История православия
Шрифт:
4. Заключит главу рассказ о важнейшем событии в истории Церкви – о Великом расколе 1054 г. Последний серьезный виток напряженности между Восточной и Западной Церквами, закончившийся расколом, был начат при первом патриаршестве Фотия, который обменялся с папой Николаем I резкими посланиями. Произошло это следующим образом. Предшественник Фотия на патриаршем престоле, Игнатий, был царского рода и славился своей аскетической жизнью. Когда царь Михаил III потребовал от него утверждения церковным авторитетом жестоких мер, принятых императором против своих матери и сестер, Игнатий не только решительно отказался это сделать, но начал возбуждать против Михаила общественное мнение. Разгневанный царь отстранил патриарха от власти и сослал его в уединенный монастырь. Фотия поспешно, в течение шести дней, провели по всем необходимым церковным ступеням и сделали патриархом, что нарушило каноническую процедуру избрания, тем более что Игнатий отказался сложить с себя сан, а его приверженцы, собравшись в церкви св. Ирины, провозгласили отлучение Фотия. В свою очередь Фотий отлучил Игнатия и тех, кто его поддерживал. В этой ситуации обеим сторонам важно было получить поддержку Римского престола. Первой была доставлена папе апелляция сторонников Игнатия. В 859 г. в Рим прибыло посольство от императора и патриарха, состоявшее из четырех епископов, которые привезли богатые дары и приглашение прислать представителей папы для участия в соборе, собранном для умиротворения внутренних споров и, как было сказано в приглашении, для уничтожения остатков иконоборческой ереси. В 860 г. в Константинополь прибыли из Рима два епископа с письмами от папы Михаилу и Фотию. Письмо
Собранный вами собор, не обратив внимания на указанный порядок, позволил себе нарушить установленную традицию, а именно, позволил себе без согласия Римского епископа лишить сана своего патриарха Игнатия… Кроме того собор допустил еще более постыдное, избрав себе пастыря из светского звания. Даже по уставу о светских науках никто не может получить степень магистра прежде, чем постепенно, переходя разные степени, не достигнет учености. А вот Фотий захватил степень доктора прежде, чем сделаться ученым; незаконно заняв кафедру доктора, он предпочел прежде учительствовать, а затем учиться, прежде священствовать, а затем получить освящение. Но это воспрещается правилами католической Церкви, и святая Римская Церковь через предшественников наших, учителей католической веры, всегда воспрещала подобные избрания. Ввиду этих обстоятельств, относящихся к избранию Фотия, мы не можем дать соизволения нашего апостольства, пока через наших послов, к вам отправленных, мы не получим донесения обо всем, что в вашем городе постановлено или что совершается по церковным делам. И дабы соблюсти добрый порядок, мы желаем, чтобы Игнатий, который, как вы изволили написать, самовольно оставил управление патриаршим престолом и на соборе лишен власти, чтобы он представился нашим послам и явился на собор, чтобы согласно вашим законам было расследовано, почему он пренебрег вверенной ему паствой и почему презрел постановление предшественников наших, пап Льва и Бенедикта…»
Собранный в Константинополе в мае 861 г. собор, состоявший преимущественно из сторонников Фотия, заставил Игнатия отказаться от престола и признал избрание Фотия законным. Папских легатов удалось задобрить подарками и обещаниями впредь прислушиваться к мнению Рима. Игнатий под сильным давлением поставил под актом своего отречения крест, а Фотий затем присоединил к отречению такие слова: «Я, недостойный Игнатий, признаю, что сделался епископом без предварительного избрани я и что управлял Церковью как тиран». За это отречение Игнатий некоторое время пользовался свободой и успел отправить в Рим послание о своих злоключениях. Вместе с папскими легатами в Рим были отправлены уполномоченные с новыми дарами, протоколами соборных заседаний и с письмами папе от императора и патриарха. В своем послании Николаю I, составленном по правилам тонкой дипломатии, Фотий писал: «Наше смирение, руководимое чувствами любви, без обиды оставляет укоризны, какими ваша отеческая святость уязвила нас, как стрелами, ибо они не были внушены чувствам раздражения, но скорее были выражением душевного расположения, весьма строго относящегося к церковному чину… Я не давал согласия, а меня назначили к посвящению; меня лишили свободы, держали в заключении, как преступника, и тщательно стерегли. Все знают, что я был рукоположен с плачем, при воплях и страданиях – известие об этом разнеслось повсюду… Я лишился спокойной жизни, я лишился сладкой тишины, я потерял славу… Можно ли без слез вспоминать об этом? Находясь у себя в доме, я испытывал приятнейшее из удовольствий следить за прилежанием учащихся, видеть опытность в диалектике отвечающих. А что теперь? Повсюду господствует зависть, повсюду утвердился беспорядок, а сколько огорчений приносят мне распоряжения по пресечению мирской дерзости церковных собраний, меры против небрежения душеполезным и излишних попечений о суетном. Потому-то я уклонялся от избрания и оплакивал возлагаемое на меня достоинство. Но я не был в состоянии избежать предопределения… Я сопротивлялся и даже сверх должного и, если бы только предвидел ту страшную бурю, которая разразится, сопротивлялся бы до самой смерти. Какие же нарушены каноны? Таковых доныне не знает Константинопольская