История с приведениями
Шрифт:
– Я в этом уверен, - сказал Питер.
Когда Питер ушел спать, Рики приподнялся с кровати и внимательно посмотрел на Дона сквозь очки.
– Дон, когда вы приезжали сюда, вы мне не очень понравились. Вы, наверно, это заметили. Но я хочу сказать вам, что с тех пор многое изменилось. Слушайте, я трещу, как сорока! Что это доктор вколол мне?
– Витамины.
– Мне гораздо лучше. Все еще холодно, конечно, но к этому я за последнее время уже привык. Но слушайте, Дон. После всего, что случилось, я очень привязался к вам. Если Сирс был
– Горжусь этим, - Дон пожал старику руку.
– Вы уверены, что это были только витамины?
– Конечно.
– Что ж, теперь я понимаю, как Джон пристрастился к уколам, - он лег и закрыл глаза.
– Когда все кончится и мы заживем спокойно, давайте не терять связи. Я поеду со Стеллой в Европу и буду вам писать.
– Конечно, - сказал Дон и продолжал говорить, когда Рики уже уснул.
Около десяти Питер и Дон поднялись к Рики с подносом - отбивная, салат и бутылка бургонского. Еще одна отбивная предназначалась Стелле. Они постучали и вошли, поддерживая тяжелый поднос.
Стелла Готорн в халате сидела рядом с мужем.
– Я проснулась час назад. Мне стало одиноко, и я пришла сюда. Вы принесли поесть? Молодцы, - она улыбнулась Питеру и он потупился.
– Пока вы были внизу, я поговорил со Стеллой, - сказал Рики, забирая с подноса свою тарелку.
– Как приятно! Стелла, давно нужно было завести горничную.
– Я думала, я ее заменяю, - шок сильно повлиял на Стеллу; она уже не выглядела на сорок, и, быть может, никогда не сможет уже так выглядеть, но держалась бодро.
Рики разрезал отбивную и налил вина себе и Стелле.
– Нет сомнения, что это тот же человек, который гнался за Питером.
Он даже сказал Стелле, что он "свидетель Иеговы".
– Но он был мертв!
– лицо Стеллы на миг исказилось при воспоминании.
– Я его убила.
– Я знаю, - Рики повернулся к остальным.
– Но когда она вернулась, тело исчезло.
– Можете вы сказать мне, что все это значит?
– спросила Стелла, чуть не плача.
– Не сейчас, - сказал Рики.
– Дело еще не закончено. Я объясню тебе все летом. Когда мы уедем.
– Уедем?
– Я решил съездить с тобой во Францию. В Антиб, в Сен-Тропез или еще куда-нибудь. Куда-нибудь, где тепло. Но сперва ты должна помочь нам.
– Вы видели что-нибудь возле машины, когда вернулись туда с Черчиллем? Спросил Дон.
– Никого.
– Я не имею в виду людей. Какое-нибудь животное.
– Не помню. Я была почти без чувств.
– Попытайтесь вспомнить. Машина, открытая дверца, снег...
– О!
– воскликнула она, и Рики не донес вилку до рта, застыв в ожидании. Там была собака. А почему это важно? Она выпрыгнула из-за сугроба и побежала по улице. Белая собака.
– Это она, - сказал Дон.
Питер, открыв рот, смотрел на них.
– Хочешь вина, Питер? А вы, Дон?
Дон покачал головой, а Питер молча кивнул, и Рики налил ему стакан.
– А что тот человек говорил?
– О, это было так ужасно... Я думала, он спятил. И по-моему, он знал меня - он назвал мое имя и сказал, что мне не нужно ехать на Монтгомери-стрит, потому что вас там нет... А кстати, где вы были?
– Позже расскажу. Как-нибудь летом, за рюмкой перно.
Проснувшись утром, Дон с Питером обнаружили Рики на кухне, где он жарил яичницу.
– Доброе утро. Хотите вместе со мной подумать о Холлоу?
– Вам нужно лежать, - сказал Дон.
– Какого черта! Вы что, не чувствуете, как мы близко?
– Я чувствую запах яичницы. Питер, достань-ка из шкафа тарелки.
– Сколько в Холлоу домов? Пятьдесят? Не больше, я думаю. И она в одном из них.
– Да. И ждет нас. За ночь нападало два фута снега. Буря кончилась, но может начаться в любую минуту. А даже если мы и доедем, что, будем стучаться во все дома и спрашивать, нет ли у них оборотня?
– Нет. Надо подумать, - Рики снял сковородку с плиты и разложил яичницу по тарелкам.
– Поджарьте, пожалуйста, хлеб.
Когда хлеб, кофе и апельсиновый сок уже стояли на столе, они сели завтракать. Рики был задумчив: наверное, все еще думал о Холлоу и Анне Мостин. Наконец он сказал:
– Эту часть города мы плохо знаем. Потому-то она и укрылась там. Она знает, что ее помощники мертвы, и ей нужно подкрепление. А еще одного такого Стелла заколола булавкой.
– Откуда вы знаете, что он был один?
– спросил Питер.
– Иначе другие были бы с ним.
Они некоторое время молча жевали.
– Поэтому я думаю, что она ждет их где-нибудь в пустом доме. Она не ожидает, что мы сможем добраться до нее по такому снегу.
– И она хочет отомстить, - сказал Дон.
– Но она и боится.
– Почему?
– Питер вскинул голову.
– Потому что один раз мы уже убили ее. И вот еще что. Если мы сейчас ее не найдем, все наши усилия пропадут даром. Мы трое и Стелла дали городу передышку, но как только она наберется сил... Все будет еще хуже, помните это. Поэтому нужно сейчас же ехать в Холлоу. .
– Это ведь место, где жила прислуга?
– спросил Питер.
– Ну раньше, когда люди держали слуг.
– Да, но не только. Она говорила "В местах ваших снов". Мы нашли одно, но могут быть и другие. Но я не могу...
– Вы знаете кого-нибудь, кто там живет?
– спросил Дон.
– Конечно. Но я не...
– А каким Холлоу был раньше?
– спросил Питер.
– Раньше? Ты имеешь ввиду, когда я был молодым? О, куда приятнее. Гораздо чище. Тогда это был район богемы. Там жил один художник с замечательной седой бородой и в кепи - он выглядел так, как, мы думали, должны выглядеть художники. Мы проводили там много времени. Там был барс джазовым оркестром, и Льюис часто ходил туда на танцы. Как у Хэмфри, только меньше и лучше.