История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6
Шрифт:
Последний выступил 23 мая, перевалил через снеговой хребет, отделявший гудомакарцев от хевсур, и двинулся к селению Барис-Ахо. Почти с самого начала движения отряд встретил в горах большое скопище хевсур, с ожесточением нападавших на наш отряд, с целью преградить войскам доступ к их селениям. Следуя все время под выстрелами неприятеля и выбивая его из засад, Сталь встретил особенно сильное сопротивление в узком ущелье при переправе через быструю реку Хевсурскую Арагву. Более трех сот человек хевсур, расположившихся на высотах, окружающих ущелье, встретили сильным огнем наш отряд при переправе его через реку 27 мая. Вытеснивши неприятеля из его крепких позиций, генерал-майор Сталь занял селение Гулы и, после дневки, двинулся к Хахматис-Тави, где 29 мая соединился с отрядом полковника Тихоновского. Отсюда оба отряда направились к Лебайсекари на соединение с генералом Симоновичем, которое состоялось 30 мая, после того как Симонович перевалил на северную сторону хребта у Митурис-Тави, против сел. Хахабо.
Видя невозможность сопротивляться, хевсуры покидали селения и, скрыв свои семейства и имущества в глубине гор, рассыпались в разные стороны [166] . О царевиче Александре ходили разные слухи: одни говорили, что он, собрав до тысячи человек вооруженных, укрепляется в Шатили, а другие – что намерен бежать в Дагестан. Не ожидая прибытия отряда полковника Казбека, задержанного сначала недоставлением в отряд продовольствия, а потом снеговыми завалами, Симонович решился двинуться к Шатили, отправив вперед посланного с письмом к царевичу.
166
Рапорт Сталя главнокомандующему, 29 мая, № 339. Рапорт Симоновича главнокомандующему, 30 мая, № 510.
«Светлейший царевич Александр Ираклиевич! – писал ему Симонович [167] . – Я уже вступил с победоносными российскими войсками в недра самого Кавказа и иду с оными освободить вас из заточения, в которое вы нечаянно сами себя заключили. Я, принимая сердечное участие в вашем бедственном положении, несчастных князей, которые чрез вас пострадали, и чрез вас же терпящего народа, предлагаю вашей светлости воспользоваться сим последним случаем, явиться с чистым раскаянием к российскому начальству на честное слово мое и гг. генерал-майора Сталя и шефа полковника Тихоновского, находящихся со мною в походе. Вы будете всемилостивейшим Государем нашим точно так приняты, как вас уверял г. главнокомандующий в Грузии, генерал-лейтенант Николай Федорович Ртищев. Вы явкою вашею осчастливите и означенных князей, как равно и тех, которые находятся при вас и в разных местах в бегах, кои все будут всемилостивейше прощены с возвращением каждому своего имения. Я даю вашей светлости к сей явке три дни срока, т. е. по 2-е число будущего июня месяца. Воля ваша явиться или нет, только в сем последнем случае подумайте, какой вы и ваши единомышленники принесете конец, а, впрочем, лично доложит вам явившийся ко мне на честное слово из бегов князь Иван Гургенидзе».
167
В письме от 30 мая 1813 г.
На письмо это не было ответа. Посланный был убит передовыми пикетами царевича, но письмо доставлено было по назначению и найдено впоследствии в квартире Александра.
Не получив ответа, Симонович оставил в Лебайскари всех раненых, слабых и тяжести под прикрытием 300 человек пехоты, сам 31-го числа с остальными войсками выступил к укрепленному сел. Шатили. Предуведомленный, что хевсуры вместе с кистинцами заняли весьма крепкое и утесистое Аргунское ущелье и оба хребта гор, покрытых глубоким и непроходимым снегом, Симонович 1 июня отправил на правые высоты отряд генерал-майора Сталя, на левые полковника Тихоновского, сам же двинулся в центре по ущелью. Войска, карабкаясь по скатам гор, завязали в снегу, натыкались неожиданно на стремнины и пропасти и среди таких затруднений должны были вытеснять неприятеля штыками.
«Одним только неустрашимым российским войскам, – доносил Ртищев, – преисполненным единодушного усердия к службе вашего императорского величества и к славе оружия, свойственно было пройти сие место и восторжествовать над всеми преградами, положенными самою природою».
Симонович не мог однако двигаться по ущелью. Большая вода в р. Аргуне заставила его принять влево, подняться на гору к селению Гуро и пробиваться сквозь толпы укрепившегося неприятеля. Сражение продолжалось целый день, хотя хевсуры и кистинцы, надеясь на свои панцири, силились удерживаться, но штыки и «ура!» опрокидывали их. Защищаясь почти целый день и потеряв до 600 человек одними убитыми, неприятель скрылся в ущельях, и селение Гуро было истреблено до основания. Отряд двинулся далее, но отвесные почти скалы затрудняли его движение. У урочища Георгицминда хевсуры, снова собравшись на высотах в значительном числе, с отчаянием защищали последний проход к Шатильской крепости, но были рассеяны и преследуемы с такою быстротою и настойчивостью, что бросили без защиты Шатили, которое 3 июня и было занято нашими войсками.
