История Спарты (период архаики и классики)
Шрифт:
В Афины Павсаний прибыл, очевидно, с твердым намерением положить конец гражданской войне и уничтожить тот тиранический режим, который еще существовал там благодаря усилиям Лисандра. Судя по рассказу Ксенофонта, все его действия были проникнуты явной симпатией к пирейским демократам и лидеру их Фрасибулу (Hell. II, 4, 31) [023_109] . Он полностью оттеснил Лисандра от переговоров и проявил завидную ловкость, координируя усилия всех участников, заинтересованных в разрешении конфликта (Xen. Hell. II, 4, 35-39). Военных действий против демократов, находящихся в Пирее, Павсаний старался не предпринимать. Однако, возможно под давлением Лисандра, царь не сумел избежать стычки с ними. В результате он потерял нескольких видных спартиатов, и в их числе двух полемархов (Xen. Hell. II, 4, 30-34). Подобные потери оказались настолько чувствительными для спартанской общины, что дали повод Лисандру по возвращении на родину привлечь Павсания к суду.
023_109
Это не единственный случай поддержки
Но, несмотря на сомнительные военные успехи, результаты афинской экспедиции Павсания были впечатляющими: он сумел остановить Лисандра, добился значительного отхода Спарты от нового империалистического курса и, наконец, сделал примирительный жест в сторону союзников. Как верно заметил Эд. Мейер, "умиротворение партий в Афинах... было вместе с тем и открытым отказом от Лисандра и его политики" [023_110] .
Почти сразу же по возвращении из Афин Павсаний был обвинен в государственной измене и привлечен к суду. Процесс проходил, скорее всего, зимой 403/2 г. [023_111] Эта дата может быть достаточно точно установлена благодаря указанию Плутарха (Mor. 749 f), что примирение граждан имело место 12 боэдромиона, т. е. в конце сентября - начале октября. Следовательно, Павсаний был судим уже новым комитетом эфоров, который приступил к своим обязанностям в августе - сентябре 403 г.
023_110
Meyer Ed. GdA. Bd. V. S. 43 f. Эд. Мейер видит в Павсании крупного политического деятеля, сознательного и принципиального тираноборца и спасителя Афин. "Поведение Спарты в отношении Афин является самой славной страницей ее истории; за это Афины точно так же, как и весь мир, в первую очередь должны благодарить достойнейшего царя из дома Агиадов". Хотя, конечно, мнение немецкого историка о Павсании и заключает в себе элемент идеализации, однако какими бы соображениями ни руководствовался Павсаний, объективно именно он спас в тот момент афинскую демократию.
023_111
Эта дата является общепринятой в науке. См.: Beloch K. J. GG2. Bd. III, 1. S. 15, Anm. 4; Smith R. E. Lysander and the Spartan Empire. P. 147 f.; Hamilton C. D. Spartan Politics and Policy... Р. 306.
Павсаний, автор "Описания Эллады", следующим образом рассказывает о суде над спартанским царем: "Когда он [Павсаний] вернулся из Афин после такого бесплодного сражения, его враги призвали его на суд. В суде над лакедемонским царем заседают так называемые геронты, двадцать восемь человек, вся коллегия эфоров, а вместе с ними и царь из другого царского дома. Четырнадцать геронтов, а также Агис, царь из другого царского дома, признали, что Павсаний виновен; все же остальные судьи его оправдали" (III, 5, 2). Это место из "Описания Эллады" очень важно для понимания уровня политического противостояния в Спарте. Нет сомнения, что суд был инспирирован Лисандром и его сторонниками и являлся их ответной, хотя и запоздалой реакцией на действия Павсания в Афинах. Но отменить происшедшее было уже невозможно.
Павсания оправдали с перевесом в 4 голоса, которые принадлежали эфорам. На суде вся коллегия эфоров единодушно проголосовала за Павсания и тем самым решила дело в его пользу. Последовательная поддержка, которую оказывали Павсанию эфоры из двух разных коллегий (404/3 и 403/2 гг.) вполне понятна. Эфорат, как правило, отражал мнение элиты общества и отстаивал ее корпоративные интересы. И дело не меняет то, что эфоры формально избирались из всего гражданского коллектива. Это само по себе не делало эфорат демократическим институтом. В руках правящей верхушки были рычаги, с помощью которых она вполне могла влиять на эфорат. В истории с Павсанием ясно видно нежелание правящих кругов отдать одного из своих членов на расправу.
Некоторые историки без особого на то основания полагают, что эфорат обычно отражал мнение и настроение народного собрания и "должен был менять свою политику, по крайней мере, так же часто, как это делали его избиратели" [023_112] . Так думает, например, Э. Эндрюс. Он исходит из той весьма спорной посылки, что в Спарте апелла была реальной политической силой и эфоры были вынуждены прислушиваться к мнению народа [023_113] . А. Джонс в своей монографии, посвященной структуре спартанского общества, также пытается доказать зависимость эфоров от мнения большинства [023_114] . Но традиция свидетельствует скорее об обратном: эфоры, как правило, выражали интересы не всего общества, а только его части - аристократическо-олигархической верхушки, т. е. интересы не столько апеллы, сколько герусии.
023_112
Andrewes A. The Government of Classical Sparta // Ancient Society and Institutions. Oxford, 1966. P. 8.
023_113
Ibid. P. 14.
023_114
Jones A. H. M. Sparta. P. 26 ff.
Конечно, безусловная поддержка, которую оказала Павсанию вся коллегия эфоров 403/2 г., свидетельствует о сильной реакции консервативного правительства Спарты на Лисандра и его политику.
