История темных лет
Шрифт:
Как человек с холодным рассудком, привыкший полагаться и доверять лишь фактам и логике, он прекрасно понимал, что ждет его друга, фактически брата, если тот осуществит свои планы и сделает Сэнди королевой. Без того шаткий трон рухнет, и недруги с радостью станцуют что-нибудь монументально-прессующее на его останках.
Крис много раз указывал Ричарду на нелепость его увлечения, но тот, словно оглох и ослеп. Девушка без остатка поглотила его, растворив в себе, как кусок сахара в стакане кипятка, мгновенно и бесследно. И пожелай она, отдал бы и кровь по капле, всю без остатка, и жизнь, не раздумывая.
И самое страшное, что Крис понимал его.
— Я хочу, чтобы ты
Сэнди вскинулась и оглушила Криса пощечиной, по-мужски крепкой и безжалостной. Перед глазами капитана полыхнуло огнем. Он, не удержавшись, полетел со стола, неудачно приземлился на пол и взревел.
— Дура!!
Девушка тут же приняла боевую стойку, во взгляде появилась неукротимая ярость, и Крис понял: драться будет всерьез.
Нет уж, ударить девушку рука не поднимется, хватит с него стыда за прошлый раз. За кого она его принимает?
— Ты за кого меня принимаешь?! — презрительно скривился он, — не знаю, с какими подонками ты общалась, только меня с ними путать не надо!
Девушка на глазах обмякла, лицо дрогнуло, взгляд еще обвинял, но уже приобретал растерянный оттенок.
Крис покачал головой, не в силах что-либо ответить на этот немой упрек. Отряхнул несуществующие пылинки с брюк, бросил не глядя:
— Я предупредил. Предложил. Думай! И в сумме не скромничай.
И вышел.
Через три дня, за сутки до коронации, Сэнди сбежала…
Ричард потерянно бродил по залам, не выпуская из рук телефон, разговаривал односложно, сквозь зубы. В его глазах было столько тоски и тревоги, что Крис, всерьез испугавшись за друга, проклиная безумие с именем любовь, начал поиски беглянки.
Ричард сидел за столом в своем кабинете и тупо разглядывал собственный указ о строительной реформе. Раз десять он пытался осмыслить его суть, но буквы вязли в одуряющей пустоте и не хотели складываться в слова. Как же он это написал?
В голове крутилось лишь одно имя Сэнди. Сэнди, Сэнди… Ни успокоительные чаи Косты, ни завалы в работе, ни душеспасительные беседы Криса не могли вытравить из него привязанность и любовь к этой девочке, заслонить ее образ и вернуть короля к жизни. Сердце билось в груди с единственной целью увидеть ее, услышать, прикоснуться еще хоть раз.
Он моментально с первой встречи сросся с этой малышкой, прикипел душой и сердцем, и исчезнув, она будто забрала с собой часть его самого. Душа болела, а сердце кровоточило, требуя вернуть утраченное, и не было ни сил, ни смысла бороться с этим. Он просто раскис и потерялся. Лишь слабая надежда на встречу наперекор всему и всем, теплившаяся еще где-то в глубине, заставляла его двигаться, дышать, жить.
Чувство
Его, постоянно тянуло туда, где они с Сэнди бывали вместе. Стоило пройти в библиотеку, столовую, выйти на балкон, и время, казалось, сначала останавливалось, а затем нехотя катилось вспять. И, казалось, стоило подождать пару минут, и он услышит легкие шаги точеных ножек, золотистые глаза удивленно распахнутся ему навстречу, и любимая подойдет, остановится напротив, наполнит опустевшую, истосковавшуюся душу смыслом и радостью. Но проходили минуты, часы, и никто не появлялся, лишь льдистые глаза друга с сожалением и болью ловили его взгляд, пытаясь вытащить друга из болота горького безумия и разочарования, в котором Ричард бесславно тонул, даже не пытаясь сопротивляться.
Если бы еще год назад ему сказали, что он будет так переживать, буквально сжигая душу дотла, из-за женщины, он бы рассмеялся, принимая пророчество за остроумную шутку.
Как странно устроена жизнь, то, от чего мы считаем себя застрахованными, неожиданно врывается в нее, сметая все на своем пути, корежа и ломая привычные устои, и человек теряется, не готовый принять перемены, не зная, что делать?
Если бы он принял тогда слова Астары за правду, если бы поверил ведунье, может быть, все сложилось бы иначе? Но лишь мудрец углядит и в шутке долю истины и не посчитает себя неуязвимым. Однако, много ли таких?
Ричард откинул ненужные бумаги и, подойдя к окну, прислонился лбом к прозрачному пластику, отдавая свой жар его прохладе. Если бы так просто можно было отдать и боль…
Его топили воспоминания, наполняя стыдом за собственные поступки. Совесть тяжелым камнем тянула на дно, опутывая виной по рукам и ногам, за все совершенное и не совершенное. 35 лет жизни, а что позади? С шести лет его укрывали от Дангура, с 29 он сам бегал по Аштару, как заяц, спасаясь от наемников Пуала, уступая просьбам деда и теряя близких: дядю, Мела, других близких и далеких…
Зачем судьба хранила его, вытаскивая из разных передряг? Чтобы править огромной империей или спасти Сэнди?.. В любом случае она просчиталась. Империя, еле стоящая на слабых ногах после правления Паула, готова вот-вот рухнуть под натиском Сириуса. Сэнди так и осталась в плену своего прошлого, в гордом одиночестве шагая по кругу и неся непомерную ношу на своих плечах. Он так ничего и не мог поделать ни с первой проблемой, ни со второй. Никчемный человечишка, глупец, слабак.
Он презирал себя за бессилие и ненавидел корону, доставшуюся ему ценой стольких потерь, омытую кровью друзей и любимой. Память жгла Ричарда воспоминаниями о том, что невозможно исправить, изменить. Она смыла лицо Астары, как и массу других лиц, но с жестокой отчетливостью выдавала слова колдуньи и дела остальных. Вновь и вновь вытаскивала из своих закоулков то, что лежало прахом у его ног, отдавая горечью в сердце. Она с маниакальной настойчивостью четко вычерчивала картины прошлого, сладко маня и упиваясь его душевной болью, и Ричард безропотно отдавал себя в ее власть, благословляя своего палача за возможность до мельчайших подробностей вспомнить все, что связано с любимой, их первую встречу…