История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6
Шрифт:
С падением Ленкорани персияне очистили Талышинское ханство, и власть Мир-Мустафа-хана была восстановлена. «Известие о взятии Ленкорани, – говорит персидский историк, – присоединясь к молве об Асландузском сражении, породило в делах Ирана некоторую слабость. Персидские военачальники спешили обратить свои лица к стороне Тавриза», т. е. попросту бежали. Аббас-Мирза, спешивший из Тавриза на защиту столь важного пункта и узнавший на пути о падении крепости, остановился в Мешкине. Он был крайне обескуражен; потеря его в два последние месяца превосходила ту, которую имели персияне почти с самого начала войны с Россиею; лучшие его регулярные войска или легли на поле брани, или были расстроены так, что долго не могли служить ему пособием. Принцу не оставалось ничего более, как возвратиться в Тавриз, – он так и сделал.
Оставив по-прежнему в Тальппах отряд капитана 1-го ранга Веселаго, Котляревский пошел обратно в Карабах и 29 января 1813
«Скорблю душевно, – писал Ртищев Котляревскому [149] , – о полученных вами ранах, но в то же время утешаюсь сведениями, до меня дошедшими, что они неопасны. Я с усердием благодарю Бога за сохранение вам жизни, ибо по искреннейшему участью, мною в вас приемлемому, и по уверенности моей, засвидетельствованной перед самим всемилостивейшим государем императором, что отечество от военных достоинств вашего превосходительства может ожидать важной пользы для службы, никакие приобретенные в сем случае успехи с пожертвованием вашим не могли бы меня обрадовать и наполнили бы сердце мое всегдашнею горестью».
148
Рапорт Котляревского Ртищеву, 29 января 1813 г., № 21.
149
От 4 февраля 1813 г. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. V, № 722.
Награжденный орденом Св. Георгия 2-й степени [150] и получивший единовременно шесть тысяч рублей [151] , Котляревский уже не мог более водить полки к победам. Он просился в отпуск за границу, для лечения ран, и, не дождавшись разрешения, с согласия главнокомандующего уехал к Кавказским Минеральным Водам [152] . Закавказье навсегда лишилось блестящего своего деятеля, а полки любимого ими предводителя и начальника, мечтавшего теперь только о том, чтобы соотечественники справедливо оценили его заслуги родине.
150
Отношение Ртищева Котляревскому, 2 мая 1813 г. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. V, № 531.
151
Отношение военного министра Ртищеву, 8 августа.
152
Ртищев Котляревскому, от 28 мая 1813 г. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. V, № 532.
«Я позволю себе одно желание, – писал Котляревский двадцать три года спустя, – чтобы соотечественники мои были ко мне и сподвижникам моим столько справедливы, сколько народы чуждые и самые враги побежденные. Подвиги во славу отечества должны оцениваться по достоинствам их, а не по частям света, в коих происходили. Кровь русская, пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна пролитой в Европе, на берегах рек Москвы и Сены. Пули галлов и персов причиняют одинаковые страдания. Не наша воля лишила нас счастия участвовать в священной войне и действовать на защиту отечества внутри оного: мы исполняли долг служить там, где Государю угодно, и, сражаясь в отдаленном краю, на земле Персидской, не посрамили земли Русской».
Глава 5
Деятельность царевича Александра по возбуждению горских народов против России. Его бедственное положение и его воззвания. Сношения царевича с главнокомандующим. Экспедиция в Хевсуретию под начальством генерала Симоновича. Переписка его с царевичем. Бегство царевича в Дагестан и неудачная попытка с толпою горцев прорваться в Грузию
Удаление персиян от границ Карабаха и бегство их из Талышинского ханства дали возможность главнокомандующему водворить окончательное спокойствие в Грузии и обеспечить ее от дальнейших интриг царевича Александра.
