История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие
Шрифт:
Современники знали, что сердце Есенина принадлежит родимому краю и крестьянскому общинному миру. Исторические преобразования, связанные с разрухой, голодом и смертью многих миллионов, не могли быть полностью приняты и оправданы. Поэт мыслит о смерти как желанном покое: «Дайте мне на родине любимой, / Все любя, спокойно умереть!». Умер Есенин трагически, покончив жизнь самоубийством, оставив последние, написанные кровью, стихи:
До свиданья, друг мой, до свиданья.Милый мой, ты у меня в груди.Предназначенное расставаньеОбещает встречу впереди.До свиданья, друг мой, безО причинах и обстоятельствах смерти поэта писали многие исследователи и критики, так и не придя к одной версии. После гибели Есенина было издано собрание его сочинений, но вскоре в Советской России на имя поэта был наложен негласный запрет. Официальное отношение к его творчеству выразил Н. Бухарин в «Злых заметках» (1927), где поэт предстал как выразитель мелкобуржуазных, кулацких настроений, чуждых советской культуре, а его настроения и лиризм были осуждены как есененщина (видимо, по аналогии с достоевщиной). В народе Есенина всегда любили, гордились его уникальным природным даром и называли «голосом России».
Современный исследователь В. Мусатов высказал мысль: «Есенин – художник мифопоэтической идеи, наследник русского символизма. В его творчестве эта идея выявила абсолютную тупиковость. Однако, пережив ее крушение психологически очень тяжело, он воплотил ее в собственном лирическом герое, который, говоря есенинскими словами, может «улыбнуться в стихе, шляпу снять, сесть…». То, что в ранних стихах существовало как идея, адресованная людям, в позднем творчестве предстало личностью самого поэта, превратившись в национальный миф» [274] .
274
Мусатов В. История русской литературы первой половины XX века (советский период). М., 2001. С. 179.
Есенин СЛ. Собрание сочинений: В 6 т. М., 1977–1980.
Вельская ЛЛ. Песенное слово. Поэтическое мастерство Сергея Есенина. М., 1990.
В мире Есенина: Сб. статей. М., 1986.
Марченко А. Поэтический мир Есенина. М., 1989.
Мусатов В. История русской литературы первой половины XX века (Советский период). М., 2001.
Прохоров СМ. Фольклор в художественном мире С.А. Есенина. Коломна, 1997.
Солнцева Н.М. Сергей Есенин. М., 1998.
Ходасевич Вл. Некрополь. Воспоминания. М, 1991.
ОБЭРИУ
Объединение реального искусства, или группа ОБЭРИУ, возникла в Ленинграде в 1926–1930 гг. Она стремилась к обновлению искусства путем отказа от канонизированного реализма и продолжения новаций авангарда. Последний звук названия группы «у» пародировал «измы» и Подчеркивал комический эффект в творчестве членов этого объединения. Проблема «реального искусства» затрагивала семиотическую сферу устойчивых правил описания мира, нарушения которых вели к неожиданным открытиям творческого познания, обнаружению «новой реальности». «Реальное» в традиционном смысле подвергалось сомнению, которое разрушало привычные для европейской культурной традиции точки соотнесения восприятия и мира, ожидания и итога, художественного описания и границ объективной действительности, мотиваций и способа видения.
Группу основали молодые поэты Даниил Хармс, Александр Введенский и Николай Заболоцкий, некоторое время к ней примыкали Константин Вагинов, Николай Олейников и Евгений Шварц, с ними активно сотрудничали художники Казимир Малевич и Павел Филонов. До создания этой группы существовало неформальное объединение «Чинари», созданное А. Введенским, Д. Хармсом и Н. Олейниковым, а также присоединившимися двумя философами – Я. Друскиным и Л. Липавским. «Чинари» существовали недолго и трансформировались в другие группы. В этом кружке разрабатывалась теория бессмыслицы на основе принципиальной текучести мысли и языка. Различалось два вида бессмыслицы: первый – бессмыслица речи, в которой слова попадают в непривычный контекст, второй – онтологический, т. е. присущий самому бытию.
Обэриуты выступили со своей программой 24 января 1928 г. в Ленинграде на литературном вечере «3 левых часа», который имел шумный успех. Он поразил своей эксцентричностью, эпатажем и остроумием. Чтение стихов сопровождалось балетными и цирковыми номерами, во второй части вечера был дан спектакль Д. Хармса «Елизавета Вам», а затем шел просмотр авангардного кино.
Обэриуты находились под влиянием творческих идей Вел. Хлебникова. В середине 1920-х гг. А. Введенский с Д. Хармсом принимали участие в нескольких левых группировках, первой из которых был «Орден заумников DSO», возглавлявшийся А. Туфановым. Деятельность была направлена на развитие принципов фонетической зауми и новых форм фонетической поэзии, делалась установка на футуристическую «Декларацию слова как такового», в которой утверждалось, что «мысль и речь не успевают за переживанием вдохновенного, поэтому художник волен выражаться не только общим языком (понятия), но и личным (творец индивидуален) языком, не имеющим определенного значения (не застывшим, готовым к употреблению), а заумным». При этом стих понимался как «фонетическая сущность, образованная из составных частей, независимых от смысла», а слово теряло свои обычные графические и семантические очертания.
Освободить поэтический язык полностью от привычных смысловых связей и форм не удалось. Обэриуты погружали фонетическую заумь, сохранявшую звукоподражательные функции, в традиционное лексическое окружение. Однако фонетическая заумь выполняла иную роль, нежели у футуристов. М. Мейлах показал, что свои поэтические экспериментальные поиски обэриуты сместили из области заумной фонетики в область заумной семантики. Один из лидеров европейских дадаистов Ж. Рибемон-Дэссень считал, что поиски заумного поэтического языка русских поэтов можно «рассматривать как форму русского литературного дадаизма». Его опровергает А. Эфрос в статье «Дада и дадаизм», утверждая, что «Россия не знала дадаистского движения». Однако художественная практика обэриутов, творческий опыт ничевоков, манифесты которых близки к идеям дадаизма, подтверждают связь между основными тенденциями западноевропейского и русского авангарда.
Ключевым понятием эстетики обэриутов является понятие «бессмыслицы», абсурда, что преемственно связывает их с эстетикой зауми, возникшей в 1910-х гг. в среде футуристов и восходящей к семантизации звука у Вел. Хлебникова, к его «звездному языку». Обернуты прославились апологией нарочитой бессмыслицы, их творчество развивало элементы вольной, раскованной карнавальной стихии, использующей смех, профанацию общепринятых ценностей, развенчание традиционных эстетических правил. Они провозглашали относительность существующего мироустройства, свои произведения выстраивали в соответствии с игровыми правилами, не признававшими детерминизм, отбор типичного или важного. Пустяк становился главной характеризующей чертой, случайность превращалась в откровение, мир нелепостей представал как существующее, недостоверное и маловероятное обретали законные права, этот вывернутый мир небывальщины отвергал абсолютность любых истин, утверждал парадоксальность и абсурдность жизни и человека.
Многие произведения обэриутов предназначались для сцены, в 1927—1930-х гг. их театрализованные представления проходили в петроградском Доме художественной культуры. Идеалом для поэтов группы ОБЭРИУ было искусство абсурда, они отменяли логику общепринятого исчисления времени, необычным образом «конструировали» свои произведения. В пьесах Д. Хармса и А. Введенского герои-марионетки отражали разобщенность людей и обездуховленность их жизни. Комическое начало в творчестве обернутое сочетается с трагическим.