку менеджер, поддерживая смех парня.
Друг отметил, как хорошо, смотрятся за работой неизвестная девушка и знаменитый музыкант, — будто дополняют друг друга, превращаясь в единую полноценную творческую единицу. Причем еще одна удивительная вещь, попавшая в поле зрения Роберта, — отношение Блайда во время записи. Обычно стоит кому-то взять фальшивую ноту, и разгорался скандал с последующей нудной лекцией о том, как необходимо работать, что такое профессионализм и, так далее, в том же духе. Джулия не идеально пела, но Эрик не торопился на нее кричать, словно вообще не замечал погрешностей. Ему предстояло еще кое-чему удивиться. Но пока…
— Все! Дальше я сам подчищу! — остановил запись Шон.
Джули выдохнула, улыбнулась Блайду, опустившему гитару. Он тоже одарил ее теплой усмешкой перед тем, как объяснить допущенные ошибки, и что стоит делать во избежание подобного в следующий раз. Ее совершенно не расстроила его критика. Она внимательно прислушивалась к каждому слову своего визави, задавала вспомогательные вопросы. Эрик был доволен своей ученицей и повел ее к выходу. Но у двери оба остановились, чтобы переговорить без свидетелей. Однако все равно диалог проходил шепотом (на всякий случай).
— Спасибо, — улыбнулась парню девушка, прислонившись спиной к двери.
— Давай договоримся, — шепнул парень. — Никакой лжи! Если хочешь со мной и дальше общаться, то я потребую от тебя искренности!
— А чего ты хотел? — оскорбилась Джулия. — Чтобы я бегала по всему офису, по коридорам и каждому рассказывала, что происходило между нами прошлую неделю?
— Ничего же не было! — рассмеялся Эрик. Тоже прислонился к двери возле девушки, опустив взгляд к полу. Она же решила устроить бунт, и возмущено продолжила бубнить.
— Ну… Возможно, поцелуи для тебя — это ничего не было! — покраснев, она смущалась даже произнести слово, вызывающее моментальные воспоминания.
— Насколько я заметил, — бережно убрал выбившиеся волосы из ее прически Эрик, заставляя девушку своим прикосновением опять потерять покой. — Тебе понравилось, особенно там, в каморке уборщика, на студии. Ты же сама с трудом остановилась! Признай это! И ничто не мешало тебе отказаться целовать меня на лестнице! Но ты же целовала… Но почему-то, когда я приближался к тебе… э… позже, ты сбегала?! После всего этого ты собираешься отрицать тот факт, что тебе со мной хорошо?
Она молчала, краснела и краснела, как поспевающий помидор.
— У тебя не получится соврать! — подловил ее музыкант.
— А я и не собираюсь. — Скрестив нервно пальцы на грифе гитары, тихо произнесла она. — Отрицать факт того, что ты меня притягиваешь, не буду. Но! Что было, то было! И большего между нами не будет!
— Почему? — щекоча дыханием ее шею, он прикоснулся губами к щеке девушки. Она отодвинулась.
— Потому! Для тебя это кратковременная игра. А я не хочу себя больше травмировать! — объясняла Джулия, серьезная и суровая, как воспитательница. — Я уже умирала один раз, Эрик. Мне потребовалось слишком много сил, чтобы снова научиться дышать. Я больше не хочу такого, понимаешь?