Церковь. Преступным считается неисполнение тех законов, которые сохраняются преданием. Если же что преданием не сохраняется, несоблюдение того не есть преступление… Во всем уже показывая повиновение вашей отеческой любви, мы сделали соборное постановление на будущее время не возводить в епископский сан мирян или монахов без предварительного прохождения ими священных степеней». Эти послания достаточно ярко отражают настроение папы и патриарха и характер отношений между Церквами в то время. Папа остался недоволен результатами миссии своих посланников и снова подтвердил незаконность низложения Игнатия и избрания Фотия, а на соборе, состоявшемся в Риме в начале 863 г., провинившиеся легаты и Фотий с приверженцами были отлучены от Церкви. В ответ Фотий, поддерживаемый большинством византийского духовенства, присоединил к своей тяжбе с Римом факты самого разного свойства: незаконную деятельность западных миссионеров в Болгарии, догматические и литургические разногласия между Церквами и многое другое. В результате на соборе 867 г., проходившем под председательством Михаила III и нового кесаря Василия, будущего основателя Македонской династии, папа Николай был объявлен низложенным и преданным проклятию. Одновременно Фотий пытался склонить на свою сторону императора Людовика, у которого тогда возникли серьезные трения с Римом. Последующие события, кровавая смена династии в Византии и почти одновременная смерть папы Николая, заставили изменить политику Константинополя по отношению к Риму. Царь Василий I Македонянин, чтобы отвлечь внимание нового папы Адриана II от преступления, совершенного им для занятия императорского престола, вернул в качестве патриарха Игнатия, а Фотия отправил в монастырь. Подавляющая часть духовенства и патриотически настроенные слои населения Византии чувствовали себя униженными в результате этих перемен, тем более что Игнатий в качестве патриарха вел себя по отношению к Риму подобострастно. Вскоре Василий I вернул Фотия в Константинополь для воспитания своих детей и вскоре сам поддался его влиянию, поэтому после кончины Игнатия в 877 г. Фотий вторично был возведен на патриарший престол. Собранный в 879 г. собор в Константинополе, на который прибыли папские легаты, полностью восстановил Фотия в правах и даже в противовес Западной Церкви еще раз утвердил символ веры без Шюдие. Ситуация в отношениях между Церквами резко обострилась, а папа Иоанн VIII в очередной раз отлучил Фотия от Церкви и заявил о прекращении всяких связей между Римом и Константинополем. Даже воцарение в 886 г. Льва VI Мудрого, заставившего Фотия покинуть патриарший престол в пользу своего шестнадцатилетнего брата Стефана, принесло только краткий и неустойчивый церковный мир. Далее в течение полутора веков пожар вражды между Церквами то разгорался, то медленно тлел, и так продолжалось до занятия патриаршего престола в 1043 г. Михаилом Керуларием. Подобно тому, как папа Николай I имел в лице Фотия сильного противника, так и папа Лев IX, взошедший на Римский престол в 1048 г., получил непримиримого оппонента в лице патриарха Михаила Керулария.
Святой Пантелеймон в житии.
Энкаустическая икона. XIII в. Монастырь Св. Екатерины на Синае
Родился Михаил около 1000 г. в богатой семье, принадлежавшей к высшей византийской аристократии, и это роднит его с Фотием. Михаил получил широкое гражданское образование; а вот понимания тонкостей богословских проблем ему, в отличие от Фотия, всегда не хватало. Это был человек твердого, бойцовского характера, и этим он тоже походил на Фотия. Обладая обостренным чувством справедливости, он резко выступил
Некоторые историки обращают внимание на трудное положение Византии в то время, и с этим связывают резкий и покровительственный тон посланий Льва IX. Во всяком случае, посланные в самом начале 1054 г. в Константинополь папские легаты с самого начала повели себя крайне заносчиво по отношению к патриарху и православным церковным иерархам. Посольство состояло из блестящего богослова, но человека крайне нетерпимого, кардинала Гумберта, кардинала и канцлера Римской Церкви Фридриха Лотарингского, впоследствии ставшего папой Стефаном X, и архиепископа Петра Амальфийского. Они везли с собой письма, помеченные январем 1054 г., так что о смерти папы Льва IX, случившейся в апреле 1054 г., они узнали уже в Византии. Послы решили действовать самостоятельно и дерзко. Они составили буллу против патриарха и его приверженцев и принесли ее в церковь св. Софии во время богослужения, когда храм был переполнен молящимся народом. Побившись через толпу, они положили на главный престол грамоту с анафемой и отлучением на патриарха и вышли из церкви, отрясая прах и восклицая «Видит Бог и судит». Грамота начиналась словами: «Город христианский и православный; Михаил Керуларий, которого незаслуженно называют патриархом, напротив того…» Послы рассчитывали возбудить народ против патриарха, но результат оказался обратным – легаты на следующий день, 17 июля, с трудом унесли ноги из города, а императору Константину IX, который всячески потакал папским послам, поднявшийся мятеж чуть не стоил короны и даже жизни. Сразу после этого инцидента Михаил собрал собор, который предал анафеме Римский престол, а копия буллы была всенародно сожжена. Как сказано в протоколах собора: «Оригинал нечестивой и скверной грамоты не сожжен, но отдан на хранение в архив для постоянного обличения и порицания наших хулителей».
