История тайных обществ, союзов и орденов
Шрифт:
Различные разряды в определенные сроки устраивали собрания: первый — 20 числа третьего, шестого, девятого и двенадцатого месяца, высший каждые 9 лет; на съездах делались различные сообщения и заявления. Кроме того, для ревизии всего союза собирались генеральные и преобразовательные съезды. Последний съезд такого рода произошел, как говорят, в 1767 г. Занятия кружковых собраний заключались в благочестивых собеседованиях, чтении законов общества, обсуждении финансовых затруднений, разрешении кассовых дел; собрание заканчивалось многословными, велеречивыми рассуждениями председателя, в которых он, между прочим, говорил о чтении для братьев.
Розенкрейцеры, по — видимому, занимались каббалистическим толкованием Библии и других якобы священных или тайных книг, давали нелепые объяснения явлениям природы и т. д. Но главной их задачей были занятия алхимией, а их единственная цель — при посредстве той же алхимии подчинить себе франкмасонские ложи и, в конечном счете, добиться власти и почета, господства над умами и всем миром. Ищущим давали понять, что высшему разряду известна тайна всех тайн — изготовление камня мудрости и что эта тайна будет сообщена им, когда они достигнут этого разряда. Чтобы приблизить их к достижению великой цели, чтобы
В высших разрядах алхимией занимались практически. В Берлине, центральной резиденции, правление ордена трудилось над приготовлением камня мудрости. Во дворце герцога Фридриха Брауншвейского была устроена лаборатория. Когда члены девятого разряда собирались приступить к производству последнего акта процесса, согласно указанию мудрых отцов, присутствовавший при этом химик Клапрот предупредил их, что этот опыт крайне опасен и что все здание неминуемо должно взлететь на воздух. Следствием этого заявления было то, что герцог изгнал из дворца всех чародеев и велел уничтожить их дьявольскую кухню.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ИЛЛЮМИНАТЫ
ВНЕШНЯЯ ИСТОРИЯ ИЛЛЮМИНАТОВ
Из всех бесчисленных тайных обществ и братств, возникших в XVIII в. на немецкой почве с целью в более или менее возбуждающих фантазию формах нового религиозного культа распространять новые свободные идеи философии, выходящей за пределы церковных догматов, ни одно не породило такой богатой литературы, как Орден иллюминатов, основанный Адамом Вейсгауптом. Всегда со страстью, с любовью или ненавистью занимался ими мир, возбуждая самые чудовищные обвинения против союза, в то время как современные и позднейшие сочинения приписывали ему огромное влияние. Между прочим, он будто бы вызвал французскую революцию.
Вейсгаупт родился 6 февраля 1748 г. в Ингольштадте. Его отец был профессором юриспруденции при тамошнем университете. Юный Вейсгаупт учился в иезуитской гимназии своего родного города. Пятнадцати лет он оставил гимназию, чтобы предаться изучению философии, истории и государственных наук, главным образом права. Талантливый, проникнутый горячей жаждой знания и одержимый неутомимым честолюбием, он погрузился в изучение французской просветительной философии. Эта философия и гнет иезуитского воспитания создали из него ярого противника Ордена иезуитского, в особенности с тех пор, как он лично начал страдать от происков его последователей. В меньшей степени он сознавал ту опасность, какая ему угрожала, вследствие долговременного изучения иезуитской морали. В 1772 г. Вейсгаупт сделался экстраординарным, а в 1775 г. ординарным профессором естественного и церковного права в Инголыитадтском университете. Эту кафедру в течение 90 лет занимали иезуиты. Неудивительно поэтому, что он возбудил их зависть; вооруженные бесчестным оружием лжи и клеветы, они стали преследовать его тем яростнее, что он пользовался большим успехом, привлекал многочисленных слушателей своими исканиями по философии нравственности, в духе немецкой просветительной философии. В 1774 г. Вейсгаупт присоединился к ложе строгого послушания Karl Theodor Zum guten Rat в Мюнхене. Пройдя все разряды, он почувствовал разочарование. После бегства из Баварии Вейсгаупт нашел приют в Готе у герцога Эрнеста II. Просвещенный герцог, сам состоявший членом Ордена иллюминатов, сделал бездомного гостя своим гофратом и назначил ему небольшое ежегодное содержание. Даровитый ученый проявил в Готе активную литературную деятельность. В своих сочинениях он не только отстаивал иллюминатов, но и восставал против Канта, метафизику которого резко отрицал в духе популярной философии. Этот человеколюбивый, преисполненный самых лучших стремлений человек умер 82 лет, 18 ноября 1830 г., искренне оплакиваемый многочисленной группой преданных друзей. Его сыновья Карл и Альфред вступили на службу при Баварском дворе и достигли здесь высоких должностей.
