История Полоцка и Северо-Западной Руси
Шрифт:
Второй вид полоцких колоний составляли колонии в Литовской земле. Колонии сии имели совсем иной характер против колоний в Ливонии и у латышей. Полочане как-то скоро успели сойтись с литвинами, так что интересы Литвы и Полоцка сделались общими интересами для того и другого народа, хотя полочане и литовцы оставались при своих обычаях, при своем строе общественной жизни и исповедывали не одну веру. А посему незаметно вся Литовская земля на юг от Вилии, по признанию самих литовцев, сделалась Русскою, или Полоцкою, землею и заселилась полоцкими городами, где почти нераздельно жили и литовцы, и полочане; собственно же полоцкими колониями в Литовской земле уже назывались колонии на север от Вилии. Здесь колонии полочан, эти обычные передовые посты новгородской цивилизации, к северу простирались до Ливонских и Куронских (Курляндии) земель, а на запад по Неману вплоть до впадения этой реки в море. На эти полоцкие колонии, кроме других признаков, о которых мы будем говорить в другом месте, указывают славянские, даже чисто русские названия рек, впадающих в Неман с правой стороны. Реки сии являются как бы ступенями поступательного движения полоцких колоний к западу в глубь Литовской и Жемайтской земель. Первая из сих рек, самая восточная по своим верховьям в здешнем крае, получила название Вилии, или, как пишется в некоторых местных древних памятниках, Велии, т. е. Великой, и не напоминает ли сие название реки Великой в Псковской земле или реки Вильи в Новгородской губернии (Пол. соб. зак., указатель № 5225) и с тем вместе не показывает ли прямо, что колония шла от новгородских колонистов – полочан? За Вилией к западу следует река Святая, также название нередко встречающееся у новгородских колонистов и повторяющееся в нескольких озерах как на севере, так и на юге Полоцкой земли. Далее к западу следуют реки с чисто русскими названиями – Невежа, Дубисса,
Третий вид составляли полоцкие колонии в Ятвяжской земле. Отношения полочан к ятвягам были собственно воинственные, враждебные. Ятвяги крепко стояли за неприкосновенность своей земли, и землю эту можно было колонизовать только с бою, а посему полоцкие колонии в Ятвяжской земле носили, собственно, характер пограничных крепостей и подвигались внутрь страны понемногу, по мере оттеснения ятвягов в глубь непроходимых болот и пущей. Путь полочан к Ятвяжской земле лежал по левому берегу Припяти на Случь, Цну, Пину и Ясольду. На этом пути полочане шли не одни, они здесь нашли дреговичей, которые, как мы уже видели, прежде полочан заняли берега Припяти. Есть в тамошнем краю темное, но нисколько не противоречащее истории предание, что дреговичи еще до прибытия полочан в этом краю вели продолжительную войну с ятвягами; следовательно, прибытие полочан здесь как нельзя более было кстати. Дреговичи, конечно, были рады полочанам, грозным и воинственным, при помощи которых борьба с ятвягами сделалась успешнее. Где в первый раз полочане встретились с ятвягами, на Ясольде, на Цне или на Случи, мы об этом не имеем известий; но уже в первом столетии русской истории мы встречаем важный русский город, очевидно полоцкий, на самой юго-западной границе Ятвяжской земли – Берестье, ныне Брест-Литовский, к которому, вероятно, ходил Владимир, снятый во время своей войны с ятвягами, и куда бежал Святополк, окончательно пораженный на Альте. Кроме Берестья и впереди этого города на восток мы находим, как уже было сказано выше, в этом краю перед Ясольдою Кожан-городок на Цне, Погост на Бобрике, Остров на Мышанке, Слоним на Шаре, Пинск на Пине за Ясольдою и за нею же Дрогичин, Хомск, Дивин-городок, Кобрин при верховьях Мухавца и второй Дрогичин на Буге. Все сии города более или менее составляли Полоцкую землю уже до Владимира Святого; ибо полочанам нельзя же было построить Берестья, не занявши места, лежавшие на пути, и не утвердившись там, хотя, конечно, ятвяги еще не отступали от сих владений и продолжали делать набеги.
