История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
Шрифт:
Вокруг этого аукциона много было скандального, но это не помешало этому постыдному мероприятию.
Иван Шмелёв опубликовал романы и повести «История любовная» (1929), «Солдаты» (1930), «Въезд в Париж. Рассказы и публицистика (1924–1930), «Богомолье» (1931), «Няня из Москвы» (1933), «Пути небесные» (1935–1947), а мысли его всё время возвращались к давно задуманным религиозно-бытовым произведениям «Лето Господне» (1934–1944) и «Богомолье», в которые он мог бы целиком погрузиться, вспоминая своё детство и юность, вспоминая тех, кто окружал его и своим примером воспитывал в нём свободный дух и непреклонность.
Иван Шмелёв написал много писем – Ивану Ильину, Бунину, Деникиным, есть превосходные публицистические выступления, отличные воспоминания, «Как я узнавал Толстого», «Как я стал писателем», «Как я встречался с Чеховым», «Как нам быть? (Из писем о России)», «Похоть» совести» – всё
В 1933 году Александр Иванович Куприн написал небольшой литературный портрет Ивана Сергеевича Шмелёва к его 60-летию, отметив, что это «возраст мудрости, прозорливости, спокойных, обдуманных решений, беспристрастного творчества, веских слов и умной доброй улыбки». А в заключение, воздав должное хозяйственным талантам Шмелёва, Куприн написал:
«Шмелёв теперь – последний и единственный из русских писателей, у которого ещё можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка… Шмелёв… коренной прирождённый москвич, с московским говором, с московской независимостью и свободой духа. Вот почему большинство произведений Ивана Сергеевича имеют место в Москве…
Эх! Если станешь прилежно всматриваться в теперешних писателей, то без труда найдёшь: кто у кого учился, кто у кого заимствовал, кто кому подражал. У Шмелёва только один помощник, это – ШМЕЛЁВ. Его узнаёшь сразу, по первым строкам, как узнаёшь любимого человека издали по тембру голоса. Вот почему Шмелёв останется навсегда вне подражания и имитации. Бог дал ему редкий свой дар – печать милосердного и великого таланта – спокойный, задушевный юмор» (Куприн А.И. Голос оттуда. 1919–1934. М., 1999. С. 627–628).
Шмелёв И.С. Собр. соч.: В 5 т. М., 2004.
Сорокина О. Московиана. Жизнь и творчество Ивана Шмелёва. М., 2000.
Михайлов О.Н. От Мережковского до Бродского. М., 2001.
Андрей Платонович Платонов
(настоящая фамилия – Климентов)
1 сентября (20 августа) 1899 – 5 января 1951
До недавнего времени имя А.П. Платонова относилось к полузабытым, теперь его называют «величайшим писателем ХХ века», а роман «Чевенгур» – «одной из вершин русской прозы ХХ века». И ставят роман рядом с «Петербургом» Андрея Белого, «Тихим Доном» Михаила Шолохова, «Белой гвардией» Михаила Булгакова, «Жизнью Арсеньева» Ивана Бунина, «Доктором Живаго» Бориса Пастернака (см.: Варламов А. Андрей Платонов. ЖЗЛ. М., 2011). Несомненно здесь одно: А.П. Платонов – выдающийся русский писатель ХХ века. И В. Казаков ставит имя Платонова в другой ряд: «Хлебников, Платонов и Филонов» (Казаков В. Писатель – не скоросшиватель // Литературная газета. 2011. 18–24 мая). Задача сейчас в том, чтобы поставить его в тот ряд известных писателей, который он своим творчеством заслуживает, не преувеличивая его и не преуменьшая.
Родился в семье паровозного машиниста и слесаря Платона Климентова и глубоко религиозной «дочери часового мастера» в Ямской слободе, предместье Воронежа, в котором смешались и жизнь рабочих с их идеями переустройства социальных отношений, и быт многовекового уклада деревенской жизни, с его благочестием и рассказами бабушек и дедушек о многовековых традициях семейного мира. В 1906 году пошёл в церковно-приходскую школу, потом поступил в городское училище. Семья была многодетная, рано, по окончании школы в 1914 году, пошёл работать на завод, сначала рассыльным, потом литейщиком, помощником машиниста. В 1918 году поступил на электротехническое отделение железнодорожного политехникума и активно включился в творческую литературную жизнь, мало чем отличаясь от увлечённой революцией рабочей молодёжи, Платонов пишет стихи, статьи, рассказы, печатает их в газетах и журналах «Воронежская коммуна», «Красная деревня», «Огни», «Железный путь», в сущности повторяя то, что в столицах развивали писатели пролеткультовского толка, но в отличие от них сохраняя верность традициям великого прошлого русской культуры. В 1919–1920 годах был в Красной армии, потом продолжал учёбу в Воронежском политехническом институте, который окончил в 1924 году. Всё это время писал стихи, первый сборник стихотворений «Голубая глубина» вышел в Краснодаре в 1922 году.