Чтобы правильно оценить деятельность Вейсгаупта, чтобы понять, почему этот молодой, неопытный человек пришел к мысли сыграть роль Лойолы немецкой просветительской эпохи, нужно принять во внимание условия жизни тогдашнего курфюрства Баварского. В течение долгих веков римская церковь старалась подавлять духовный рост сильного германского племени. В народе царили нравственная распущенность, невежество и суеверие, страсть к чудесному и дух нетерпимости. Тогда курфюрст Макс — Иосиф, гуманный и просвещенный человек, серьезно заботившийся о благе своего народа, ограничил власть клира и указал выродившемуся монашеству его место. Школьное дело, погубленное иезуитами, было улучшено, основаны новые школы, реформировано гимназическое преподавание. Открытая в 1759 г. в Мюнхене академия наук пробудила дремавшие умы, внесла свет и жизнь в мрачную духовную атмосферу и оказала благотворное влияние на все стороны жизни. Но вскоре обнаружился недостаток в опытном учительском персонале, так что снова пришлось обратиться к членам распущенного Ордена иезуитов. Недоставало также дельных и добросовестных должностных лиц, чтобы провести школьную реформу, «вопреки противодействию враждебного просвещения клира и неподвижной, полной предрассудков, народной массы». Наконец, руководителям часто не хватало серьезной выдержки и необходимого единодушия в действиях. Политическая прозорливость никогда не была сильной стороной немца, а мысль, что отдельный человек должен добровольно подчиняться, с радостью приносить жертвы, бескорыстно отдавать всего себя, когда дело идет об общем благе, о государстве, созданном путем огромных усилий, страданий и опасностей, — эта мысль проявляла свою благотворную силу лишь временно, в великие моменты отечественной истории. И в Баварии в ту эпоху личные наклонности и взгляды, тайные нашептывания и открытая борьба препятствовали единодушной и плодотворной деятельности. Для победы нового поколения над глупостью и ленью понадобилось содействие
Эти несчастные обстоятельства вскоре набросили свою тень также и на те области, где люди науки оберегали духовные богатства, жили и боролись за истину и просвещение. Уже в 1777 г., вследствие иезуитских происков, Вейсгаупт чуть не лишился своей должности. Со всех сторон окруженный врагами и преследователями, оклеветанный и опозоренный, несчастный искал помощи и спасения.
«Тайный, то тем более сплоченный союз единомышленных борцов за просвещение, антииезуитское, но по тому же иезуитскому образцу построенное сообщество казалось ему подходящим для этого средством». Как бывший воспитанник иезуитов, он глубоко постиг дух могущественного ордена, основные принципы его устава и системы воспитания, а также понял, в чем заключается его страшная власть.
Задачу союза, как она ему представлялась, Вейсгаупт изображает в своем «Pythagoras…»: самостоятельно мыслящих людей из всех частей света, всех сословий и религий, не стесняя свободы их мысли, не взирая на все различия воззрений и наклонностей, следует объединить в прочный союз при помощи общего высшего интереса и довести их до такого состояния, чтобы и вблизи и вдали они, подчиняясь, чувствовали себя равными, чтобы все действовали как один, чтобы все их стремления были одинаковы и чтобы они по собственному побуждению из глубокого убеждения делали бы то, к чему не могла принудить людей никакая общественная сила; с тех пор, как существует мир и люди, такое общество — совершенное создание человеческого разума, в нем и через него искусство управления достигнет высшей степени совершенства.
