История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции
Шрифт:
В ненастное для Родины время возникла и огромным пламенем разгорелась любовь Анфисы и Лукашина. Могла ли она быть в это время счастливой и полной? Нет. И здесь Ф. Абрамов проявил глубокое понимание характеров своих героев. Лукашин уходит на фронт, так и не объяснившись с Анфисой. Характер Лукашина развивается вместе с движением жизни, каждая новая черта его, каждая грань подчёркивает цельность этого человека. Он рвётся туда, где решается судьба народа, на фронт. И чем отчётливее осознаёт Лукашин свою малую полезность в тылу (народ и без его агитации работает, не жалея сил), тем отчётливее обнаруживается его борьба с самим собой. Сложные чувства испытывает Лукашин перед отправлением на фронт! Он думает об Анфисе, ругает себя за разрыв с нею, но эти частные, личные мысли и чувства сменяются всепоглощающим чувством любви к Родине: «И постепенно в его воображении встала Россия – израненная, окровавленная, в неимоверном напряжении ведущая гигантский бой на своих просторах… И постыдными и ничтожными показались ему те личные переживания и муки, которыми он жил и страдал последнее время. Одно огромное желание: «Выстоять!» – которым жила вся страна, захватило его целиком и вытеснило все другие желания».
В образе Лукашина Ф. Абрамову удалось показать обыкновенного русского человека, доброго, прямого, честного, искреннего, не лишённого противоречий, но лишённого надрывов, изломов. Это лишний раз свидетельствует о возможности создания образа большого душевного богатства, без нарочитой раздробленности характера. В Лукашине мы видим человека цельного, гармоничного и вместе с тем отличающегося глубиной и сложностью душевной жизни. Мы так прочно вживаемся в жизнь пекашинцев, такими близкими и дорогими они становятся, что вместе с ними мы делим их радости и несчастья, удачи и страдания. Проникнув всем существом своим в душу народа, Фёдор Абрамов раскрывает высоконравственные и благородные черты и свойства русского народа, нравственную его чистоту и духовную мощь. Только поэтому он мог показать народ как решающую силу общественного движения, как победителя в этой мучительной и героической схватке с врагом. Мы видим, как простая русская женщина с честью выдержала все трудности, которые непосильным грузом легли на её плечи. От недоедания и тяжёлой работы, от плача голодных ребят, от рёва голодной скотины она высохла, подурнела, но не пала духом. Она понимала, что фронт требует от неё этих жертв. Не случайно перед этой русской женщиной, восхищаясь её мужеством и героизмом, добросердечием и самоотверженностью, преклоняет колени секретарь райкома партии Новожилов: «Да я перед этой бабой, если хочешь знать, на колени готов стать. Я бы ей при жизни памятник поставил…» И, несмотря на неисчислимые трудности, русская женщина сумела засеять поля, успешно завершить сеноуборку, в смертельной схватке со стихией огня отстоять хлеб и убрать его. В самое трудное для пекашинцев время райком партии направил к ним Лукашина, который переносил и тяжести, и страдания, и радости, и удачи, выпадавшие на долю пекашинцев. За те несколько недель, которые Лукашин был с ними, он успел полюбить пекашинцев. При виде героизма женщин, стариков, подростков, измучившись постоянными укорами совести, он приходит к выводу, что несёт ношу не по себе: уж слишком легко ему живётся. «Признайся честно, сколько раз ты был голоден за последние недели? Ни разу… Нет, коммунист тот, кто может сказать: я умирал столько, сколько и вы, даже больше; мое брюхо кричало от голода так же, как и ваше; вы ходили босые, оборванные – и я. Всю чашу горя и страдании испил я с вами – во всём и до конца».
