История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции
Шрифт:
Эти мысли в различных вариациях развиваются Григорием Коноваловым в рассказах и романах. Сама форма романа позволяет художнику дать и объёмный широкий фон, показать столкновение характеров.
Коновалов с жадностью всматривается в окружающий мир, душа его широко распахнута для всех человеческих чувств и переживаний. В статье «Планета щедрая Ямал» он делится своими впечатлениями после поездки по Тюменской области. Он побывал в доме декабриста Муравьёва-Апостола, на могиле Ершова, полюбовался на стене Тобольского кремля портретом из керамики Ремезова, одного из «многосильных работников русской культуры времён Петра Великого». Отсюда убегал в кандалах Устим Кармелюк.
«В Тобольске, –
Его влекут к себе люди серьёзных характеров, в которых органически сливаются самые существенные качества народа: пытливость и смелость, нравственная сила с жизненной устойчивостью. Ценит он в человеке и трезвость мысли, нравственную требовательность, душевную тактичность.
Главный итог этой поездки в признании Коновалова: «А ведь мелковато заглядываю в жизнь, не добираюсь до тех духовных богатств народа, до которых доходили отцы и деды наши по литературному делу. Не оскудела же человеческая душа со времён Достоевского и Толстого!» И он ничуть не кокетничал, признаваясь в этом. «Всё, что написал, – это всего лишь разминка. Статьи – впереди».
Как-то он признался: «Настоящая литература не знает запретных тем. Только из-за непонимания природы художественного самоосознания народа пытаются некоторые бойкие расстелить ковровые дорожки перед художником, забывая, что художник босиком идёт по непроторённому. Человек, семья, классы, партии, народы с их философскими, политическими, нравственными системами, с военными потрясениями и миром, с повседневными горестями и радостями, с тайной жизни и смерти, – всё является сферой художественного исследования и изображения. Одно лишь требование предъявляет жизнь к литературе (как и к науке: философии, истории) – искать правду. Новая литература заявляет о себе талантливо, возвращает русскому слову полнозвучие, смысловую значимость. Хочется и мне не отстать от моих молодых современников, написать такое, чтобы мои родные читатели остались довольны».
Коновалов Г. Истоки. Роман: В 2 т. М., 1969.
Коновалов Г. Былинка в поле: Роман. М., 1970.
Иван Фотиевич Стаднюк
(8 марта 1920 – 29 апреля 1995)
Родился в селе Кордышевка в Винницкой области в крестьянской семье. Учился в сельской школе. В 1939 году служил в Красной армии и активно изучал русский язык, потом окончил военно-политическое училище и младшим командиром Красной армии выехал в мае 1941 года в Белорусский военный округ, где его и застала война. Побывал в трудных, трагических условиях войны, когда трудно было предполагать, что останется жить. Вскоре лейтенанта Стаднюка назначают во фронтовую газету, он часто выезжает на передовую, пишет заметки и очерки на героические темы, о подвигах и мужестве солдат и офицеров. В 1943 году стал майором, потом подполковником, не раз был награждён боевыми орденами и медалями.
После войны работал в журнале «Советский воин», в Военном издательстве, вскоре поступил в Московский полиграфический институт на редакторский факультет, который окончил в 1957 году. В это время одна за другой стали выходить сборники его рассказов и повестей «Максим Перепелица» (1952), «Сердце солдата» (1954), «Люди с оружием» (1956), «Место происшествия – фронт» (1960), «Сердце помнит» (1962). Уже в первом сборнике создан неповторимый национальный образ Максима Перепелицы, образы его односельчан, пронизанные острым юмором. Однако повесть при всей её неповторимости страдает приукрашенностью, бесконфликтностью. «Максим Перепелица» привлёк деятелей киноискусства, в 1955 году был снят фильм, в котором образ Перепелицы создал замечательный актёр Леонид Быков. Ленту до сих пор показывают по разным программам телевидения как фильм яркий и оригинальный.
В начале 1960-х годов Стаднюк начал работу над романом «Люди не ангелы» о коллективизации, о своих родных и близких по селу, испытавших все тяготы этого времени. Книга вышла в 1962 году в издательстве «Молодая гвардия», через три года была готова вторая книга романа. В ходе публикации произведения писатель получил множество писем, в которых слышался голос читателей, думающих об остроте поднятых проблем.
Такую книгу давно ждали, книгу, которая бьёт прямо в сердце, столько в ней острых проблем, раздумий о прошлом, настоящем и будущем.
С первых страниц чувствуешь, что роман написан настоящим художником: так зримо, пластично умеет автор передать и детские черты характера (непосредственность, наивность, ребячливость), и переживания взрослых. Мастерски Стаднюк показывает социальные перемены в жизни украинского села накануне коллективизации и бытовые подробности, житейские мелочи, незначительные детали, со всей конкретностью и исторической правдивостью воссоздающие недалёкое прошлое. Платон Ярчук, Степан Григоренко, Христя приковывают к себе внимание резко выраженной индивидуальностью, добротой, человечностью, великодушием, мужеством, с каким встречают выпадающие на их долю страдания и невзгоды. А уж страданий и невзгод предостаточно выпало на долю героев Стаднюка.
Выходит, что это новая книга о коллективизации, о двойстенности середняка, о преимуществах колхозной жизни? А не хватит ли? Ведь есть же «Поднятая целина» М. Шолохова, «Ледолом» К. Горбунова, «Перелом» Д. Зорина, «Бруски» Ф. Панфёрова, «Хроника одной жизни» С. Малашкина и десятки других талантливых романов и повестей, где по горячим следам событий воссоздана грандиозная картина ломки единоличного хозяйства и перестройки его на коллективных началах. Но книга Стаднюка интересна прежде всего новизной подхода, новым осмыслением явлений, которые иной раз рассматривались односторонне, то в радужном, то в чёрном свете, кроме, конечно, «Поднятой целины» М.А. Шолохова.
В романе Стаднюка много лирических, драматических и юмористических сцен. Семилетний Павлик нашёл ружье, думает подстрелить своих недругов, вскоре пришёл отец, а за ним председатель сельсовета и милиционер, ружье арестовали, милиционер составил протокол, и вдруг Платон Ярчук берёт это ружьё и ломает его пополам: это игрушка, а не ружье, и все покатились со смеху:
«Затем взорвался густой, надсадный хохот, от которого со звенью дрогнули стёкла в доме. Председатель сельсовета, ухватившись руками за живот, стонал и корчился от смеха.
– Что же ты дурака столько валял, товарищ Ярчук?! – обозлился милиционер, но тут же и сам залился тонким, бабьим смехом» (Стаднюк И. Люди не ангелы. М., 1968. С. 19).
Заговорили о колхозах, большинство решило посмотреть со стороны: получится – вступят, не получится – вступать подождут. Платон Гордеевич внял совету богатейшей Оляны, сделал тайник и спрятал половину урожая. «И началось непонятное… «Не хочешь записываться в колхоз? Плати деньгами или натурой налог! Уплатил! Вот тебе ещё налог. Нечем платить? Давай сюда избирательные права и пошёл вон из села…» Многих упорствующих середняков причислили к кулакам и во имя святого дела раскулачили неправедно», – со всей беспощадностью писал И. Стаднюк (Там же. С. 55).