Затем следовали полоцкие колонии, собственно, в Ятвяжской земле, уже на памяти истории бывшие в постоянном споре у русских с ятвягами; они лежали на север и на запад за Слонимом, в глубине Ятвяжской земли. Таковы были: Зельва на реке Зельвейкее, Волковыск на притоке Россы, Свислочь при верховьях реки Свислочи, впадающей в Неман, Нарев при верховьях реки Нарева и другие города по Нареву, а также Бельск на Белой и, наконец, в более позднее время Городна, или Гродно, на Немане. Таким образом, вся Ятвяжская земля с юга и запада была опоясана русскими, или полоцкими, колониями, которые шаг за шагом углублялись в нее, оттесняя ятвягов в глубину непроходимых лесов и пущ; и по мере оттеснения ятвягов колонии сии из передовых боевых постов, или крепостей, обращались в города, и земля, ими занятая, делалась Полоцкою землею. А что колонии сии принадлежали именно полочанам или их колонистам и шли с востока на запад, или от Днепра и Березины к Западному Бугу, а не с Буга к Днепру, на это лучшим доказательством служат, как мы уже у поминали, доселе сохранившиеся названия рек, озер, городов и других урочищ, которые напоминают или названия, принадлежащие северянам, соплеменникам полочан, или новгородские, или прямо полоцкие. Не повторяя названий, приведенных выше, я здесь укажу только на некоторые новые названия, подтверждающие ту же мысль о движении от Днепра к Западному Бугу. Так местечко Остров на Мишанке указывает на Остров в псковских владениях и на многие местности с таким же названием в ближайшем расстоянии от Полоцка по Днепру и Березине; или второй приток Немана на запад за Щарою Росса, или Рось, с местечком Россою прямо говорит о своем происхождении из Приднепровья или Новгородской земли; или Снов у Несвижа и Снов в Черниговских владениях, или Новгород на Нареве указывает на Новгород-Литовский, также на Новгород Великий, родину полочан.
Полоцкие колонии в Ятвяжской земле, особенно западные, как отделенные от Полоцкой земли ятвягами, находившимися в постоянной борьбе со всеми соседями, были не больше как военные посты и никогда не имели тесной связи с Полоцком, а, напротив, нередко находились под влиянием волынских князей, особенно во время Романа Мстиславича и его сыновей Даниила и Василька, которые успели было подчинить себе весь этот край. Только уже по истреблении ятвягов и по пресечении Изяславова потомства в Полоцке, когда Полоцкою землею стали владеть литовские князья из дома Гедимина, прибугские и принеманские колонии полочан слились с Полоцкою землею и вошли в состав Великого княжества Литовского. Полочанами этот край только был намечен для присоединения к Полоцкой земле; полочане, постепенно оттесняя ятвягов, может быть от Случи или Цны, только открывали тамошние земли для русского мира, разведывали эту неведомую страну непроходимых болот и пущей, постоянно пролагая себе путь далее на запад. Тамошние города, устраиваемые полоцкими колонистами, были не более как передовые посты для защиты от ятвягов и даже менее чем передовые посты, а скорее вехи для указания пройденного пути; города сии еще не показывали прочности владения краем, они то были захватываемы ятвягами и разоряемы, то опять возвращаемы и возобновляемы полоцкими колонистами. Таковые же города здесь строили и волынские князья, состоя почти в постоянной войне с ятвягами и считая этот край Ятвяжскою землею. Таким образом, полоцкие колонии в Ятвяжской земле имели свой особенный характер: они не походили ни на новгородские колонии в Заволочье, где новгородцы были полными господами; ни на колонии псковичей в Чудской земле, где псковичи старались сближиться с чудью; ни на колонии самих по низовьям Западной Двины, где полочане сбирали дань с тамошних старожилов, ни тем менее на колонии в Литве и на Жемайтии, где полоцкие колонисты принимались как свои, как братья. Здешние же колонии не имели за собой ни того, ни другого, ни третьего, ни четвертого, или все это имели только в будущности, когда окончательно будут побеждены или истреблены неукротимые ятвяги. На долю здешних колонистов досталось пробиваться вперед на запад, защищать и заселять отбитую землю, что они и продолжали делать во все время владычества Полоцка, и кончили уже при помощи литовцев, во время владычества Вильны и литовских князей.