…В райкоме партии собрались люди, различные по возрасту, по характеру, по уму и образованию. Один из них, общительный конюх Демьян Заварзин, задумчиво говорит:
«Какой лес редкий, страшно взглянуть, лом один остаётся. А в котором дерево к дереву прижато, тому никакая буря не страшна. А что, спрошу вас… все красавцы в том лесу? Да нет! Иное дерево под свет попало, вымахало куда там. И иное дерево всю жизнь в сырости, в тени, так сук на суку, и вся цена-то ему, что на дрова. А ведь дело своё делает. Без него всему лесу беда. Вот как я понимаю.
– Вы это правильно… – неожиданно заговорила старая женщина в чёрном. – У меня три сына на войне погибли. И все три – коммунисты. А чьим молоком выкормлены? Я хоть и не замена им, а всё-таки и мои старые руки помехой не будут».
Ясно, что и старая учительница Пименова, и Катерина, которая «не заметила, как в активы попала», и Анфиса, главная героиня романа, не случайно пришли в райком партии. Их привела сюда та сила, которая не позволяла, чтобы могучий лес коммунистов стал реже в эти суровые дни войны, когда тысячи коммунистов погибли, отстаивая свободу и независимость родного народа. В партию этих людей привела та сила, которая заставляла весь народ работать день и ночь, сила, которая двигала людей на героические подвиги.
Драматические ситуации и комические эпизоды, трагическая смерть и первая юношеская любовь – всё это вливается в главную тему романа «Братья и сёстры», раскрывая мысль о нерушимом единстве всего народа, простых колхозников и коммунистов.
Одна из первых статей о романе «Братья и сёстры» появилась в журнале «Молодая гвардия» под названием «Непобедимые» (1960. № 9). Написал её молодой критик Виктор Петелин. Статья называлась «Невыплаканные слёзы», но в журнале ей дали почему-то другое название.
Потом одна за другой появились статьи и рецензии маститых критиков, одобрение было всеобщим. Роман «Братья и сёстры» вскоре был напечатан массовым тиражом в «Роман-газете», несколько раз переиздавался.
Работая над продолжением романа, Фёдор Абрамов часто бывал в родной деревне, видел всю противоречивость колхозной жизни, недовольство председателя колхозной артели, колхозников, которым ответственные работники из района то и дело давали указания, что им делать в первую очередь. Порой эти указания противоречили погодным условиям, нарушали устав артели, что приводило к драматическим последствиям. Но с этим мало считались: в последние годы правления Н.С. Хрущёва восторжествовали волюнтаризм и субъективизм, увлечение администрированием, что неуклонно вело к нарушению принципа материальной заинтересованности.
Фёдор Абрамов задумал и написал очерковую повесть «Вокруг да около». Пишите правду – это говорили в своих выступлениях лидеры партии, начиная со Сталина и кончая Хрущёвым. Вот эту правду о колхозной жизни и задумал показать в повести Ф. Абрамов.
Председатель колхоза Ананий Егорович Мысовский – опытный работник, сам создавал колхозы, знает устав колхозной артели. Бескорыстно предан колхозному делу, хорошо знает людей, знает природу земли, умеет ладить с людьми. Не без труда ему удалось уговорить молоденьких девчонок стать доярками. Но мелочная опека различных районных организаций ставила колхозников и особенно председателя в глупейшее положение. Ведь как бывало: выдалась погода – нужно скорее косить траву, убирать сено, а в это время из района следует грозное указание – заготавливать силос, хотя колхозники лучше знают, что им делать в данное время: косить траву или заготавливать силос.