В Риме результаты миссии папских легатов были восприняты с удовлетворением; Гумберт и его сподвижники удостоились похвалы «за усердие и твердое отстаивание истины». Главная же истина, по мнению Западного престола, заключалась в законности притязаний Рима на церковное единовластие. Вот пример болезненной реакции Римского папы на попытки решать церковные вопросы коллегиально. В 1052 г. Михаил Керуларий и известный миротворец Петр Антиохийский направили послание папе Льву IX, в котором патриархи в качестве способа примирения христианских Церквей предложили вернуться к древнему порядку согласованных действий и единомыслия, поэтому, «поскольку в споре об опресноках против папы выступили остальные четыре патриарха, папе надлежит смириться и подчиниться».
Лев IX возразил очень резко: «Что за нелепость. Римская Церковь, будучи главой и матерью всех Церквей, имеет над ними такое преимущество, что если какая-нибудь из Церквей заявила несогласие с ней, то она перестает быть истинной Церковью, это будет сборище еретиков, собрание схизматиков, синагога сатаны». Таковы формальные обстоятельства схизмы.
Богоматерь Влахернитисса.
Середина XIII в. Синай
По свидетельствам хронистов, современники события отнеслись к нему как к рядовому инциденту, который вскоре будет забыт, не оставив серьезных следов на теле Вселенской Церкви. Через два года после схизмы один из легатов, став папой Стефаном IX, отправил в Константинополь посольство для примирения, поставив во главе его тонкого дипломата аббата Дезидерия. В 1071 г. такое же посольство было отправлено папой Александром II, а в 1082-м – великим реформатором св. папой Григорием VII. Собранному Михаилом Керуларием собору по поводу приезда легатов и их действий ни одна из Церквей не придавала канонического значения. Однако история рассудила иначе, сделав роковым событие, которое со стороны могло выглядеть как столкновение амбиций сильных и гордых личностей, Михаила Керулария с одной стороны и Гумберта с папой Львом IX – с другой, и не более того. Вместе с тем трещина между Церквами после схизмы 1054 г. быстро расширялась и углублялась, пока раскол не стал необратимым, рассказ об этом процессе будет одной из тем следующей, заключительной главы первой части книги.
Глава V. Православная Церковь в эпоху крестовых походов. Исихазм. Падение Византии
Материал настоящей главы охватывает почти четырехвековой период времени, богатый разнообразными событиями мировой истории. Это разнообразие не позволяет выбрать единую точку зрения на происходившее, что затрудняет его описание. Правда, существует важная причина, лежащая в основе большинства исторических фактов и представляющая собой стержень эпохи. Это – религиозный подъем высочайшего напряжения, охвативший все слои общества. Уже в начале периода было построено много новых монастырей и расширены старые, особенно на Западе, поскольку имеющиеся помещения не вмещали желающих принять постриг. Изменился характер церковных строений – в начале XII в. в средневековой архитектуре появился так называемый готический стиль (от итальянского gotico, т. е. готский), зародившийся на севере Франции. Именно в этот период достигло своего расцвета творчество таких создателей средневековой схоластики, как Абеляр, Альберт Великий, св. Фома Аквинский. Обычно начало схоластики связывают с толчком, который дал западному богословию Иоанн Скот Эриугена, о котором говорилось в предыдущей главе, познакомивший Запад с творениями христианских мистиков Восточной Церкви. Не зря французский писатель XII в. Кретьен де Труа, писавший рыцарские романы в стихах, утверждал: «Нам книги древние порукой:/ Обязаны своей наукой/ Мы Греции, сомненья нет, – / Оттуда воссиял нам свет».
Подъем монашества на Западе был связан с григорианской реформой Церкви, проведенной в XI в. св. папой Григорием VII и значительно повысившей авторитет папства. Реформа сделала Церковь независимой от светской власти, а иногда даже стоящей над ней. Ярким символом григорианской реформы считается замок Каносса в Италии, у стен которого холодной зимой 1079 г. три дня стоял могущественный император Священной Римской империи Генрих IV в облачении кающегося грешника, униженно вымаливая у Григория VII прощения и снятия с него наложенного папой отлучения от Церкви.