История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Шрифт:
Солидаристы, как и новоградцы, были принципиально противототалитарны. Но в отличие от либералов, утверждая главенство личности, солидаристы говорили о необходимости свободного и добровольного сотрудничества этих личностей друг с другом для блага сообщества – народа, корпорации, государства. Они взяли у русского философа Николая Онуфриевича Лосского понятие «субстанциальный деятель» и придали ему социально-политическое измерение. «Если не я, то – никто» – звучал лозунг солидаристов. Каждый должен, видя недостатки и несправедливости, устранять их сам и в свободном объединении с другими, не ожидая, когда его деятельность направит государство, власть или кто-либо высший, кто «знает как надо». НТС занялся разработкой не только программы, но и целой
Молодые солидаристы пошли инструкторами в юношеское движение скаутов и готовили подростков к будущему служению России как деятелей, ответственных только перед своей христианской совестью и Богом. Русские скауты-разведчики пели – «Тем позор, кто в низкой безучастности / равнодушно слышит брата стон / не страшись работы и опасности / твёрдо верь, что с Богом ты силен // Помогай больному и несчастному, к погибающим спеши на зов / ко всему большому и прекрасному / будь готов, разведчик, будь готов». В отличие от пионерии и комсомола в СССР, здесь было воспитание личностей, нравственных, самостоятельных и ответственных. В отличие от младороссов и фашистов, у солидаристов не было ни форменных рубашек, ни культа вождя. Не унификация и подчинение, но индивидуальность и свободное следование за авторитетом были их принципом.
Сами же члены Народно-Трудового Союза были готовы отдать, и действительно отдавали свои жизни за свободу и достоинство порабощенных братьев на родине. В своем гимне они пели: «Вперед идет оплот России новой, / смелее в бой – страны родной мы разобьем оковы / сомкнем ряды наперекор тиранам / вперед на штурм стремительным тараном. // Смерть не страшна, когда зовет Россия / Мы не одни – восстанет вся страна/ и отдавая жизни молодые, / мы верим – нам победа суждена // За новый строй / За жизнь и честь народа / За вольный труд, за мир родным полям / Плечом к плечу сквозь мрак и непогоду / прямым путем на гибель палачам».
Небольшой по численности (около 1600 членов), Союз строил свои воззрения на основе «Белой идеи», вдохновлялся жертвенным порывом Белых добровольцев и противопоставлял материализму – «примат духа», а классовой вражде – солидарность. Отказываясь от тактики террора Братства Русской Правды и РОВС, он ставил во главу угла распространение идеи.
Ради распространения идей солидаризма, после серьезных потерь на границе, одиннадцать членов НТС проникли в СССР в 1939–1940 гг. через Польшу и Румынию. Как теперь стало известно из архивов НКВД, все они на территории СССР были почти сразу арестованы. Девять из них были расстреляны 6 июля 1941 г. Член НТС Мария Дурново (она же Дивнич, Казнакова) была казнена в 1942 г. Член НТС из Югославии Владимир Чеботаев после следствия остался в живых. Под псевдонимом И. Дорба он издал в СССР ряд книг, резко критических к НТС.
Историческая справка
О том, сколь близка событиям Гражданской войны была молодежь первых десятилетий эмиграции, свидетельствуют два примера. Основатель скаутского движения в России и его возглавитель в эмиграции полковник Олег Иванович Пантюхов был с лета 1917 г. начальником 3-й Московской школы прапорщиков в Замоскворечье и командовал обороной Кремля. Ему 28 октября (10 ноября н.с.) сдались захватившие Кремль большевики. А первый председатель НТС, герцог С.Н.Лейхтенбергский был одним из тех юнкеров, которые, захватив броневики в Михайловском манеже, выехали 29 октября (11 ноября н.с.) 1917 г. на улицы Петрограда на штурм штаба большевиков – Смольного, который был отменен в последний момент из-за отсутствия пехоты.
Русские в Сербии. Белград, 2009.
А.П.
Б. Прянишников. Незримая паутина. М.: Яуза, 2005.
Б. Прянишников. Новопоколенцы. Сильвер Спринг, 1986.
В. Варшавский. Незамеченное поколение. М.: Русский путь, 2010.
3.2.35. Русская культура «в послании» миру
Попытки объединения русской эмиграции не удавались, политические дискуссии мало к чему конкретному приводили, военные круги были окутаны «невидимой паутиной» мощнейшего шпионского аппарата ОГПУ – НКВД, боевые вылазки оказались обреченными и бесполезными, но всю эту кипучую деятельность без видимых результатов никак нельзя считать ненужной. Чести ради героические поступки и жертвенные подвиги были необходимы. Споры о непримиримости и соглашательстве, о реставрации и непредрешенчестве, об условиях конца большевизма будили мысль, многие их тезисы и по сей день остаются поучительными.
Но была область, которая широко открывалась эмиграции, если только отрешиться от желания непосредственно и немедленно влиять на исторический процесс: это культурное и религиозное творчество. Эмиграция имела и силы и возможность продолжить лучшее, что было в дореволюционной России, на глубине быть созвучной с тем лучшим, что, несмотря на удушение, пробивалось на родине, а в области религиозной жизни и философской мысли, пользуясь небывалой свободой от всякой власти, от денег, от общественного давления, пролагать и новые пути. В этом заключался смысл ее посланничества Западу и России будущего.
Русская философская мысль все больше разворачивается к диалогу с Западом. Статьи таких видных мыслителей, как Николай Бердяев, Иван Ильин, прот. Сергий Булгаков, прот. Георгий Флоровский, Борис Вышеславцев, Георгий Федотов, Семен Франк, Петр Бицилли и многих иных печатаются в самых влиятельных европейских и американских гуманитарных научных журналах, их лекции и выступления неизменно собирают широкую аудиторию западных интеллектуалов.
Молодой философ-гегельянец Александр Кожевников (1902–1968, псевдоним – Кожев) в течение шести лет (1933–1939) раз в неделю читает курс «Введение в чтение о Гегеле» в Высшей школе практических исследований в Париже. Его слушателями и почитателями были многие светила французской мысли как межвоенного, так и послевоенного периода от Анри Бретона и Ханы Арендт до М. Мерло-Понти, Ж. Батая, Раймона Арона. В 1980-е гг. своим учителем его назовет Фрэнсис Фукуяма (родился в 1952 г.), который по возрасту, понятно, не мог его слушать. Огромное влияние на своих немецких и польских студентов оказывал профессор Кенигсбергского и Варшавского университетов, философ и религиовед (специалист по эллинскому мировоззрению) Сергей Николаевич Арсеньев, ставший после 1945 г. профессором Французского православного института св. Дионисия в Париже, а с 1948 г. – Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке.
Русские философские журналы Зарубежья – «Путь» (главный редактор – Николай Бердяев, издавался с 1925 по 1940 г.) и «Новый Град» (главный редактор – Георгий Федотов, издавался с 1931 по 1939 г.) собирали блестящий круг как русских, так и зарубежных мыслителей, ставили и обсуждали самые актуальные темы умственной, общественной и политической жизни мира – национализм, война, общественная солидарность, политика и христианская нравственность, колониализм, фашизм и коммунизм, пределы и возможности межрелигиозного диалога и др. Споры порой разгорались нешуточные, но линии разделений проходили теперь не между русскими мыслителями, с одной стороны, и иностранными – с другой, но разделяли интеллектуалов по отношению к тем или иным мировоззренческим ценностям безотносительно к их национальности. Русская мысль стала в эти годы неотторжимым и весьма значимым компонентом культурной жизни мира.