История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие
Шрифт:
В 1930-е гг. группа распалась. Возвращение в русскую литературу ОБЕРНУ началось с 1980-х гг. Московским театром миниатюр была постановлена пьеса Е. Ратинера «Чиж и еж» (1986), куда вошли также тексты А. Введенского, Д. Хармса и других авторов, принадлежавших к ОБЭРИУ.
В советском литературоведении обэриутов причисляли к формальным эстетствующим группировкам. В современных научных работах указывается, что алогизм, абсурд, гротеск не были только формальными приемами, они отражали дисгармонию и конфликтность бытия, обнаруживали эвристический потенциал в привычном, через отрицание выявляли позитивную роль психо-эмоциональных моментов, связующих жизнь в осмысленное целое. Обэриуты все привычное превращали в уникальное, раскрывали относительность окончательных оценок, особенно авторитарных, создавали новые типы ситуаций, немотивированность и алогичность которых вскрывала
Творчество Д. Хармса и А. Введенского по своими открытиям и поискам соотносимо с образцами новейшей европейской литературы абсурда.
Поэты группы ОБЭРИУ. СПб., 1994.
Мейлах М. ОБЕРИУ – Диалог постфутуризма с традицией // Русский авангард в кругу европейской культуры. М., 1993.
Никитаев А. Дадаисты на русской почве // Искусство авангарда: язык мирового общения. Уфа, 1993.
Панорама искусств. М., 1980. Вып. 3.
Померанц Г. Язык абсурда // Померанц Г. Выход из транса. М, 1995.
Стафецкая М. Феноменология абсурда // Мысль изреченная. М., 1991.
Эфрос А. Дада и дадаизм // Современный Запад. 1923. № 3.
Александр Введенский
В группу ОБЭРИУ входил Александр Иванович Введенский (1904, Санкт-Петербург – 1941 (?), в заключении), поэт, драматург, писатель, разделявший взгляды на мир как мир абсурда и нелепицы. В литературе известен с 1920 г., благодаря активному обсуждению среди «чинарей» проблем возможностей познания мира и его отражения в искусстве. С конца 1925 г. вместе с Д. Хармсом выступает на художественных вечерах группы «Левый фланг». Как и большинство текстов обэриутов, его стихотворения ходили в списках. Введенский исповедовал такой тип экспериментаторства, который не встречался во всех предшествующих направлениях, его творческая свобода была направлена на поиск нового, которое могло проявиться, по его мнению, лишь в абсурдно-сюрреалистических новациях.
Центральным понятием обэриутов является «бессмыслица» того, что обычно воспринимается как нормальный ход вещей. Введенский с 1926 г. называл себя «чинарь, авторитет бессмыслицы». Своеобразным манифестом обернутое явилась его поэма «Кругом возможно Бог», в которой он декларировал:
Горит бессмыслицы звезда,она одна без дна.Несмотря на поиск нового, Введенский обращался к традициям русского классицизма. Приведенные выше строки явно ассоциируются с известными строками М. Ломоносова: «Открылась бездна, звезд полна. / Звездам числа нет, бездне дна». «Битва со смыслами», трафаретными и обыденными, становится для поэта художественной самоцелью. Один из принципов поэтики Введенского – «столкновение словесных смыслов». В «Начале поэмы» поэт, нарушая синтаксические правила, писал:
верьте верьтеватошной смертиверьте папским парусамдни и ночихолод пастбищголос шашекптичий срамходит в гости тьма коленейлетний штык тягучий адгром глади каспийский пашетхоры резвыепосмешищВ стихотворениях Введенского 1920-х гг. эффект «бессмыслицы» достигался нарушением семантических связей между словами («трещотками брели музеи» или «обедают псалмы по-шведски»). В начале 1930-х гг. в его творчестве открываются новые перспективы. Поэт утверждает эффект «бессмыслицы» как философской основы мира. В стихотворении «Гость на коне» (1931–1934) возникает апокалипсический образ «гостя», написанный по законам абсурдистской поэтики:
Человек из человеканаклоняется ко мне,на меня глядит как эхоон с медалью на спине.Он обратною рукоюпоказал мне – над рекоюрыба бегала во мгле,отражаясь как в стекле.Гость приносит поэту привычный и радостный мир, простой и понятный, и в этом его высшее предназначение: он приходит
на собранье мировоенасекомых и наук,гор и леса,скал и беса,птиц и ночи,слов и дня.Поэту наконец-то дано увидеть мир в первозданной ясности:
…я увидел край коня.Конь был гладок,без загадок,прост и ясен как ручей.Как и Д. Хармс, Введенский строит свою поэтику на случайных ассоциациях, немотивированных уподоблениях. Чаще всего тексты создаются по принципу народного выражения: «В огороде бузина, а в Киеве дядька». Вещи и явления из разных рядов оказываются соположенными в соответствии с принципом бесконечного называния, сосредоточения абсурдных деталей:
вьются демоны как мухинад кусочком пирогапоказали эти духируки, ноги и рогазвери сочные воюютлампы корчатся во снедети молча в трубку дуютбабы плачут на соснеОбразы «вьются», создавая неконтролируемый «поток сознания», вбирающий все видимое и все приходящие на ум случайные ассоциации, но при этом стиховая метрика может указывать и на свой классический образец (в данном случае «Бесы» Пушкина). Слова кажутся произвольными, точные рифмы оказываются семантически бессмысленными («во сне» – «бабы плачут на сосне»). Автором создан небывалый и невозможный мир, мир нелепостей, кошмара, смеха, мир лишенный соразмерности, логики и гармонии, – мир параллельный действительности, являющийся отрицанием реальности и в то же время выявляющий в ней нечто общезначимое. Говоря о формотворчестве Введенского, Н. Заболоцкий указывал: «Он разбрасывает предмет на части… разбрасывает действие на куски… получается видимость бессмыслицы» [275] .
275
См.: Бахтерев И. Когда мы были молодыми // Воспоминания о Заболоцком. М., 1989. С. 94.
С 1927 г. Введенский получает возможность сотрудничать в детском отделе ОГИЗа, публикует более 30 книг для детей. В 1932 г. поэт был арестован и некоторое время находился в заключении. Затем в 1936–1941 гг. жил в Харькове, и снова был арестован. В позднем творчестве Введенского обозначились новые принципы поэтического письма. От зауми поэт переходит к необходимости четкой мысли при сохранении сюрреалистической фантазии. В «Элегии» создан образ «божественных птиц», беспощадно отсчитывающих время жизни. «Ошеломляющий образ» соединяет взаимоисключающие категории, но при этом сохраняет внутренне единство мысли:
Летят божественные птицы,их развеваются косицы,халаты их блестят как спицы,в полете нет пощады.Они отсчитывают время,они испытывают бремя,пускай бренчит пустое стремя —сходить с ума не надо.Эксперименты в области поэзии Введенского близки к поэтике французских сюрреалистов, в чьих манифестах провозглашался принцип «психологического автоматизма, при помощи которого можно выразить <…> действительное функционирование мысли» [276] . Поэт, используя этот принцип, пишет в произведении «Всё»:
276
Breton A. Les manifestes du surr'ealisme. Paris, 1946. P. 85.