История вермахта. Итоги
Шрифт:
Кризис, затронувший верхушку руководства вермахта, на этом не закончился. В то же время, что и фон Бломберг, в тяжелом положении оказался командующий сухопутными войсками барон Вернер фон Фрич, на которого Гитлер рассчитывал как на преемника неудачно женившегося министра. Его карьеру погубили скандальные слухи. На самом деле донос от информатора, видевшего барона в обществе гомосексуалистов, поступил еще в 1934 году, и тогда ему хода не дали. Но когда стало известно о предстоящем возвышении главнокомандующего сухопутными войсками, группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих, руководитель СД, достал документы по так называемому делу Фрича из ящика и предъявил их Гитлеру. Потрясенный делом Бломберга и от этого ставший весьма подозрительным Гитлер не поверил честному слову обвиненного генерала. 3 февраля 1938 года Фрич потерял свой пост. К слову: как оказалось позже, все обвинения были чистой воды клеветой.
Так частный скандал с участием влиятельных представителей вермахта привел к значительному изменению соотношения сил между Гитлером и армией. «Дело Бломберга» не было инсценированным нападением на руководство вермахта, а всего лишь причудой истории. Фрич же, судя по всему, — по крайней мере, как это принято считать сегодня, — стал жертвой интриг внутри национал-социалистской иерархии. Так что так называемый кризис Бломберга — Фритча нужно рассматривать как отдельные эпизоды и называть его, — как это часто случалось раньше, — гитлеровским «обезглавливанием вермахта» было бы не верно. Кстати, фон Бломберг на своей прощальной аудиенции у фюрера сам предложил последнему принять от него функции главнокомандующего армией. Гитлер именно это и сделал. Диктатору нужен был кризис, и он воспользовался им с совершенно ясной целью, как об этом говорит фрайбургский историк Ханс Эрих Фольксманн: «Приступая к осуществлению своей агрессивной политики, Гитлер стремился создать своеобразный передаточный механизм для трансляции своей воли. Став верховным главнокомандующим, он еще сильнее привязал к себе вермахт». Должность военного министра больше никем не занималась, а вместо нее была создана новая структура — верховное командование вермахта — ОКВ [40] . Во главе его стоял назначенный по предложению все того же Бломберга генерал Вильгельм Кейтель [41] — в будущем единственный советник Гитлера по вопросам вермахта. Впрочем, Кейтель, как представитель армии, не был самостоятельной фигурой, —
40
ОКБ — от Oberkommando der Wehrmacht, OKW.
41
Кейтель Вильгельм (1882–1946) — генерал-фельдмаршал вермахта, согласно определению Нюрнбергского трибунала — один из главных военных преступников Второй мировой. На военной службе с 1901. Участвовал в Первой мировой войне, занимая различные штабные должности. После поражения Германии продолжал службу в рейхсвере. С приходом Гитлера к власти стал активно сотрудничать с нацистским режимом, что обеспечило ему быструю карьеру: в 1935 с должности командира дивизии Кейтель был назначен начальником управления военного министерства, а в феврале 1938 — начальником штаба верховного главнокомандования вооруженных сил. Занимал этот пост вплоть до разгрома Германии в 1945. Возглавлял немецкую делегацию, продиктовавшую представителям Франции условия Компьенского перемирия 1940. Выполнял особо важные политические и дипломатические поручения нацистского руководства. Разработал и издал ряд директив и приказов, в соответствии с которыми вермахт совершал в ходе Второй мировой войны военные преступления и преступления против человечности.
В частности, пресловутый приказ «О комиссарах». После неудавшегося покушения на Гитлера в июне 1944 входил в состав назначенного Гитлером «офицерского суда», вынесшего смертные приговоры участникам заговора. 8 мая 1945 подписал Акт о капитуляции вооруженных сил фашистской Германии. Как один из главных немецких военных преступников был приговорен Международным военным трибуналом в Нюрнберге к смертной казни и повешен.