Ананий Егорович прав, когда в отчаянии думает об этом противоречии: «Положено или нет хоть изредка и колхозникам шевелить мозгами». А колхозники на общем собрании решили, что силос и в сырую погоду взять можно, а сено не возьмешь. И вот это решение пришлось отменить под нажимом района, взяться за силос, а результат плачевный: ни силоса, ни сена. А виноват председатель колхоза, который прислушался к глупым указаниям из района. В тяжких раздумьях Мысовский: «Нет, он не оправдывал себя. Это он, он отдал распоряжение снять людей с сенокоса, когда ещё стояла сухая погода. А надо было стоять на своём. Надо было ехать в город, в межрайонное управление, драться за правду – не один же райком стоит над тобой! Но, с другой стороны, и колхознички хороши. Они-то о чём думают? Раз с сеном завалились, казалось бы, ясно: жми вовсю на силос – погода тут ни при чём. Так нет, упёрлись, как тупые бараны, – хоть на верёвке тащи». Как видим, председатель оказался в тяжелом положении, многое ему непонятно. Проклятые вопросы так и лезут в голову. Если посмотреть со стороны, то правда на его стороне: действительно, раз с сеном не удалось, надо за силос браться. Он смотрит на деревню, там жизнь идёт своим чередом, «сейчас уже по всему косогору тянулся дым», значит, отсиживаются дома, обогреваются. Можно ли с таким народом поднять колхоз? И председатель идёт взывать к совести людей. Пропадёт колхоз без человечьей силы, без человечьих рук. А чем зажечь потухший интерес к земле? И Мысовский, обращаясь к колхозникам, обещает каждому работнику на сенокосе отдавать по трети скошенной травы. Это выгодное предложение подняло колхозников, тут не до силоса, огромные толпы колхозников вышли на поля, даже старики поднялись и взялись за свои косы. Стоило Мысовскому вспомнить о материальной заинтересованности, и дело пошло.
Повесть «Вокруг да около» была напечатана в журнале «Нева» (1963), главный редактор журнала поддержал Ф. Абрамова, но обком партии Ленинграда резко осудил публикацию. Отовсюду раздавались критические голоса, и из Союза писателей России, и из Союза писателей СССР. В закрытых решениях идеологических отделов ЦК КПСС очерковая повесть Ф. Абрамова подверглась той же критической оценке, а главному редактору журнала предложено было подать в отставку, что он и был вынужден сделать.
Критики и литературоведы отнесли эту очерковую повесть к грубому очернительству нашей славной колхозной действительности, вспомнили и его «очернительскую» статью о бесконфликтности русской деревни во многих художественных произведениях, опубликованную в «Новом мире» в 1954 году. Тогда-то и появилось письмо читателей «Куда зовёшь нас, земляк?».
Е. Клопова, заведующая библиотекой в Верколе, вспомнила подробности появления этого письма земляков и ответа писателя на это письмо через шестнадцать лет: «Не разобравшись в содержании повести, мы громом прошибли писателя, подписавшись под письмом «К чему зовёшь нас, земляк?». А Фёдор Александрович болел за наши недоделки и промахи, подсказывал и добивался, чтобы жизнь Верколы была лучше. А как он хотел видеть родной колхоз передовым!.. Этот удар Фёдор Александрович выдержал с достоинством, мужественно… Он был с нами простым деревенским мужиком. Простота, доброта, честность, справедливость, мужество, внимательность, человечность, любовь к родной земле, трудолюбие – отличительные качества этого человека…» (Воспоминания о Фёдоре Абрамове. С. 113). В 1979 году, часто бывая все в той же Веркольской библиотеке, рассказывая о своих писательских делах и наблюдая жизнь своих земляков, Абрамов написал ответ на то вроде бы давнее письмо своих читателей – «Чем живём-кормимся» (Пинежская правда. 1979. 18 августа), широко известное по столичным изданиям. «Наконец-то нашёлся умный человек, – вспоминала Е. Клопова, – который сказал правду о жизни нашей деревни, – так говорили многие. То в одном, то в другом месте видела я собравшихся людей, обсуждающих письмо. При встрече спрашивали, читала ли я письмо Абрамова, и добавляли: вот здорово, вот молодец, только ещё не всё высказал писатель» (Там же). Письмо Ф. Абрамова обсуждали на сессии Веркольского совета, выступал на сессии и Ф. Абрамов, предложив выдвигать к руководству местных жителей, а не ждать, когда рекомендует их райком партии.