История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Шрифт:
В 20-х числах апреля 1939 г. в Москве состоялось совещание по проблемам советской внешней политики, материалы которого все еще остаются секретными. 3 мая Сталин снимает с поста наркома иностранных дел Максима Литвинова, сторонника союза с Англией и Францией и к тому же еврея, и заменяет его председателем правительства Вячеславом Молотовым. Дверь к сближению с Берлином была открыта. В середине мая в Москве состоялось новое многодневное совещание, обсудившее вопросы советской внешней политики, материалы которого все еще также засекречены.
После подписания 22 мая в Берлине германо-итальянского союзного договора, получившего название «Стального пакта», Англия и Франция дали 28 мая согласие на начало переговоров с СССР. Для французов и особенно
Англо-франко-советские политические переговоры проходили в Москве с 15 июня по 2 августа в обстановке глубокого взаимного недоверия. Поскольку все «буферные» между СССР и Германией государства видели в СССР главную угрозу и наотрез отказывались принять советскую «помощь», англо-французы после долгих колебаний согласились зафиксировать гарантии им только в секретном протоколе. Западные страны отказывались признать за Советским Союзом полную свободу рук в Прибалтике, вытекавшую из предложенного Москвой определения «косвенной агрессии» и противодействия ей – т. е. права на вхождение советских войск в «буферные страны», даже если нападение Германии совершено не против них. Тем не менее, было решено перейти к переговорам о заключении военной конвенции, регулирующей конкретные формы и объем взаимопомощи.
Параллельно с московскими переговорами Лондон пытался договориться с Берлином о новом – расширенном варианте Мюнхена: в обмен на отказ Германии от дальнейшей агрессии Великобритания была готова признать ее доминирование в Восточной Европе (включая требования к Польше). В июне – июле в обстановке секретности британские дипломаты несколько раз пытались достичь компромисса с Германией. К концу июля эти попытки закончились. Англо-германское соглашение не состоялось в силу непримиримых противоречий между сторонами: Великобритания требовала от рейха отказа от агрессивной политики на европейском континенте и невмешательства в дела других стран. Еще одним камнем преткновения стало желание Германии вернуть утраченные после Первой мировой войны колонии и добиться доминирования на Ближнем Востоке. Позиция Великобритании, при всех максимальных ее уступках, делала невозможным достижение тех планов германского господства, которые Гитлер озвучил на знаменитом совещании 5 ноября 1937 г. (см. 3.2.32). Поэтому англо-германское соглашение не состоялось и Великобритании приходилось возвращаться к идее англо-франко-советского союза, несмотря на неуступчивость Польши и Румынии по вопросу о военном сотрудничестве с СССР.
В ожидании ответа Гитлера Чемберлен тянул с началом трехсторонних военных переговоров, отправив англо-французскую делегацию в Москву на пассажирском пароходе. Напротив, фюрер, встревоженный московскими переговорами, спешил их окончательно сорвать и обезопасить себя с востока. Сведения о тайных англо-германских контактах появились в британской печати и вызвали опасение Москвы, что западные партнеры, обойдя Сталина, заключат договор с Гитлером. Распространяя слухи об англо-германских контактах, германская разведка стремилась подтолкнуть Сталина к уступчивости по вопросу о разделе сфер влияния в Восточной Европе.
Информируя полпредов СССР об очередных трудностях на трехсторонних переговорах, Молотов в середине июля с явным раздражением заключил: «Видимо, толку от всех этих бесконечных переговоров не будет. Тогда пусть пеняют на себя». Он уже знал – то, что отказывались дать англичане и французы, соглашались дать нацисты. Присоединение СССР к державам «оси» сулило в тактическом плане хорошие перспективы «для продвижения мировой революции», т. е. для осуществления экспансионистских планов Сталина и его окружения, а присоединение Москвы к англо-французскому блоку никаких перспектив «для продвижения мировой революции» не давало; более того – это присоединение делало бы войну в Европе в 1939 г. невозможной. Такая перспектива Сталина совершенно
Англо-французская военная миссия во главе с французским генералом армии Ж. Думенком и британским адмиралом Р. Драксом прибыла в Москву 11 августа. Медленное прибытие западной делегации, чьи полномочия были достаточно неопределенны в первые дни, позволило советской стороне в образовавшейся между 25 июля и 11 августа паузе интенсифицировать контакты с Германией. Гитлер нервничал, так как первоначально установленная дата нападения на Польшу (26 августа) неуклонно приближалась, а соглашение с Советским Союзом так и не было достигнуто.
3 августа министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп встретился в Берлине с Г. Астаховым, замещавшим отозванного в отпуск советского полпреда Алексея Мерекалова, а Молотов в Москве имел беседу с германским послом в Москве графом фон дер Шуленбургом. В ходе этих предварительных бесед обе стороны выяснили, что от Балтики до Черного моря взаимные интересы друг друга не сталкиваются.
И все же немцы торговались буквально за каждый квадратный километр. Сначала они и слышать не желали о передаче СССР Балтийских государств, объявляя их «германским жизненным пространством» и требуя сохранения их формальной независимости под германским протекторатом. Но Молотов был настойчив, а союз с СССР Гитлеру необходим. Риббентроп предлагает разделение сфер влияния по Даугаве – Литва, Семигалия и Курляндия отходят Германии, Эстония, Лифляндия и Латгалия – Советам. Но сторговаться удалось выгодней – Эстония и Латвия полностью передавались СССР. Столь же жесткие переговоры шли по Польше, Бессарабии, Финляндии.
Сами балтийские народы со все возрастающим ужасом смотрели на международную ситуацию, складывающуюся вокруг их маленьких государств. На секретных переговорах начальников штабов армий Латвии и Эстонии в Валке летом 1939 г. латыши настаивали на концентрации войск на южной границе против Вермахта, в то время как эстонцы – на восточной против РККА. Начальник эстонского штаба генерал Реек полагал, что СССР понадобится не менее чем 200-тысячная армия, чтобы подавить сопротивление балтийских национальных армий.
10 августа Риббентроп сообщил Г. Астахову о скором начале войны с Польшей и возможной цене советского нейтралитета в ней. «Отказ (Германии в пользу СССР. – Отв. ред.) от Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши… – докладывал полпред в Москву, – это в данный момент минимум, на который немцы пошли бы без долгих разговоров, лишь бы получить от нас обещание невмешательства в конфликт с Польшей». 11 августа – за день до начала трехсторонних военных переговоров с Англией и Францией – Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «вступить в официальное обсуждение поднятых немцами вопросов».
Утром 12 августа в Москве открылись переговоры с англичанами и французами. Советской стороной руководили нарком обороны СССР маршал К.Е. Ворошилов и начальник Генерального штаба Красной армии командарм I ранга Б.М. Шапошников. 13 августа генерал Думенк заявил, что Франция готова выставить для совместной борьбы против Германии 110 дивизий, 4 тыс. современных танков и 3 тыс. пушек крупного калибра от 150 до 420-мм, не считая дивизионной артиллерии. Кроме того, во французскую армию были готовы вступить 200 тыс. испанских республиканцев, оказавшихся во Франции после победы франкистов. Британский генерал-майор Т. Хейвуд заявил, что Британия сразу же после начала войны готова выставить 16 дивизий.