Однако несмотря на «переворот» во власти, представители генералитета сознавали: в 1938 году им предстоят судьбоносные решения. Директивы Гитлера, касавшиеся нападения на Чехословакию, были поводом для немалого беспокойства. Руководитель генерального штаба сухопутных вооруженных сил генерал-полковник Людвиг Бек [42] выражал свои мысли по поводу планов наступления в многочисленных памятных записках. Надо сказать, что и Бек, и многие другие генералы оперировали профессиональными аргументами: особенно они опасались вмешательства Франции и Великобритании. До военного уровня этих великих держав, опасались они, вермахт еще не дорос. Бек даже призывал генералов к коллективной отставке. «Вашему солдатскому повиновению положен предел там, где исполнение приказа вступает в противоречие с вашими знаниями, совестью и ответственностью. И если ваши советы и предостережения не найдут в этой ситуации отклика, — ваше полное право и даже долг перед народом и историей — потребовать отставки с занимаемых вами должностей». В принципе этим обращением он ставил перед критически настроенными по отношению к новой власти генералами непростой выбор: соучаствовать в преступлениях или последовательно не подчиняться приказам. А скептиков в вермахте хватало. Многие ощущали противоречие между собственными убеждениями и политикой власти, но до открытого протеста против военных планов Гитлера дело не доходило, — никто не хотел уходить со своих постов. Даже генерал фон Браухич предпочитал воздерживаться от предъявления Гитлеру каких-либо ультиматумов генералитета, хотя и разделял опасения Бека относительно возможного вмешательства Запада, его неутешительный анализ ситуации. Открыто выступать против фюрера никто не хотел. Между тем, по мнению контрадмирала Вальтера Хеннеке [43] , «Браухич должен был сказать: „Пожалуйста, я подаю в отставку“. Каждый, кто тогда имел отношение к власти, несет теперь равную ответственность». Согласен с ним был и генерал-майор Людвиг Круг [44] , который еще в июле 1944 года искал объяснения, почему генералитет в 1938-м отказался от борьбы. Господа генералы обсуждали эти вопросы совершенно открыто, — впрочем, делали они это не сидя в немецком казино, а уже будучи в британском плену. Более 80 генералов, попавших в плен, начиная с 1942 года содержались в замке Трент-парка под Лондоном в, прямо скажем, шикарных условиях. Чего они при этом не знали, так это того, что их разговоры прослушивались и записывались круглые сутки: британцы протоколировали важнейшие высказывания пленных. Что нужно отметить: речь идет не о протоколах допросов, а о непринужденных разговорах офицеров вермахта между собой. Майнцский историк Зенке Нейцель так оценивает эти документы, хранящиеся в Британском национальном архиве: «Немецкие генералы, попавшие в плен при подчас драматических обстоятельствах, попали в это сказочное поместье, где они проводили дни в покое и мире, со всеми удобствами, буквально обреченные на праздность. Эта праздность привела к тому, что генералы разговорились, стали общаться, обмениваться воспоминаниями и взглядами относительно войны, военных преступлений, политики и перспектив будущего. А британцы, что характерно, записывали эти разговоры на пластинки. Особенная ценность этих источников состоит в том, что это были частные разговоры: в них никто не оглядывался на начальников, семью, жену. В этих товарищеских беседах с глазу на глаз никто ничего не приукрашал. А мы, в результате, очень близко подходим к пониманию, что генералы в самом деле думали о происходящем, относительно чего рефлексировали». Становится видно, что пленники сами для себя искали ответы на вопрос: что же привело Германию к войне? «Во всем виновата клика, собравшаяся рядом с Гитлером, — они же все должны были ему говорить „мой фюрер“», — предполагал генерал-майор Людвиг Круг, который считался «нацистом» среди британских караульных. «Может быть, он не позволял им ничего говорить». — парировал его собеседник полковник Вальтер Кен. «Тогда надо было уходить», — подвел итог Круг. «Я говорил им: вам нечего ждать от генерального штаба. Но у 99 % была сломлена воля, — они вели себя совершено по-рабски. Это были не командиры, а жалкое подобие командиров со сломленной волей. Тут все дело в воспитании, и все. От таких ожидать было нечего», — так звучал суровый приговор, вынесенный генералом Вильгельмом Риттером фон Тома [45] в другом разговоре о бывших коллегах в Трент-парке. Генерал-майор Йоханнес Брун [46] был не менее откровенен: «Теперь все только за голову хватаются, — как это мы следовали за этим обманчивым светом Гитлера». Его визави, генерал-майор Герхард Фишер [47] ', тут же выдал готовый ответ: «Как? Да просто офицеры не вмешивались в политику и верили, что правительство так же порядочно. как и они сами. Это — наша национальная черта, и ей Гитлер воспользовался, чтобы обмануть всех». Впрочем, генерал Брун должен был сделать нацистам и последний комплимент: «Если говорить о негативе, о преступных действиях, то нацисты, если уж так рассуждать, сыграли свою роль просто отлично».
