История одной семьи. Книга четвертая
Шрифт:
На троллейбусе мы доехали до нашей родной Каневской улицы. Благо аэропорт почти в городе, всего несколько остановок на троллейбусе. Как только мы вошли в троллейбус, я сразу поняла, что попала в свою привычную среду. Толкучка на остановках, переполненный транспорт, а тут мы еще с моими чемоданами. Вот и моя родная улица, на которой я выросла, по которой каждый день бегала сначала в школу, потом в институт, а потом и на работу. Здесь родилась моя дочка. Здесь я похоронила свою бабушку. Мы с ней были не родные по крови, но видно это и не главное.
Во Львове я решила задержаться на недельку. Донецк от меня никуда не убежит, а во Львове у меня много друзей, всех надо проведать. Когда я еще приеду в следующий раз! Остановилась у Оли. Знакомый и уже немножко другой двор. На втором этаже квартира, бывшая моя квартира, но там живут уже другие люди. Так уж случилось. Жалею я об этом?! Наверно нет. Я увидела другие места и даже пытаюсь обустраивать свою жизнь на другом континенте. Улица и двор изменились. Все правильно. Нет в этом мире ничего неизменного. Буквально на следующий день начался поход по друзьям и раздача подарков. Все, конечно говорили зачем подарки, но я-то видела, как людям было приятно мое внимание. Сердце радовалось, что я доставляю моим друзьям хоть кусочек радости в этой жизни.
Зашла я в гости к своим давним друзьям: Ульяне и Любе. С Ульяной и ее семьей я познакомилась, когда пришла работать на завод после окончания школы. Когда Ульяна вышла замуж я как-то больше сблизилась с ее сестрой Любой. У Ульяны семейная жизнь не заладилась, с мужем она разошлась. Причиной наверно стало то, что у них не было детей. Ульяна лечилась, но все было напрасно. А потом уже почти в 40 лет родила дочку. Так бывает! Замуж второй раз так и не вышла, дочку воспитывала сама. В 96 году дочке было уже 13 лет. Училась Мира, так звали дочку Ульяны, в школе с повышенном обучением английскому языку и Ульяна попросила поговорить с ней по-английски. Ульяна очень гордилась дочкой. С Ульяной вместе жила ее мама. Отец несколько лет назад умер. Ульянина мама тоже рада была меня видеть. Она очень постарела за эти годы, что мы не виделись. Здоровье уже было не то. На ее долю выпала нелегкая жизнь. Вырастить четырех детей в таких тяжелых материальных недостатках. Я видела ее мужа несколько раз, и он мне показался нелюдимым и неприветливым человеком. Люба жила со Славиком. Старший брат Славика оставил им двухкомнатную квартиру в коммунальной квартире в центре города. Это было большим благом, так как до этого две семьи ютились в одной двухкомнатной квартире. Любина дочка Юля, как и моя Даша вышла замуж за иностранца, поляка, который жил в Германии и у них уже росла дочка чуть постарше нашей Эвелин. Люба еще ни разу не была у дочки. Даже на свадьбу дочери она не смогла приехать. Она с мужем и сыном поехали, но, когда они подъехали к границе, оказалось, что у Любы пропал международный паспорт вместе с кошельком из сумки. И ее не пустили через границу. Я представляю, каково ей было это пережить.
Зашла я и на свою кафедру в Лесотехническом институте. Преподавательская была пуста и только один из преподавателей, Геврик сидел за столом и что-то писал. Другие преподаватели были на занятиях или у них просто не было пар в этот день. Услыхав, что кто-то вошел он поднял голову и посмотрел на меня. К моему удивлению, он сразу узнал меня, хотя мы не виделись несколько лет. Уехала я со Львова уже лет 12 тому, но живя в Донецке, я несколько раз приезжала во Львов и всегда находила время зайти на кафедру. С сожалением узнала, что наш заведующий кафедрой Теодозий Андреевич умер несколько лет назад. А он ведь был еще не старый человек. У него случился обширный инсульт и его не спасли. Мне было жаль, что он так рано ушел. Я пришла на кафедру еще зеленой девчонкой и многому от него научилась. Научилась в большом видеть мелочи, и это оказывается очень важно и в жизни, и в работе. Помню, как однажды в доме у Берениса, когда мы отмечали защиту его диссертации. Теодозий Андреевич тогда сказал, глядя на нас с Людмилой: что «у нас с ней есть только один недостаток – молодость, но это быстро проходит». И он был прав. Тогда нам было по 35 и этот недостаток быстро прошел, не успели оглянуться. Беренис после распада Союза уехал в Литву, откуда был родом. Бенько, еще один наш старейший преподаватель, ушел на пенсию. Из прежних, с которыми я работала на кафедре, остались Геврик, Мацюк, Людмила и Апостолюк. Все это мне успел рассказать Геврик, пока мы были одни. Закончилась пара, и преподавательская стала заполняться преподавателями. Мне было приятно всех увидеть. Некоторые из новеньких преподавателей были когда-то моими студентами. Пришла и Людмила Никифоровна, с которой мы иногда перезванивались и поддерживали связь. У нее это была последняя пара и мы с ней решили пойти выпить по чашке кофе. Я тепло попрощалась со своими сотрудниками по кафедре. Обещала, если будет возможность, придти перед отъездом в Донецк. С Людмилой мы пошли в ближайшую кофейню. Во Львове с распадом Союза и отделением стало быстрыми темпами развиваться частное предпринимательство и маленькие магазинчики, ресторанчики, кофейни начали расти как грибы. Людмила была словоохотлива и рассказывала все свои новости. Мы с ней очень разные, но нас сдружила совместная месячная командировка в Архангельск. Ее дочка Маша года на три старше моей Даши. Она познакомилась со шведом и уехала к нему в Швецию. Людмила поделилась со мной, что Маше там жить не просто, но возвращаться во Львов она не собирается. Людмила собирается на летних каникулах поехать к ней. У Людмилы по-прежнему роман с ее бывшим студентом. Его семья так и не одобрила его выбор и не признала ее как жену. Официально они не заключают брак, но живут вместе, тем более, когда Людмила осталась одна. Я тоже рассказала, как я устроилась в Америки.
Конец ознакомительного фрагмента.