История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6
Шрифт:
Действительно, Пир-Кули-хан с одним своим отрядом не мог иметь успеха, потому что должен был переправляться через р. Куру на лодках, доставая их у жителей; следовательно, при малейшей осторожности и бдительности Джафар-Кули-хана Шекинского, можно было легко не допустить персиян до переправы. Но если бы они и переправились, то, с поражением главных сил Аббас-Мирзы, Пир-Кули-хан был бы отрезан и мог считать себя погребенным. Те же два персидских батальона, которые были посланы к Сальянам, находились в совершенной зависимости от главных сил и вместе с отступлением Аббас-Мирзы принуждены были следовать к нему на соединение.
Таким образом, движением за р. Араке и успешными действиями против главных сил персиян Котляревский одним ударом уничтожал программу действий трех неприятельских отрядов. Предпринимая столь смелую экспедицию и имея в виду, что кочевые племена
111
Рапорты Котляревского главнокомандующему 9 и 10 октября 1812 г. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. V, № 828 и № 830.
Сделав эти распоряжения, Котляревский имел полное право написать, что «сколь ни отважным кажется предприятие мое, но польза, честь и слава отечества того требуют, и я надеюсь на помощь Бога, всегда поборающего российскому оружию, и на храбрость вверенного мне отряда, что, если останусь жив, неприятель будет разбит; если же меня убьют, ваше превосходительство найдете мои распоряжения такими, по коим и после смерти обвинять меня не можете. Содержавшийся под надзором карабагский житель Мурад-хан вызвался быть проводником и указать дорогу вброд через реку Араке. Положившись на него, Котляревский собрал свой отряд в Ах-Оглане и объявил ему о предстоящем походе.
– Братцы! – говорил он солдатам. – Нам должно идти за р. Араке и разбить персиян. Их на одного десять, но каждый из вас стоит десяти, и чем более врагов, тем славнее победа. Идем, братцы, и разобьем.
Солдаты с восторгом приняли предложение своего боевого командира.
С донесением о своем выступлении Котляревский отправил в Тифлис каптенармуса, приказав ему не очень торопиться. Он опасался, чтобы Ртищев, оскорбившись неисполнением его приказаний, не донес в Петербург. Действительно, главнокомандующий был поражен поступком Котляревского, но вслед за тем прискакал курьер с известием об одержанной победе.
Выступая в поход, Котляревский решил или разбить персиян наголову, или самому не возвращаться живым с поля сражения.
«Предприняв атаковать персиян за Араксом, – писал он старшему по себе штаб-офицеру, – я сделал распоряжения, о которых вам известно; в случае смерти моей, вы должны принять команду и исполнять по оным. Если б случилось, что первая атака была неудачна, то вы непременно должны атаковать другой раз и разбить, а без того не возвращаться и отнюдь не отступать. Когда неприятель будет разбит, то стараться перевесть на сию сторону кочующие близ Аракса народы, потом возвратиться. По исполнении сей экспедиции, вы должны донести о сем прямо главнокомандующему и представить диспозицию мою и приказ, отданный по отряду».
18 октября Котляревский выступил из Ах-Оглана, имея в отряде 1525 человек пехоты, 495 человек кавалерии и 6 орудий. Располагая атаковать персиян ночью, он должен был скрытно обойти все их караулы, перейти р. Араке в пятнадцати верстах выше лагеря Аббас-Мирзы и сделать в сутки с лишком 70 верст [112] . Отряд шел молча и говорить было строго запрещено. Переправив пехоту на казачьих лошадях, Котляревский встретил задержку при переправе артиллерии. Одно из орудий провалилось в яму вместе с лошадьми, и люди долгое время не могли их вытащить.
112
См. прилагаемый при сем план сражения.
В отряде находилось:
– Что вы делаете? – спросил шепотом подъехавший Котляревский.
– Вытаскиваем орудие.