Рассказ второй. Люди
Страна, составлявшая полоцкие владения, до прибытия туда полочан была уже заселена различными племенами инородцев и частью славянским племенем – дреговичами. Здесь на самом западе жило воинственное племя ятвягов, преимущественно по левому берегу Немана, и в доисторической древности далеко простиралось по левому берегу Припяти; так что почти весь угол, образуемый Припятью и Неманом, первоначально принадлежал ятвягам. За ятвягами к востоку по правому берегу Немана, а в верховьях этой реки и по левому берегу до верховьев Березины и до Западной Двины, а
Происхождение ятвягов нам не известно ни по каким источникам; мы только можем сказать, что ятвяги по происхождению своему не принадлежали ни к славянам, ни к пруссам, ни к литовцам, а составляли особое самостоятельное племя, может быть, остаток каких-нибудь древнейших старожилов здешнего края. Из всех дошедших до нас памятников известно только то, что ятвяги были самым воинственным народом и постоянно находились во враждебных отношениях ко всем своим соседям, выключая одного племени пруссов, называвшегося бортями, с которыми иногда еще ятвяги вступали в союз. О ятвягах даже не упоминает Нестор при перечислении инородческих племен, имевших какие-либо отношения к Руси; первое известие о ятвягах встречается у Нестора не раньше 983 года; под этим годом сказано: «Иде Володимер на ятвяги и взя землю их». Но, очевидно, русские не в первый раз узнали ятвягов при Владимире; ибо в договорной грамоте Игоря с греками, писанной в 945 году, в числе русских послов упоминается ятвяг Гунарев; следовательно, знакомство русских с ятвягами было уже при первых князьях. Но как мы не имеем никаких известий о походах в Ятвяжскую землю ни при Олеге, ни при Игоре, ни при Святославе, то, следовательно, можно принять, что первое знакомство с ятвягами началась еще до прибытия русских князей, и именно первыми знакомцами были дреговичи и полочане. Где в первый раз полочане встретились с ятвягами, мы не имеем прямых известий; но как полочане, спускаясь из Полоцка на юг, прежде всего проникли в землю дреговичей до Припяти, то, по всему вероятию, здесь была и первая встреча полочан с ятвягами, они здесь явились защитниками дреговичей от враждебных соседей. Об этой встрече летописи не упоминают; но есть местное народное предание, что Пинск, Кожан-городок и даже Туров построены в защиту страны от ятвягов, что в этом краю были частые битвы с ятвягами и что их земля в древности простиралась до Березины. После Владимира ходил на ятвягов его сын Ярослав, великий князь Киевский, в 1038 году, вероятно, в союзе с Брячиславом Полоцким, для поддержания полоцких колоний в этом краю. Никоновская летопись о последствиях этого похода говорит: «И Ярослав не мог взять ятвягов»; значит, настоящий поход ограничивался только отогнанием ятвягов от Берестья и других тамошних колоний.
После похода Ярослава в 1038 году летописи уже не упоминают о походах русских князей в Ятвяжскую землю до XII столетия, когда начались походы волынских князей от Берестья к Зельве и Ясольде. В XII столетии, именно в 1113 году, были два похода волынского князя Ярослава Святополчича на ятвягов; под 1113 годом сказано в летописи: «Ходи Ярослав на ятвяги второе и победи их». Куда, собственно, ходил Ярослав, к Берестью или к Зельве и Ясольде, из летописей не видно; и затем до 1196 года мы не имеем никаких известий о ятвягах. Но под 1196 годом Волынская летопись говорит: «Той же зимы ходи Роман Мстиславич на ятвяги, отмщеватися; ибо воевали его волость»; и когда Роман вошел в их землю, то они не могли противостоять его силе, бежали в свои тверди; а Роман пожег волость их и отмстився возвратился восвояси».
По смерти Романа, пользуясь беспорядками в Галиче и на Волыни, в 1205 году ятвяги в союзе с литвою сделали набег на Волынскую землю; в летописи сказано: «Седящу Александру в Володимери, а брату его Всеволоду в Червене, ятвяги и литва повоевали Турийск и около Комова и до Червеня, и бились у ворот червенских. Беда была земле Володимирской от воеванья литовского и ятвяжскаго». В 1227 году ятвяги воевали около Берестья; их здесь нагнали князья Даниил и Василько из Владимира; причем два ятвяжских предводителя Штур Мундунич и Стегут Зебрович наткнулись на Владимирский полк; и Штур был убит Данилом и Вячеславом, а Стегут – Шелвом. Даниил, преследуя бежащих ятвягов, нагнал Небра и язвил его четырьмя ранами, а тот вышиб у него копье дубиною. Василько, услыхавши о бое брата, явился к нему на помощь, и Небра от них ушел, а прочие разбежались. В 1229 году Даниил и Василько, отправляясь в Ляхи на помощь Конраду, оставили в Берестье Владимира Пинского с угровчанами и берестьянами стеречь землю от ятвягов. В 1235 году Даниил со своими союзниками пошел на ятвягов и пришел к Берестью весною, но за половодьем не мог идти в их землю. И вместо Ятвяжской земли Даниил ударил на Берестье, которое тогда было в руках у рыцарей храма, взял город, захватил их старейшину Бруно и возвратился во Владимир. В 1248 году ятвяги воевали около Охожь и Бусовны и попленили всю тамошнюю страну, ибо тогда еще не был построен Даниилом город Холм. За ними погнался Василько и нагнал их у Дрогичина, который они хотели взять приступом и уже бились у Дрогичинских ворот. Появление Василька заставило их вступить с ним в бой. Бой этот был самым несчастным для ятвягов, они не могли выдержать натиска Васильковой дружины и потерпели полное поражение. Василько их гнал несколько поприщь. В этой погоне ятвяги потеряли кроме множества народа сорок князей, и тут же погибли два злых их воителя Скомонд и Ворут, опустошавшие Пинскую землю.