Консолидированная позиция эфоров в деле Павсания - пример редкого для Спарты единения эфората и царской власти. Такая коалиция была возможна только при наличии общего врага, каким для большей части спартанской аристократии с ее традиционно консервативными установками стал Лисандр. Как мы полагаем, в Спарте к концу Пелопоннесской войны оформился антилисандровский блок во главе с царем Павсанием [023_115] .
023_115
О том, кто возглавлял этот блок - царь Павсаний или эфорат, - единства мнений нет. Так, например, К. Ю. Белох полагал, что лидером движения против Лисандра был именно Павсаний (Beloch K. J. GG2. Bd. III, 1. S. 11). Наоборот, У. Карштедт и Г. Шефер отдавали предпочтение эфорату. По словам Г. Шефера, функции Павсания ограничивались только военным командованием (Kahrstedt U. Lysandros (1) // RE. Bd. XIII. Hbbd. 26. 1927. Sp. 2505; Schaefer H. Pausanias (26). Sp. 2580 f.).
Что удивляет и требует дальнейших объяснений - это голосование царя Агиса за осуждение Павсания. Ведь несколькими месяцами ранее, летом 403 г., он поддержал решение о посылке Павсания в Афины. Гипотетически можно предположить, что причиной враждебности Агиса к Павсанию было нарушение последним их принципиального соглашения, заключенного перед афинской акцией. По-видимому, не случайно на всех действиях Павсания в Афинах лежал налет таинственности. Ему приходилось скрывать свои планы не только от Лисандра и его сторонников, но и от своего союзника, царя Агиса. Очевидно, Павсаний в Афинах действовал вопреки предварительной договоренности. Агис был готов поддерживать Павсания, но до определенного предела. Коллегу Павсания, скорее всего, не устраивало восстановление им демократии [023_116] . Доказательством того, что на Павсания в 403 г. нападали именно за его внешнюю политику, является второй суд над ним в 395 г. Восемь лет спустя Павсанию снова инкриминировали его либерализм по отношению к афинской демократии (Xen. Hell. III, 5, 25).
023_116
Ч. Гамильтон пытается доказать, что в Спарте существовало 3 партии с разными программами, которые возглавляли соответственно Лисандр, Павсаний и Агис (Hamilton C. D. Spartan Politics and Policy... Р. 294-314, особенно P. 307 f., 310). На наш взгляд, имеющийся в нашем распоряжении материал источников не дает оснований говорить о существовании трех четко разграниченных между собой политических направлений со своими отличными друг от друга программами. Так, если с полным основанием можно говорить о партии Лисандра, уже труднее говорить о партии Павсания, а тем более о партии Агиса.
Такое радикальное расхождение во взглядах на судьбу Афин внутри правящей элиты - знак того, что Спарта уже начала погружаться в полосу политической нестабильности. Налицо конфликт, затронувший все властные структуры. Даже в герусии не было единства. Она раскололась ровно пополам в вопросе о виновности или невиновности Павсания.
В чем были принципиальные расхождения участников конфликта? Лучше всего мы представляем себе позицию Лисандра. Во внутренних делах Лисандр и его сторонники выступали за смягчение слишком строгих законов, приписываемых Ликургу, особенно в той их части, которая касалась запрета на хождение в стране иностранной валюты. Создаваемая Лисандром держава никак не сочеталась с консервативными устоями ликургова космоса. Сохранить и то и другое без каких-либо радикальных изменений было невозможно. Но ни правящая элита, ни общество в целом не проявляли готовности к столь радикальным переменам. Скорее наоборот, сразу же по окончании Пелопоннесской войны в Спарте победила реакция. Большая часть общества, напуганная слишком быстрыми переменами во всех областях жизни и отлученная от дележа военной добычи, предпочла возвращение к традиционному укладу и порядку.
Анализ расстановки сил перед посылкой Павсания в Афины и дальнейший суд над царем демонстрируют раскол правящей элиты спартанского общества на несколько враждующих между собой группировок. Сравнительная неактивность спартанцев за границей в ближайшие семь лет после 403 г. объясняется тем, что существующие политические течения в Спарте сплелись в сложный и противоречивый клубок. Ни одна из враждующих между собой группировок не была способна эффективно контролировать положение и обеспечивать преемственность политических решений. По-видимому, наличие нескольких политических течений и острая борьба между ними помешали Спарте выработать постоянное направление во внешней политике после 404 г.
Во всех известных нам конфликтах ближайшего после 404 г. десятилетия непременно будут участвовать Лисандр и Павсаний, занимая каждый раз диаметрально противоположные позиции. Так, в 399 г. Павсаний принял участие в споре о престолонаследии на стороне Леотихида. Для Павсания было жизненно важно не допустить на трон Агесилая, чья дружба с Лисандром была общеизвестна. Только этими соображениями объясняется та поддержка, которую он оказал сыну Агиса - Леотихиду [023_117] . Правда, на этот раз верх одержали Лисандр и Агесилай. Великие мастера интриги, они сумели помешать законному наследнику Леотихиду занять трон своего отца (Xen. Hell. III, 3, 1-4; Nepos. Ages. 1; Plut. Lys. 22; Ages. 3; Paus. III, 8, 5).
023_117
С. Я. Лурье склонен видеть в Леотихиде сторонника той политической партии, которая группировалась вокруг династии Агиадов и возглавлялась "одаренным и предприимчивым" царем Павсанием (Luria S. Zum politischen Kampf... S. 412). Но предание не позволяет нам идти так далеко.