История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие
Шрифт:
Она смотрела на свое решение остаться на родине, как и на выбор многих современников, из будущего:
А здесь, в глухом чаду пожара,Остаток юности губя,Мы ни единого удараНе отклонили от себя.И знаем, что в оценке позднейОправдан будет каждый час…После ее смерти В. Вейдле, поэт и критик русского зарубежья, в статье «Умерла Ахматова» сказал: «Знаем, что не осулила. Знаем еще тверже: и нам благодарить ее надо за то, что она осталась там» [133] .
133
Вейдле В. О поэтах и поэзии. Париж, 1973. С. 60.
С 1925 по 1940 г. Ахматова ничего не публиковала. Объяснением этого факта был официальный запрет на ее имя. В 1935 г. были арестованы ее муж Н. Пунин, писавший ей из тюрьмы: «Вы казались мне <…> высшим выражением бессмертного, какое я только встречал в жизни» [134] , – и сын, которого то выпускали, то вновь подвергали аресту (в 1938 и 1949 гг.), чтобы манипулировать творчеством Ахматовой. Однако ее вдохновение и муза остались неподконтрольны. В годы ежовщины был создан «Реквием» (1935–1940, полностью опубликован лишь в 1987), который стал памятником тем, кто безвинно погиб. Плач Ахматовой о родных: «Муж в могиле, сын в тюрьме, / Помолитесь обо мне», «Мне все равно теперь. / Клубится Енисей, звезда полярная сияет. / И синий блеск возлюбленных очей / последний ужас застилает…» – стал выражением всенародной скорби. Трагедия народа осмысливается через евангельские параллели и образ Богородицы, стоящей у распятия Сына-Спасителя:
134
Цит. по: Найман А. Рассказы об Ахматовой. М., 1989. С. 260.
Поэт предпочел именно такую судьбу, потому что хотел разделить ее со своим народом:
Нет, и не под чуждым небосвободом,И не под защитой чуждых крыл —Я была тогда с моим народом,Там, где мой народ, к несчастью, был.«Реквием» продолжил «Венок мертвым». И только в 1940 г. вышел сборник «Из шести книг», в который был включен новый цикл «Ива». Ахматова в поэтическом слове воссоздала эпический размах «реки времен», переживания великих событий и тончайшие нюансы женской судьбы, легко ранимой души, но чрезвычайно сильной духом.
Пусть кто-то еще отдыхает на югеИ нежится в райском саду.Здесь северно очень, и осень в подругиЯ выбрала в этом году.Сюда принесла я блаженную памятьПоследней невстречи с тобой —Холодное, чистое, легкое пламяПобеды моей над судьбой.Национальная основа творчества Ахматовой проявилась в годы Великой Отечественной войны. Она говорит от имени всех, кто отправлял сыновей на битву:
Вот о вас и напишут книжки:«Жизнь свою за друга своя»,Незатейливые парнишки —Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки,Внуки, братики, сыновья!Гражданская лирика Ахматовой воплотила основные настроения блокадного Ленинграда («Ленинград в марте 1941 года», «Птицы смерти в зените стоят», «А вы, мои друзья последнего призыва!»). В стихотворении «Мужество», написанном в 1942 г. в Ташкенте, куда Ахматова была эвакуирована, звучит мысль о важности сохранения в неприкосновенности и чистоте русского языка, без которого нет русской нации и русской истории:
Мы знаем, что ныне лежит на весахИ что совершается ныне.Час мужества пробил на наших часах,И мужество нас не покинет.Не страшно под пулями мертвыми лечь,Не горько остаться без крова —И мы сохраним тебя, русская речь,Великое русское слово.Свободным и чистым тебя пронесем,И внукам дадим, и от плена спасемНавеки!Мальчик, сосед по коммунальной квартире, Валя Смирнов, погибший под бомбежкой, увековечен в пронзительных строках:
Постучись кулачком – я открою.Я тебе открывала всегда.Я теперь за высокой горою,За пустыней, за ветром, за зноем,Но тебя не предам никогда…Начиная с 1940 г. и почти до конца жизни Ахматова работала над «Поэмой без героя». Эпиграфом к ней выбраны слова: «Deus concervat omnia» (в переводе с латинского – «Бог хранит все»). Эти же слова были на гербе графа Шереметева, помещеном на Фонтанном доме в Петербурге, где Ахматова жила Около 30 лет. По странной закономерности последние часы земного бытия поэта были проведены в бывшем доме графа Шереметева в Москве, с тем же гербом и той же надписью [135] . Геральдическая виньетка «Бог хранит все» замкнула жизнь Ахматовой в своеобразную символическую рамку, объясняющую основной смысл и предназначение ее творчества.
135
См.: Наймам А. Рассказы об Ахматовой. С. 6.
«Поэма без героя» (1940–1965) отразила эпоху Серебряного века, перешедшую затем в эпоху революции и Советской власти, народный порыв к свободе во время Великой Отечественной войны. В поэме создается образный ряд знаковых фигур Серебряного века. Дешифровка раскрывает не только их реальные прототипы – В. Маяковский, А. Блок, О. Мандельштам, О. Глебова-Судейкина, М. Кузмин и другие, – но и указывает на смысл названия поэмы. Автор скорбит об утрате «героя», что ведет к невозможности исторического катарсиса (в греческом смысле – освобождение, духовное преображение и переосмысление трагедии). Точная фиксация атмосферы Серебряного века с его творческим и анархически безответственным духом экспериментаторства как в области поэзии, так и в реальной жизни, «зеркальные отражения» в знаковых для эпохи 1910-х годов формах проецируются на дальнейшую судьбу России, ее мученичество и героизм в годы Великой Отечественной войны. Заканчивается поэма образом расколотой родины, распавшейся надвое России:
От того, что сделалось прахом,Обуянная смертным страхомИ отмщения зная срок,Опустивши глаза сухиеИ ломая руки, РоссияПредо мною шла на восток.И себе же самой навстречуНепреклонно в грозную сечу,Как из зеркала наяву, —Ураганом – с Урала, с Алтая,Долгу верная, молодая,Шла Россия спасать Москву.В 1946 г. Ахматова вместе с М. Зощенко стала предметом резкой критики, развернувшейся в духе партийной кампании по ужесточению политики в области культуры. Ее вновь перестали печатать (до 1950 г.). Из-за невозможности публикаций Ахматова интенсивно занималась художественным переводом, в том числе была переводчицей всех французских текстов АС. Пушкина, включенных в издававшееся Полное Собрание Сочинений (т. 1—17. М.; Л., 1937–1959).
Созданные циклы «Cinque» и «Шиповник цветет» – драма о невоплощенной любви, «невстрече». Жизненные факты, незначительные на первый взгляд, преображаются в поэзии Ахматовой. Так, например, в Москве она, как правило, останавливалась у Ардовых, живших на Ордынке, названной так в память о дороге, по которой Дмитрий Донской шел на Орду. Поэт соотносит исторические события и свою судьбу. Чувство сопричастности глубоко личного к неким надличным и национально значимым событиям – одна из главных черт поэтики Ахматовой: