История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
Шрифт:
«– Это неслыханное дело. Без ведома ЦК поставили на сборе лекторов доклад молодого Жданова. Разделали под орех Лысенко. На каком основании? Кто разрешил?
Все молчали… Тогда поднялся со стула я и сказал:
– Я разрешил, товарищ Сталин» (Там же. С. 130). А между тем и Суслов промолчал, хотя Шепилов показывал ему доклад. После этого эпизода А.А. Жданов заболел, его больное сердце не выдержало этого потрясения: он боялся за судьбу сына.
Жданов умер скоропостижно в больнице на Валдае: «Смерть наступила от паралича болезненно изменённого сердца при явлениях острого отёка легких» (Там же. С. 135).
Неожиданно посыпались обвинения в адрес председателя Госплана СССР Н. Вознесенского, секретаря ЦК А. Кузнецова, председателя Совмина РСФСР М. Родионова, первого секретаря Ленинградского обкома П. Попкова, сильных и патриотически
Р.К. Баландин в книге «Маленков. Третий вождь Страны Советов» (М., 2007) подробно рассказывает о «Ленинградском деле»:
«Судя по всему, Л.П. Берию следует считать главным организатором спровоцированного «дела Госплана». Удар направлялся в первую очередь против Н.А. Вознесенского. Он был деятелем одного с Берией уровня: член Политбюро, во время войны введённый в ГКО; первый заместитель Сталина по правительству. Отношения между конкурентами, как отмечалось в мемуарах Микояна, обострились после войны. Молва считала Н.А. Вознесенского очень вероятным преемником вождя в руководстве правительством. Это заставляло Лаврентия Павловича искать пути к устранению соперника.
Алексей Александрович Кузнецов был яркой и сильной личностью, но как политик значительно уступал Берии… Чтобы устранить Кузнецова, нужно было приложить немало усилий, в частности, разгромить партийное руководство Ленинграда. Были слухи, будто Сталин после войны называл Кузнецова своим преемником на посту руководителя партии. Неизвестно, насколько соответствовали такие домыслы истине. Но бесспорно – они подливали масла в огонь маленковской неприязни к ленинградским партработникам и их лидеру.
Был ещё один деятель, сыгравший важную роль в разжигании ленинградской трагедии. Это Хрущёв. В мемуарах Никиты Сергеевича рассказан интересный эпизод. Как-то после войны, отправляясь на юг, Жданов остановился в Киеве, где встретился с Хрущёвым. Тогда в непринуждённой обстановке Андрей Александрович доверительно поделился с ним планами создания Коммунистической партии РСФСР.
Никита Сергеевич был начеку. Он быстро смекнул, что идея организации отдельной компартии в самой крупной и многолюдной республике СССР вряд ли понравится Сталину. Судя по всему, будущий борец с культом личности не замедлил «просигнализировать» о ждановских планах вождю… Однажды на квартире Кузнецова собрались: Вознесенский, предсовмина РСФСР М.И. Родионов и первый секретарь Ленинградского обкома В.С. Попков. Угощение было обильным, спиртного тоже вдоволь. Начались разные разговоры на опасные темы. А квартира прослушивалась. Вскоре записи разговоров легли на стол Сталина.
Собеседники выражали недовольство тем, что РСФСР – единственная союзная республика, которая не имеет ни своей компартии, ни своей столицы. Прозвучали предложения сделать столицей РСФСР Ленинград и создать компартию РСФСР с местопребыванием её ЦК в этом городе. Обсуждалась и кандидатура на пост первого секретаря ЦК КП РСФСР. Решили, что им должен стать Кузнецов.
Сталин усмотрел в этих разговорах посягательство на прерогативу центра; сепаратизм, противопоставление Ленинграда всесоюзному руководству. Особенно возмутил его тайный раздел руководящих должностей за его спиной. Он мог простить прямые откровенные высказывания, даже неприятные для него, но только не тайные сговоры, угрожавшие расколом в партийном руководстве» (Баландин Р.К. Маленков. Третий вождь Страны Советов. М., 2007. С. 214–215).
28 января, 10 февраля и 15 февраля 1949 года последовали решения ЦК КПСС и Политбюро «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А.А., кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М.И. и Попкова П.С.»: «На основании проведённой проверки установлено, что председатель Совета Министров РСФСР вместе с ленинградскими руководящими товарищами при содействии члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А.А. самовольно и незаконно организовали
Так сложились в Советском Союзе после победной войны две политические крайности: русская, мечтавшая о своей государственности и самостоятельности, и еврейская, тоже мечтавшая о своей государственности и самостоятельности. Обе крайности Сталин резко осудил: русских расстрелял или посадил в тюрьму, а против евреев началась неслыханная борьба, как борьба против космополитов, закончившаяся для выдающихся еврейских писателей тоже расстрелом.
Солженицын, опираясь на обширную литературу, писал: «Покатилась кампания по газетам, по партсобраниям. Г. Аронсон в своём обзоре положения евреев «в эпоху Сталина» пишет: «Задачей этой кампании было вытеснение еврейской интеллигенции из всех пор советской жизни… Доносчики с злорадным торжеством раскрывали псевдонимы. Оказалось, что Е. Холодов на самом деле Меерович, Яковлев – Хольцман, Мельников – Мильман, Ясный – Финкельштейн, Викторов – Злочевский, Светов – Шейдеман и т. д. «Литературная газета»… усиленно занималась этим разоблачением» (Аронсон Г. Еврейский вопрос в эпоху Сталина // КРЕ-2. С. 150).
Не отказать Сталину, что он избрал уязвимое место – и остро раздражающее массы. Однако Сталин не был простак, чтобы так прямо и выпалить – «евреи». С этого первого толчка «группы театральных критиков» потекла широкая и долгая кампания против «космополитов»… «Космополитами», против которых была направлена атака, были исключительно евреи…» (Солженицын А.И. Двести лет вместе. С. 401–402).
«Космополитов» просто убирали из учреждений, но остались на своих постах наркомы Б.Л. Ванников, Л.М. Каганович, С.З. Гинсбург, Л.З. Мехлис, академик Будкер и другие создатели атомной бомбы, уменьшилось количество Сталинских премий – словом, то, что было направлено после Октябрьской революции и в 20-х годах против русских дворян, священников, предпринимателей, теперь оказалось направлено против лиц еврейской национальности, захвативших высокие посты в государстве.
Но «Ленинградским делом» кампания не ограничилась, в ходе закулисной кремлёвской интриги возникло и «Московское дело»: Сталину поступило анонимное письмо об ошибках и недостатках в работе первого секретаря МК и МГК и секретаря ЦК ВКП(б) Г.М. Попова (1906–1968). Недостатки в работе Г.М. Попова Сталин знал, тут же написав записку Маленкову:
«29 октября 1949 г.
Тов. Маленкову.
На днях я получил письмо… о недостатках в работе секретаря МК тов. Попова. Я не знаю подписавших это письмо товарищей. Возможно, что эти фамилии являются вымышленными (это нужно проверить). Но не в этом дело. Дело в том, что упомянутые в письме факты мне хорошо известны, о них я получил несколько писем от отдельных товарищей Московской организации. Возможно, я виноват в том, что не обращал должного внимания на эти сигналы. Не обращал должного внимания, так как верил тов. Попову… Политбюро ЦК не может пройти мимо вышеупомянутого письма».