– Эх, братцы, – заметил он, – если будем драться хорошо, то и с пятью орудиями побьем персиян и тогда, вернувшись, вытащим это, а если не вернемся, то оно нам и совсем не нужно [113] .
– И
Тем не менее случай с орудием задержал несколько переправу, и только утром, на рассвете, наш отряд успел дойти до неприятельского лагеря [114] , в котором находилось 30 000 человек, из которых было 14 000 регулярного войска. Не ожидая нападения, персияне не следили за движениями Котляревского. «В ночь, предшествовавшую нападению русских, – говорит персидский историк [115] , – часовые лагеря до такой степени были охвачены рукою сети беспечности., что ни один из них не дал вовремя знать об угрожающей войскам опасности».
113
Из рассказов Э.В. Бримера.
114
Всепод. рапорт Ртищева 21 ноября 1812 г. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. V, № 846.
115
Извлечение из персидской истории «Ровзет-ул-Сафа» (очаровательный сад). Газета «Кавказ», 1866 г., № 21.
Так как Джафар-Кули-хан (бежавший) был послан на рекогносцировку к Карабагу, то двигавшиеся русские войска многие приняли за возвращавшийся отряд Джафара; другие же полагали, что возвращается в лагерь команда Садык-хана-Баджара. При таком недоумении персияне оставались покойными, и часть их находилась на учении, на котором присутствовал и Аббас-Мирза.
– Вот и хан едет ко мне, – заметил наследник персидского престола, обращаясь к бывшему при нем английскому офицеру.
– Это не хан, а Котляревский, – отвечал хладнокровно британец, посмотрев в зрительную трубу и передавая ее Аббас-Мирзе.
– Поросята сами лезут на нож, – сказал принц, желая скрыть свое смущение.
Отдав приказание фальконетной артиллерии открыть огонь, Аббас-Мирза поскакал к сарбазам и приказал им строиться, но было уже поздно; русские хозяйничали в персидском лагере…
Находившаяся вблизи гора, командовавшая над всем лагерем, была занята одною только персидскою кавалериею; пехоты на ней не было видно – ошибка, которою Котляревский воспользовался самым блестящим образом, избравши гору главным пунктом атаки.
Составив три каре, «с растянутыми фасами» для лучшего напора в штыки, и поставив по флангам каре егерей, а кавалерию между каре, Котляревский в 8 часов утра 19 октября атаковал Аббас-Мирзу. Он приказал стрелять как можно меньше и атаковать в штыки как можно быстрее. Солдаты в точности исполнили приказание начальника, и насколько быстра была атака, настолько же скоро было отступление персиян. Гора была занята нами прежде, чем Аббас-Мирза успел послать на нее свою пехоту. Приписывая успех русских плохому действию своей артиллерии, персидский принц, по словам его историка, «подобрав за пояс полы своего кафтана, собственноручно сделал несколько выстрелов из пушки и силою их губительного действия помрачил весь свете». Тем не менее русские остались на горе и громили персиян и их лагерь. Тогда Аббас-Мирза, чувствуя невыгоду своего положения, выступил со всеми войсками из лагеря с целью обойти гору и отрезать наш отряд от Аракса. Находя более полезным нанести решительный удар неприятелю, чем оставаться на горе в оборонительном положении, Котляревский оставил на горе все орудия и по одному фасу каре, а сам с остальными войсками спустился вниз и бросился в штыки. Удар этот был настолько гибелен для персиян, «что исламские воины, – говорит их историк, – после трехчасовой кровавой схватки, почли за лучшее отступить, для отдохновения, на другую позицию». Наши солдаты ворвались в вагенбург [116] и завладели как лагерем, так и всем имуществом, в нем находившимся. Объятые паническим страхом персияне бежали в беспорядке за р. Даравюрд, оставив нам в добычу обширный лагерь, 36 фальконетов, множество артиллерийских снарядов и патронов.
116
вагенбург (нем. Wagenburg), вагонфорт (англ. Wagon fort) – передвижное полевое укрепление из повозок в XV—XVIII вв.