Первоначально он предполагал войти в близкие отношения с франкмасонством, интересовавшем тогда весь мир, и создать в нем прочную опору для своего дёла. От одного путешественника, прожившего некоторое время в Инголыптадте, он получил нужные ему сведения относительно Союза человечества и его учреждений. В порыве увлечения идеалист немедленно приступил к изучению всех франкмасонских сочинений, какие только ему удалось достать. Прием его в ложу, чего он добивался, замедлился до 1777 г. Отчасти его устрашил высокий взнос, требуемый при приеме, отчасти он был горько обманут в своих надеждах, ознакомившись с заблуждениями масонов, особенно резко проявившимися в ту эпоху. Тогда в нем созрело решение основать свой собственный союз. Он немедленно принялся за работу и написал общие постановления, которым он, пока не нашел название «Иллюминаты», дал заглавие «Статуты перфектибилистов».
Относительно возникновения Ордена иллюминатов Вейсгаупт дает в своем «Pythagoras…», проникнутом духом учения Руссо, глубокомысленном, еще и для настоящего времени небезынтересном сочинении, подробные и ценные сведения. Он говорит: «Что было бы, думал я, если бы ты сам взялся за новое дело? Мне самому эта мысль показалась чрезмерно суетной, дерзкой, если не безумной; без имени и положения, без знания света и людей, без знакомств и связей, без поддержки, зная едва Ингольштадт, вращаясь лишь в обществе студентов, самостоятельно основать такое общество. Для этого была нужна громадная вера в самого себя, в свои силы, смелость, которая преодолевает все препятствия или, как это и было со мной, величайшая неопытность и близорукость, которая видит весьма мало препятствий или совершенно не замечает их. Два обстоятельства оказали на меня решающее влияние. Как раз в это время один офицер, некто Экер, открыл в Бурггаузене ложу, которая занималась алхимией и начала быстро развиваться. Один член этой ложи явился в Ингольштадт, чтобы там навербовать последователей и выбрать наиболее способных студентов. К несчастью, его выбор пал как раз на тех, которых уже отметил и я. Мысль потерять таким путем самых даровитых юношей да к тому же видеть их зараженными этой ужасной эпидемией, этой страстью к деланию золота и тому подобным глупостям мучила и терзала меня. Я обратился за советом к одному молодому человеку, к которому я чувствовал полное доверие. Он посоветовал мне воспользоваться моим влиянием на студентов и предотвратить насколько возможно распространение этой заразы при помощи противодействующего средства — учреждения собственного общества. Сюда присоединился еще один импульс, превративший мое намерение в действие. Среди многочисленных книг, которые я должен был прочесть, чтобы надлежащим образом подготовиться к кафедре практической философии, я наткнулся на превосходное сочинение Аббта о заслуге. Ни одна книга не оказала такого влияния на выработку моего характера и воли, как эта. При ее чтении я наткнулся на одно место, которое должно было зажечь ярким пламенем душу, так наполненную прочими материалами, как моя. Вот это место: «Способствовать временному и вечному благу многих и многих людей, устроить их жизнь так, чтобы она становилась все счастливее и совершеннее, сделать так, чтобы правила подобной жизни были для них таким же привычным, как и приятным делом, придумать такие положения, которые бы их, при всем их сопротивлении, вели к общему благу, браться за работу, когда никто еще не считает ее даже возможной, работать годами, порою даже бесплатно, обнадеживать, ободрять самого себя, не обращать внимания ни на какие превратности судьбы, ни на какие опасности, подавлять внутреннее отвращение или апатию, — и это все лишь с целью послужить на пользу и благо сердечно любимых ближних, созданных по одному образцу с нами; о, где человек, который поступит таким образом? Если его уже нет, то где же его статуи, где его мраморное изображение? Скажите мне это, и я пойду туда, замкну холодный камень в мои объятия и, вспоминая оригинал, оболью изображение горячими слезами благодарности». И, спрашиваю я, разве это место, которое я впоследствии, когда случалось падать духом, многократно перечитывал, не возвышенно и не способно вдохновлять читателя?»