42
Бек Людвиг Август Теодор (1880–1944) — генерал-полковник германской армии, лидер выступления военных против Адольфа Гитлера 20 июля 1944. На военной службе с 1898, участник Первой мировой войны — офицер Генштаба, начальник штаба армии, затем служил в рейхсвере. В 1933-35 начальник войскового управления, в 1935-38 начальник Генштаба сухопутных войск Германии, отвечал за разработку и проведение наземных операций. Один из организаторов вермахта. Сторонник сохранения верховного руководства вермахтом со стороны генералитета. В связи с этим выступал против сосредоточения в руках Гитлера всей полноты власти. 30 мая 1938 выступил против намеченного Гитлером нападения на Чехословакию, мотивируя это тем, что германская армия еще не готова к ведению крупномасштабных боевых действий. 18 августа 1938 уволен в отставку. Оппозиционные Гитлеру военные рассматривали кандидатуру Бека как возможного главу государства в случае устранения фюрера с политической арены. Бек принял участие в Июльском заговоре 1944. После провала покушения на Гитлера он был арестован и покончил жизнь самоубийством в здании Военного министерства на Бендлерштрассе.
43
Хеннеке Вальтер (1897–1984) — контр-адмирал германского флота, кавалер Железного креста II степени и Рыцарского креста (1944). Поступил на службу в 1915, Первую мировую закончил обер-лейтенантом. На момент прихода Гитлера к власти — капитан-лейтенант, к 1944 — контр-адмирал. С 1933 — командующий военно-морскими силами в Нормандии. В конце июня 1944 взят в плен войсками союзников.
44
Круг Людвиг (1894–1972) — генерал-майор вермахта, кавалер серебряного Германского креста (1944). Начал военную службу в марте 1914 лейтенантом 20-го саперного батальона. Был ранен. Быстро продвигался по службе, после войны входил в состав рейхсвера, в конце 30-х работал военным инструктором. С 1936 по 1944 принимал активное участие в боевых действиях вермахта. Летом 1944 был ранен и попал в британский плен.
45
Тома, Вильгельм Риттер фон (1891–1948) — генерал танковых войск вермахта. В армии с 1912, как фанен-юнкер 3-го Баварского пехотного полка «Принц Карл Баварский». Участник Первой мировой, несколько раз был ранен. С января 1915 —на Русском фронте, затем — в Сербии, в начале 1916 —во Франции (принимал участие в сражении под Верденом), затем — в Румынии. Был награжден баварским рыцарским титулом. После войны остался в составе рейхсвера, прошел несколько специализированных курсов обучения, приобрел навыки командования моторизованными подразделениями. С приходом к власти национал-социалистов стал командиром 2-го батальона 4-го полка 2-й танковой дивизии. Принимал участие в гражданской войне в Испании в составе ограниченного контингента германских войск, в Польской кампании. С июля 1941 — командир 17-й танковой дивизии на Восточном фронте, затем в 1942 откомандирован в Северную Африку. Был захвачен в плен англичанами в сражении при Эль-Аламейне. В 1947 был освобожден, в 1948 умер от сердечного приступа.