Поселившись у хевсур, Александр просил содействия кабардинцев, чеченцев, кумык, кистинцев и осетин. Последние отправились к нему для переговоров и нашли Александра в самом бедственном положении: он не только не мог, по обычаю, одарить прибывших, но не имел чем накормить их [153] . Крайняя нужда в первых потребностях жизни заставляла царевича
153
Рапорт майора Гурлебума главнокомандующему, 14 января 1813 г., № 47. Рапорт генерал-майора Дельпоццо ему же, 19 марта 1813 г., № 265.
154
Рапорт кн. Орбелиани, 22 февраля, № 278.
Для приведения таких намерений в исполнение Александру необходимы были деньги, о присылке которых он и просил, уверяя, что имеет уже многих сообщников и надеется набрать несколько тысяч человек, с которыми раннею весною он вторгнется в Грузию. Посланные царевича были задержаны и доставлены в Тифлис. Главнокомандующий сообщил Александру копию с его собственных писем, как доказательство того, что намерения его известны.
«Содержание писем ваших к Баба-ханову сыну Аббас-Мирзе, – писал Ртищев царевичу Александру [155] , – и разным чиновникам персидского правительства, кои, вместе с шпионами, от вас отправленными, достались в мои руки, показали мне свойство и настоящее расположение ваше. Они были писаны в одно время, как вы и у меня искали посредства, перед всесильным и великим моим Государем, о принятии вас в милосердное покровительство его величества, обещая верность свою сохранить до последней капли крови, которую тогда же вы клялись, в письмах своих к Аббас-Мирзе, пролить и за выгоды персидского правительства.
155
В письме от 17 марта 1813 г. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. V, № 450.
Итак, сии первые два случая остановили было меня вовсе иметь с вами дело; но, рассудив при том, что вы христианин, что происходите от крови христианских царей и что вы несчастно влачите жизнь свою, тогда как братья и сестры ваши наслаждаются благоденствием, под кровом милосерднейшего моего монарха, готового всегда и вашу светлость принять в отеческое свое лоно, предав забвению все прошедшие ваши деяния, я опять обратился к сердечному об вас соболезнованию. Так как вы в письме своем просите меня об удостоверении вас, какая будет ваша участь, когда явитесь ко мне, то дабы доказать вашей светлости мою благонамеренность и не оставить на совести своей упреки, что не до конца последовал я христианскому терпению в указании вам прямого пути к мирному пристанищу, после напастей, вами претерпенных, решился в последний раз писать к вам и уверить честным словом, что когда ваша светлость, следуя гласу благоразумия, рассудите предать себя в волю и милосердное покровительство Его Величества и прибудете ко мне в Тифлис, то здесь будете приняты с подобающею вам честью; жизнь и свобода ваша останутся в совершенной безопасности, содержание назначится вам самое приличное, и во мне вы найдете усерднейшего в пользу вашу ходатая пред государем императором. Чиновники же и служители, вас окружающие, равным образом все без изъятия будут прощены, дела их предадутся вечному забвению, и дарована будет полная свобода жить им, где они пожелают.
Вот вашей светлости мое искреннее уверение, коего вы желали. Теперь исполнил я против вас все то, что долг христианский, человечество и обязанности мои мне позволили. После же сего, не входя более ни в какие с вами договоры, кои неприличны ни званию моему, ни собственному теперь вашему положению, я буду ожидать, к чему поведет вас рассудок и воля ваша».
К этому письму приложена была записка, которой главнокомандующий уверял царевича, что, прибыв к нему, он найдет только благополучие и полное обеспечение.
«Если вы имеете расположение, – писал Ртищев Александру, – избрать местом своего пребывания Москву или Малороссию, как вы в письме князю Орбелиани упоминаете, то и в исполнении сего желания вашей светлости я даю вам верное слово. Положитесь на честное слово старика, поседевшего в службе Его Величества, и христианина, и приезжайте во мне в Тифлис. Тогда весь напрасный ваш страх и недоверчивость исчезнут; тогда, можно сказать, начнется новая для вас жизнь, после претерпленных вами бурь, и вы будете благословлять милосердое Провидение, обратившее вас к мирному пристанищу».