История военных потерь

Урланис Борис Цезаревич

¹ G. Bouthoul, op. cit.. p. 278.

* Цит. no Letourneau, La guerre dans les diverses races humaines, Paris, 1895, p. 3.

⁸ Цит. no В. И. Скопин, цит. соч., стр. 49—50.

Нет недостатка в таких оценках войны и в близкую к нам эпоху. Так, например, американский контр-адмирал Люс писал

в конце XIX в., что война «стимулирует творческую деятельность народа и является величайшим средством человеческого прогресса» '.

Восхваление войны являлось обязательным элементом фашистской идеологии. Предшественник

нацистских «теорий» реакционный немецкий «социал-антрополог» Аммон писал, что «война является благодеянием для человечества, так как она представляет собой единственное средство для соизмерения сил наций друг с другом и награждает победой более предприимчивых»². В таком же духе распространялся Муссолини. Летом 1940 г. в своей речи, произнесенной с балкона Венецианского дворца, он заявил, что война есть «борьба плодовитых и молодых народов против народов неплодовитых и осужденных на гибель»³.

В хоре откровенных апологетов войны находились не только философы, но и психологи. Так, например, крупнейший представитель буржуазной психологии Зигмунд Фрейд считал войны естественным проявлением «инстинкта агрессии», присущего человеку. В открытом письме к Эйнштейну в 1932 г. Фрейд писал о войне следующее: «Кажется, что это вещь вполне естественная; несомненно, она имеет под собой здоровую биологическую основу и фактически ее вряд ли можно избежать»⁴.

Людские потери в войнах XX в. в Европе, как видно из приведенных выше расчетов, возросли во много раз по сравнению с прошлыми столетиями. Однако апологеты войн еше в прошлом веке старались доказать уменьшение людских потерь в войнах.

¹S. Luce, The benefitof war, «North American reviews, CLIII, 1891, p. 272— 280. Цит. по M. А. Мильштейн и А. К. Слободенко, О буржуазной военной науке, М., 1937, стр. 71.

² О. Аттоп, Die Gesellschaftsordnung und ihre naturliche Grundlage, Jena, 1896, S. 156.

⁸ F. Burgdorjer, Krielb< und BevGlkerungsentwiklung, Miinchen und Berlin, 1940.

⁴ См. Б. Я. Смулевич, Критика буржуазных теорий и политики народонаселения, М., 1959, стр. 271.

^ь Т. Мальтус, Опыт о законе народонаселения, Спб., 1868, т. 1, стр. 472

Так, например, Мальтус в начале прошлого столетия писал: «Война — главная причина обезлюдения между дикими народами — в настоящее время сделалась менее опустошительной, даже относя к войнам и бедственные революционные смуты»⁵. Многие другие «теоретики» всячески старались доказать, что «цена» войн систематически снижается, а раз они становятся все более «дешевыми», то не следует пренебрегать этими «способами» разрешения конфликтов. Они пытались даже обосновать это в виде «закона уменьшающихся потерь» в войнах. Эти «теоретики» утверждали, что благодаря изобретению огнестрельного оружия на войне гибнет все меньше людей. Они ссылались на то, что в прежние века в битвах применялось

главным образом холодное оружие (пики, копья, шпаги, кинжалы), которое требовало ближнего боя, переходящего часто в рукопашный. По мере развития военной техники расстояние между враждующими сторонами увеличивается, ближний бой заменяется дальним, рукопашный бой, являющийся особенно кровопролитным, становится более редким. В результате, говорят они, людские жертвы в битвах все уменьшаются, война обходится все «дешевле и дешевле». Такой взгляд был уже давно высказан в военной литературе. Липранди еще в 1867 г. писал: «С изобретением огнестрельного оружия битвы начали решаться так, что противники иногда и не сходились ближе ружейного выстрела, а маневры оканчивали бой, и оттого, по мнению ученых теоретиков, и битвы сделались филантропическими. Следовательно, на этом основании нынешнее изобретение ружей дальнего полета естественно должно было уменьшить кровопролитие. Пожалуй, оно еще более уменьшится, когда усовершенствуют оружие так, что штуцера будут бить на пять верст, а пушки — на двадцать пять»¹. А вот как трактует этот вопрос немецкий военный писатель Готтесгейм: «Усовершенствование вооружений не только не увеличивает потерь, а уменьшает их. Это объясняется тем, что при недостатке огнестрельного оружия всегда преобладает ближний бой, отличающийся большими потерями»². Другой немецкий военный писатель, Гольц, в конце прошлого столетия писал: «Чем выразительнее и мощнее проявляется влияние оружия, тем скорее оно становится устрашающим, и таким образом обнаруживается, что бои в целом становятся все менее и менее кровопролитными, по мере того как совершенствуется адская военная машина» ³.

Немецкий военный врач Кюблер в начале нашего столетия присоединил свой голос к общему хору апологетов войны. Он также полагает, что в современных войнах потери менее значительны, чем в прежних, «с одной стороны, вследствие более гуманных методов ведения войны, при которых щадятся раненые и больные, с другой стороны, вследствие успехов медицины в деле лечения и профилактики эпидемий»⁴.

' И. П. Липранди, цит. соч., стр. 8—9.

² D. Gotteaheim, Statist!k der Kampfe der Neuzeit, 1792 bis inclusive 1871, «Streffleur's Osterreichische Militarische Zeitschrirb, Bd. I, H. 1—2, 1889, S. 170. ^a Gollz, Volk im Waffen, 1899, S. II. ⁴ КйЫег, op. cit., p. 316—317.

^s H. Frolich, Ober die Menschenverluste in Kriegen, S. 106.

Не раз цитированный нами Фрёлих также высказывается в том смысле, что число жертв войны становится со временем все меньшим и меньшим. Он пишет: «Факты и сравнения приводят к убеждению, что войны и в особенности отдельные бои древности и средневековья вызывали значительно большие потери, чем войны и бои настоящего времени»⁵. Немецкий статистик

Эттинген в конце XIX в. писал, что «в результате цивилизации и милосердия во- время войны потери в людях вовсе не так велики, как прежде»¹. Аналогичную позицию занимает и Пити-рим Сорокин, который, сравнивая потери в войнах XIX в. с потерями в древности, пишет, что «падение губительности и жестокости войны» стало «поистине громадным»². Такой же точки зрения придерживался и цитируемый им французский социолог Ваккаро.

Голландский «философ» войны Штейнметц высказывается по этому вопросу так: «Хотя социальная наука лишь с недавнего времени стала пользоваться лучшими методами для осуществления своих задач, тем не менее твердо установлено уже и теперь множество социальных законов, которые могут быть доказаны индуктивно и неоспоримо. К ним я хотел бы присоединить закон уменьшения военных потерь»³ (курсив наш.— Б. У.).

Некоторые авторы пытаются цифрами доказать наличие этого «закона». Так, например, сотрудник американского военного министерства Син считает, что процент убитых уменьшается с ростом военной техники. Для доказательства он приводит проценты убитых в битвах: Канны — 60, Ватерлоо — 22, Геттисбург — 8,5, Маас-Аргон — 2,5⁴. В отношении Маас-Аргон-ской битвы в 1918 г. Син указывает, что она длилась 47 дней и, следовательно, процент убитых составляет всего 0,05% в день. Таким образом у него получается, что во время первой мировой войны процент убитых был в 1200 раз меньше, чем во время битвы при Каннах! Но такое сравнение нельзя назвать иначе, как «игрой в цифирки».