46
Брун Йоханнес (1898–1954) — генерал-майор от артиллерии, кавалер Рыцарского креста (1943). В армии с 1916, в 1917—унтер-офицер, к концу Первой мировой — лейтенант. После поражения Германии в войне — на службе в берлинской полиции. С приходом Гитлера к власти снова призван в армию. В 1935, пройдя дополнительное обучение, — командирован в штаб 2-го батальона 59-го артиллерийского полка. С 1940 переведен в главное командование сухопутных вооруженных сил, затем — начальник штаба в 818, 113, 149 артиллерийских полках. В 1944 с открытием второго фронта направлен во Францию. В ноябре 1944 захвачен в плен англичанами, находился в плену до 1947.
47
Фишер Герхард (1894–1967) — генерал-майор вермахта. В армии с 1915, вольноопределяющимся, к концу Первой мировой получил звание лейтенанта. Был ранен. После войны остался в рейхсвере, служил в батальонах береговой охраны Свинемюнде и Пиллау. К середине 30-х сделал карьеру: в Польской и Французской кампаниях участвовал в качестве командира пехотного полка. В 1944 — военный комендант Кобленца. С марта 1945 по май 1948 —в плену.
В ситуации кризиса 1938 года только один представитель генералитета продемонстрировал осмотрительность, сопоставил «обманчивый свет» Гитлера со своими собственными планами, — генерал-полковник Людвиг Бек. Когда он понял, что Гитлер не воспринимает его протесты всерьез, он подал прошение об отставке. Его преемником на посту начальника штаба сухопутных войск стал Франц Гальдер. Он тоже считал военные планы Гитлера преждевременными.
Когда в конце лета 1938 года Гитлер своим требованием отторгнуть от Чехословакии Судетскую область и присоединить ее к рейху навлек на страну непосредственную опасность войны, в вермахте впервые проявились реальные тенденции противостояния фюреру. Гальдер, горстка генералов и некоторые офицеры Абвера даже обдумывали план путча: в случае если западные державы объявили бы войну Германии, они были готовы свергнуть Гитлера. Но с подписанием Мюнхенского соглашения ветер покинул их паруса: после уступок, на которые пошли Франция и Великобритания, после передачи Судетской области Германии, заговорщики, собравшиеся вокруг Гальдера, больше не видели повода для переворота.
Терпение союзников и их готовность к компромиссам были, казалось, безграничны: пресловутая «политика попустительства» британцев дала Гитлеру свободу действий, которой он сразу и без оглядки воспользовался. Западные державы не вмешивались даже в марте 1939 года, когда Гитлер силами вермахта оккупировал Чехословакию. Основываясь на этом опыте, командование вермахта не выразило и тени сомнения в успешности следующего плана, о котором им поведал Гитлер. 25 марта 1939 года Гитлер направил армии директиву: он планировал, пользуясь благоприятно складывающимися обстоятельствами, силовым путем решить так называемый данцигский вопрос и даже польский вопрос. Польша была для него и огромного числа схоже думающих и чувствующих немцев инородным телом на карте Европы, порождением мирового порядка, установленного в Версале. В основе большинства сценариев стратегических игр уже в 20-е годы лежало вооруженное противоборство с Польшей. Со времен окончания Первой мировой войны у Германии постоянно возникали разногласия с восточным соседом по поводу отошедших к Польше областей. Основная причина разногласий заключалась в том, что Польша владела узкой полосой прибрежной территории, которая давала ей выход к Балтийскому морю, но при этом отделяла Восточную Пруссию от Германии. В этом «коридоре» располагался бывший немецкий город Данциг, находившийся под юрисдикцией Лиги Наций. Пересмотреть этот пункт Версальского договора долгое время оставалось центральной задачей внешней политики Германской империи. На протяжении всех 30-х годов Гитлер не оставлял попыток склонить Польшу к уступкам в этом направлении. Но ни угрозы, ни дипломатия не привели к решению территориального вопроса, на долгое время ставшего камнем преткновения в отношениях Германии и Польши.
Следуя директиве Гитлера в апреле — мае 1939 года, военные разработали планы нападения, проходившие под условным наименованием «операция Вайс». В стратегическое планирование Гитлер не вмешивался. Но при этом, скорее всего, он отдавал себе отчет, что речь шла уже не только о Данциге или «коридоре», но о победе над Польшей вообще, причем одержать эту победу нужно было как можно скорее. Потому что сразу же по завершении операции войска следовало как можно быстрее перевести на западное направление: хотя Гитлер и демонстрировал вовсю оптимистичный настрой, генералы опасались вмешательства западных держав и войны на два фронта.