Несколько лет Платонов работает как инженер-мелиоратор, потом в 1926 году его направляют в Тамбовскую губернию заведующим подотделом мелиорации земельного управления. Здесь написаны статьи и на производственные темы, по землепользованию, по водоснабжению, не раз думает он о социально-экономических расчётах, что удаляет его в эпоху Петра I и его экономических преобразований. Так возник замысел повести «Епифанские шлюзы», которую он публикует в 1927 году. Здесь же, в Тамбове, у Платонова возникает замысел сатирической повести «Город Градов», в которой задумал показать ужасающий бюрократизм столичных и провинциальных чиновников, в борьбе против которых гибнут интересные идеи и предложения умных людей. За короткий срок работы в Тамбове, с 8 декабря 1926 по 23 марта 1927 года, А. Платонов испытал все «прелести» бюрократической волокиты, столкнулся со многими чиновниками и руководителями, и душа его не выдержала, он написал заявление об уходе с работы. «В Тамбове обстановка была настолько тяжёлая, что я, пробившись около 4 месяцев, попросил освободить меня от работы, – писал он. – Я бился как окровавленный кулак и, измучившись, уехал, предпочитая быть безработным в Москве, чем провалиться в Тамбове на работах» (цит. по: Русская литература. М., 2004. С. 753).
А. Платонов легко написал это предложение об уходе, потому что в издательстве «Молодая гвардия» вышла книга «Епифанские шлюзы» (М.: Молодая гвардия, 1927), он договорился о сотрудничестве с ведущими московскими журналами «Красная новь», «Новый мир», «Октябрь», «Молодая гвардия», а это требовало полной творческой отдачи. У Платонова созрел целый цикл повестей – «Сокровенный человек», «Происхождение мастера», повесть «Город Градов» нуждается в серьёзной доработке. Одна за другой выходят его книги «Луговые мастера» (1928), «Сокровенный человек» (1928), «Происхождение мастера» (1929).
Такое успешное начало молодого писателя Андрея Платонова не могло пройти мимо внимания рапповских вождей. Рапповская критика подвергла острому анализу его творчества, особенно тщательному критическому разбору рассказы «Че-Че-О», «Государственный житель», «Усомнившийся Макар» (Октябрь. 1929. № 6). Л. Авербах несколько раз выступал в печати и критиковал перевальца, участника литературной группы «Перевал», за его грубые сатирические нападки на советскую бюрократию.
В 1929 году Андрей Платонов завершил работу над романом «Чевенгур» и отправил его в издательство «Федерация», роман набрали, но издавать отказались. 19 августа 1929 года А. Платонов отправил роман А.М. Горькому с письмом: «Я у вас был два месяца назад. Теперь я прошу прочитать мою рукопись. Её не печатают (в «Федерации» отказали), говорят, что революция в романе изображена неправильно, что всё произведение поймут даже как контрреволюционное. Я же работал совсем с другими чувствами и теперь не знаю, что делать. Обращаюсь к вам с просьбой прочитать рукопись и, если будет ваше согласие, сказать, что автор прав и в романе содержится честная попытка изобразить начало коммунистического общества» (19 августа 1929 г. Архив А.М. Горького).
18 сентября 1929 года А.М. Горький написал ответное письмо А. Платонову:
«Человек вы – талантливый, это бесспорно, бесспорно и то, что вы обладаете очень своеобразным языком. Роман ваш – чрезвычайно интересен, технический недостаток – чрезмерная растянутость, обилие «разговора» и затушёванность, стертость «действия». Это особенно сильно замечаешь со второй половины романа.
Но, при неоспоримых достоинствах работы вашей, я не думаю, что её напечатают, издадут. Этому помешает анархическое ваше умонастроение, видимо, свойственное природе вашего «духа». Хотели вы этого или нет, – но вы придали освещению действительности характер лирико-сатирический, это, разумеется, неприемлемо для нашей цензуры. При всей нежности вашего отношения к людям, они у вас окрашены иронически, являются перед читателем не столько революционерами, как «чудаками» и «полоумными». Не утверждаю, что это сделано сознательно, однако это сделано, – таково впечатление читателя, т. е. – моё. Возможно, что я ошибаюсь.
Добавлю: среди современных редакторов я не вижу никого, кто мог бы оценить ваш роман по его достоинствам. Это мог бы сделать А.К. Воронский, но, как вы знаете, он «не у дел».
Это всё, что я могу сказать вам, и очень сожалею, что не могу сказать ничего иного.
Всего доброго. А. Пешков.
Куда направить рукопись?» (Горький и советские писатели. М., 1963. С. 313).
И А.М. Горький был недалёк от истины, даже сейчас, годы спустя и в совершенно другой обстановке, без цензуры и других препятствий, героев романа так и воспринимаешь как чудаков и полоумных.