Царевич Александр 31 мая оставил селение Шатили и под предлогом сбора войск бежал в Аварию, в Осоколо. Для преследования его и вместе с тем для наказания кистинцев был отправлен полковник Тихоновский, который разбил неприятеля у Житхо и сжег 9 селений. Дождавшись его возвращения, генерал-майор Симонович уничтожил до основания Шатили, разрушил его башни и укрепления и пошел обратно к Лебайс-Кари. Отсюда он отправил по ущельям три отряда, которые, разорив до 20 хевсурских селений, соединились с отрядом Симоновича у пшавского селения Шуапко и вместе с ним возвратились 15 июня в Тионеты [168] .
168
Рапорт Симоновича главнокомандующему, 17 июня 1813 г., № 565.
«Труды, понесенные войсками, были неимоверны, – доносил Ртищев [169] , – но еще удивительнее непреоборимый дух мужества, каковой показали они в сем деле, победив не одних воинственных горских народов, но и другого, можно сказать, важнейшего неприятеля – дикую природу со всеми ее ужасами, полагавшую на каждом шагу чрезвычайные препоны движению и действиям храбрых войск.
По свидетельству служащих здесь в полках воинских чинов, бывших при незабвенном проходе российских войск через Альпийские горы, кои также находились в действиях и при сей экспедиции, превышают те препятствия и труды, кои встречены были на Альпах, ибо известен добродушный и тихий народ, там обитающий, равным образом и дороги большею частью обработанные с удобностью для прохода. Здесь же войска, побеждая зверских народов, обращающихся в одних разбоях и имеющих жилища свои в самых диких местах, должны были переходить хребты высочайших Кавказских гор и быстрые реки в самых пропастях, преодолевая через пять дней сряду чувствительную глазную боль, производимую отражением солнечных лучей от снега; сверх того, противоборствуя самой природе, переносить необычайные трудности, приобретая всякий шаг вперед одним неустрашимым мужеством и сражаясь то на каменистых скалах гор, то в глубоких безднах, несши при том на людях не только прочие тягости, но и самую артиллерию.
169
Во всепод. рапорте от 11 июля 1813 г. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. V, № 632.
Невзирая на все сие, одним войскам вашего величества, после многих протекших веков, предоставлена была слава проникнуть в такие места Кавказа, куда ни греческие полководцы завоевателя Александра Македонского, покорявшего здешний край, ни римляне, владевшие многими в сих местах народами, и ниже который либо из знаменитых шахов персидских никогда не достигали. В первый еще раз с торжеством победы развевались знамена среди сих мест Кавказа и побеждены такие народы, кои никем не были побеждаемы».
Перебравшись из Аварии в Унцукуль, царевич Александр склонял на свою сторону койсубулинцев и просил их содействия к овладению Тифлисом и всею Грузиею, обещая каждому вооруженному по 50 рублей. Койсубулинцы выражали свою готовность явиться к царевичу в том случае, если он представит им доказательство, что грузины желают его иметь у себя и помогут в сдаче Тифлиса. Александр не затруднился предъявить им фальшивое письмо, написанное на огромном листе и испещренное множеством печатей [170] . Койсубулинцы и соседние с ними дагестанские общества поверили, и Александр, собрав такими средствами толпу до 200 человек, подошел с нею к Шильдам. Отсюда он отправил возмутительные письма к тушинам, кахетинцам и казахцам.
170
Рапорт генерала Хатунцева главнокомандующему, 16 июля 1813 г. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. V, № 458.
30 августа толпа вооруженных горцев спустилась с горе ближе к селению Шильды и остановилась недалеко от лагеря отряда полковника Тихоновского. Последний в ночь на 31 августа двинулся для разогнания собравшейся толпы. С рассветом неприятель, с удивлением увидевший перед собою русские войска, без выстрела рассыпался в разные стороны и скрылся в горах и лесах. Александр бежал сначала в Сабуэ, а затем поселился у дидойцев. В октябре он опять успел собрать до 6000 человек лезгин, с которыми и появился на высотах близ Сабуэ. Полковник Тихоновский 16 октября атаковал это скопище и заставил его бежать в свои селения. Царевич едва не попался в плен; лошадь его была ранена и осталась на поле сражения [171] . Поселившись у дидойцев, Александр находился в самом бедственном положении: горцы не выпускали его от себя, считая за ним много обещанных денег, и мулла взял его из сожаления к себе на прокормление [172] . Надеяться на помощь персиян и на получение оттуда денег он не мог, так как между Россиею и Персиею были открыты мирные переговоры, окончившиеся вслед за тем заключением Гюлистанского мира.
171
Рапорт Тихоновского главнокомандующему, 18 октября, № 847.
172
Рапорт Симоновича Ртищеву, 1 ноября, № 1540.