Точно так же, как это было в 1914 году, вермахту надлежало сперва одержать быструю победу на одном фронте, а потом — переключиться на следующего противника. Это было главным акцентом всех планов. Разворачивающиеся вблизи границы немецкие вооруженные силы должны были за счет численного превосходства преодолеть польские пограничные заграждения и нанести главный удар с юга, со стороны Силезии. Здесь располагалась 10-я армия группы войск Юг — одно из самых боеспособных соединений, наполовину состоящее из моторизованных корпусов. В задачи армии входил незамедлительный выход к Висле и наступление на Варшаву. Две другие армии должны были продвинуться вперед слева и справа от 10-й, защищая ее фланги. Следующий удар планировалось нанести с севера, со стороны Померании: 4-я армия должна была выйти по «коридору» к Восточной Пруссии, где располагалась 3-я армия. Совместным ударом они должны были также проложить путь к Варшаве. Два удара — с севера и с юга — были нацелены на польскую столицу, чтобы взять западную Польшу в клещи, окружая и блокируя основную группировку польской армии. С самого начала большое значение в этой операции придавалось мощной поддержке Люфтваффе: на Восточный фронт было переброшено две трети боеспособной техники, в то время как остальная часть защищала западную границу империи.
На протяжении всего августа многочисленные армейские дивизии направлялись на восток государства, чтобы, как это объяснялось официально, «окапываться» — для строительства оборонительных сооружений. Другие соединения были направлены туда же под предлогом широкомасштабных маневров. Среди бесчисленного количества молодых людей, направленных на восток, был и восемнадцатилетний служащий Имперской службы труда [48] Карлханс Майер. В интервью немецкому каналу ZDF он вспоминает о конце лета 1939 года и о предвестьях войны: «Мы все были распределены по крестьянским подворьям для участия в сборе урожая. А когда работа уже шла полным ходом, на тех же подворьях разместили новых квартирантов — из числа солдат вермахта, прибывших на обучение, на маневры. Крестьянин, у которого жил я, сказал: „Маневры? Значит, война!" Это было на границе с Польшей. Деревня называлась Нидервайден. Он меня тогда послал еще раз привезти на тракторе солярки. Но мне это не удалось, заправка была занята вермахтом, потому что бензин был нужен для маневров. Ну, а потом и мы поняли — это были не маневры, на следующий день войска вступили в Польшу».
48
Имперская служба труда — RAD, Reichsarbeitsdienst, структура, созданная НСДАП для борьбы с безработицей. После прихода Гитлера к власти была распространена на всю Германию. Закон от 26 июня 1935 объявлял полугодичную службу в РАД обязательной, наряду со службой в вооруженных силах.
Войска были переброшены и в Восточную Пруссию, тоже под предлогом проведения маневров. Кроме того, по официальным заявлениям, у мемориала в Танненберге [49] должен был состояться крупный военный праздник — в августе исполнялось двадцать пять лет с момента победы над русской армией в битве за Восточную Пруссию. В общей сложности, с 19 августа на восток было направлено 5000 поездов с войсками и техникой. В целях маскировки наступающие войска были глубоко эшелонированы: только подразделения, которым предстояло первыми вступить в бой, находились на своих позициях вблизи границы, ожидая сигнала. От Польши их отделяли один-два дневных перехода. Войска, расположенные в удаленных на запад областях Германии, уже начали движение к границе, но все же находились на достаточно большом расстоянии от цели. Любой ценой нужно было избежать привлекающего излишнее внимание скопления немецких войск на границе с восточным соседом.
49
Мемориал в Танненберге — огромный комплекс — стилизованная крепость, памятник-надгробье маршалу Гинденбургу и солдатам Первой мировой войны, построенный в 1935 согласно завещанию Пауля Гинденбурга, на месте известной битвы с русскими в 1914. В период правления Гитлера — одна из главных военных святынь Германии. В 1945 отступавшие германские войска взорвали монумент. Прах Гинденбурга и его жены был перезахоронен в церкви в Марбурге. Советские войска сровняли руины мемориала с землей, а на его месте построили памятник советским солдатам. В 1990-е (точная дата неизвестна) он, в свою очередь, был уничтожен поляками. Сейчас на этом месте пустырь.