В 1250 году Конрад Лятьский прислал посла к Васильку звать на ятвягов, но за снегом и мглою поход не состоялся, и союзники, дошедши только до реки Нура, воротились. Зато в следующем году Даниил и Василько пригласили Семовита Мазовецкого и, взявши помощь у Болеслава Лятьского, собрались в Дрогичине и, перешедши болота, вступили в землю Ятвяжскую. Ляхи не вытерпели, зажгли первое селение ятвягов и тем сильно помешали полному успеху похода, подавши пожаром весть ятвягам. Вечером же злинцы и вся земля Ятвяжская прислали к Даниилу Небяста с предложением оставить им ляхов, а самому идти назад. Даниил на это не согласился: и ночью ятвяги напали на ляхов, огородившихся острогом. Ляхи оборонялись крепко и сулицами, и головнями, и камнями, но ятвяги шли напролом и уже вступили в рукопашный бой; тогда Семовит обратился к Даниилу за помощью, Даниил выслал своих стрельцов, которые и отогнали ятвягов от острога; тем не менее во всю ночь от них не было покоя. Наутро собрались все ятвяги и пешие, и снузницы (вероятно, на телегах), наполнили лес и зажгли свои колымаги, т. е. станы; и началась страшная лесная битва, в которой сильно досталось и ляхам, и русским, Васильковы воеводы Лазарь уже потерял свое знамя, а Федор Дмитриевич пал на реке Нарве. Наконец Даниил приказал спешиться Ящельту со своим полком; и только после этого дрогнули ятвяги, а русские и ляхи погнались за ними, забирая пленников и пожигая страну. Но ятвяги и разбитые еще не думали уступить битвы; они перешли реку Олег и стали заманивать преследующих в теснины. Даниил, заметив это, остановил преследование и сказал воинам: «Разве вы не знаете, что христианам крепость пространство, а поганым обычай биться в тесных местах». Отыскавши просторное место, Даниил велел поставить станы и укрепить их; тогда ятвяги обратились на станы, стали приступать к ним и потеряли много своих князей, но не могли ни выбить из станов, ни заманить к переходу через реку Олег ни русских, ни ляхов. Между тем русские и ляхи, забравшись в глубь нынешней Беловежской Пущи, потеряли все следы к выходу, и только на другой день им удалось поймать языка, который и вывел их на дорогу через реку Лок. Затем пришли на помощь к ятвягам пруссы и борть, но, увидав множество силы лятьской и русской, уговорили ятвягов прекратить бой, и все разошлись по домам. После сего Даниил направился к Визне и перешел свободно реку Наров. Так кончился дорого стоивший обеим сторонам поход, давший возможность многим христианам избавиться от плена и тем прославивший князей.
В 1252 и 1253 годах ятвяги за деньги были союзниками Даниила против Миндовга Литовского; а в 1255 году Даниил, уже получивший от римского папы титул короля, в союзе с Семовитом Лятьским пошел войною на ятвягов, может быть по просьбе самого Семовита. Во время этого похода Лев, сын Даниилов, узнавши, что Стекынт с ятвягами осекся в лесу, пошед к его осеку; ятвяги вышли из осека, а снузницы, бывшие со Львом, разбежались: но Лев не сробел, а, напротив, слезши с коня, начал сильно биться, поддерживаемый своей небольшой дружиной, вонзил сулицу в щит Стекынта и убил мечом как самого Стекынта, так и его брата, после чего ятвяги обратились в бегство. Между тем Даниил занял дом Стекынта, куда явился и Лев и представил отцу оружие Стекынта и его брата. Затем от ятвягов пришел Комат, обещая Даниилу, что ятвяги соглашаются быть у него в подданстве; но ляхи, союзники Даниила, завидуя таковому исходу настоящей войны, стали тайно пересылаться к ятвягам и сулить им помощь, только бы они не поддавались русскому князю. Тогда Даниил приказал воевать Ятвяжскую землю, разорил дом Стекынтов и велел выстроить в том краю на одной горе город Рай.