Короткий отдых — и снова вперед
«Штукас». Восточный фронт, весна 1943 г.
Все эти подготовительные мероприятия служили одной цели: удар по Польше должен был быть внезапным. И хотя официально между странами все еще царил мир, 26 августа 1939 года Гитлер объявил наступление «часа икс». Армия в ходе искусно спланированной и «замаскированной» мобилизации выросла в течение нескольких дней почти на три миллиона резервистов, 400 000 лошадей и 200 000 автомобилей, разумеется, не могла укрыться от правительства в Варшаве. Еще в марте Польша привела свои вооруженные силы в состояние частичной боевой готовности, а с середины августа процесс мобилизации был ускорен. Когда же 22 августа немецкий министр внешней политики фон Рибентропп отправился в Москву для подписания пакта Гитлера — Сталина, в округах, граничащих с Германией, была объявлена срочная мобилизация, а 28 августа польское военное командование посчитало положение столь тяжелым, что главнокомандующий рекомендовал главе государства Рыдзу-Смиглому [50] объявить 30 августа всеобщую мобилизацию. Но во второй половине дня 29 августа в дело вмешались Франция и Великобритания: на их взгляд, мобилизация Польши уничтожила бы последний шанс на сохранение мира. Таким образом, мобилизация снова была отменена. Подготовка польских вооруженных сил превратилась в хаос: когда немецкие войска вторглись на территорию страны, лишь треть польских войск действительно была в полной боевой готовности. И несмотря на то, что многие из лучших военных соединений были переброшены на запад, к границе, польская армия оказалась просто ошарашена немецким наступлением.
50
Рыдз-Смиглы Эдвард (Смиглы — псевдоним) (1886–1941) — польский политик и военный. Маршал Польши (1936) и командующий польскими вооруженными силами во время нацистского вторжения в Польшу в сентябре 1939. В 18 лет был призван в австровенгерскую армию, в польский легион. Воевал в 1-й бригаде Пилсудского, принимал участие во многих боевых действиях против русских в районе Южной Вислы и быстро продвигался в звании, став в 1916 полковником. В 1917 польские легионы, отказавшиеся присягнуть германским и австрийским властям, были расформированы, Юзеф Пилсудский заключен в крепость Магдебург, а Рыдз, избежавший тюрьмы по причине плохого здоровья, стал командиром польской военной организации. В октябре 1918 Рыдз вступил в социалистическое правительство Игнацы Дашиньского в Люблине в качестве военного министра, получив звание бригадного генерала. К этому времени относится его псевдоним 5ппд1у (быстрый). Активно принимал участие в войне против Советской России (1919–1921). После войны назначен генеральным инспектором польской армии в районе Вильнюса, а затем в Варшаве. В 1926 принял участие в военном перевороте Пилсудского. В 1929 стал заместителем Пилсудского по всем вопросам, связанным с Востоком, а затем — его преемником. 13 мая 1935, в соответствии с последней волей Юзефа Пилсудского, стал Генеральным инспектором вооруженных сил Польши, а затем — маршалом. приобретя фактически диктаторские полномочия. 1 сентября 1939, когда немцы напали на Польшу, Рыдз-Смиглы был назначен командующим польскими вооруженными силами. 7 сентября вместе с большинством польского правительства он покинул Варшаву. Когда 17 сентября в Польшу вторглись советские войска, Рыдз-Смиглы отдал распоряжение польским войскам отступать. 18 сентября 1939 он пересек румынскую границу и был интернирован. В Румынии Рыдз-Смиглы инициировал создание польской подпольной организации, состоявшей из офицеров, лояльных к памяти Пилсудского. 30 октября 1941 в обстановке строгой секретности Рыдз-Смиглы вернулся в Варшаву, чтобы принять участие в движении сопротивления. Однако 2 декабря 1941 он внезапно умер от сердечного приступа.