История всемирной литературы Т.5
Шрифт:
С Финляндией связано раннее творчество крупного шведского поэта Ф. М. Франсена (1772—1847). Он воспитывался в доме Портана, учился в университете г. Турку, а по окончании курса вел там научную и преподавательскую работу. Он привлек внимание не только шведских, но и финских читателей картинами финской природы, которые он рисовал в духе предромантических настроений, характерных для его творчества. Ему даже казалось, что финская природа «самая романтическая». Во время своей поездки по странам Европы Франсен писал из Гамбурга, что он нигде не нашел «такой дикой романтической красоты, как в Финляндии». Однако в его восприятии природы отсутствует тот национально-патриотический аспект, который отличал творчество собственно финских поэтов.
В 1776 г. А. Лицелиус предпринял попытку издавать газету
XVIII век стал важным рубежом в развитии Скандинавских стран, вышедших из изоляции в области политики и экономики, философии и литературы. Как датский, так и шведский классицизм не был явлением, выросшим на почве национальной культуры. Заимствованный из Франции, он был, за исключением творчества Хольберга и Далина, по большей части подражательным, однако несовершенство формы и стиля компенсировалось новизной национальной проблематики, представленной в трагедиях, комедиях, эпических поэмах и одах.
Писатели 70-х годов, стоящие у истоков литературы Нового времени, во многом отошли от эстетики классицизма. Не видя в тогдашней буржуазной действительности героического начала, они противопоставляли выспренности заимствованных жанров комедию с героями-простолюдинами и анакреонтическую лирику. Первые попытки создать национальную эпопею, опираясь на классицистические образцы, не были удачными.
Если заслуга скандинавского классицизма состоит в обращении к родному языку, в нормализации и дальнейшей его разработке, то поэты предромантического периода шире привлекали материал из своих национальных культур. Продолжая демократические традиции Хольберга и Бельмана, они подготавливают новый этап датской и шведской литературы и становление норвежской и финской литературы в следующем столетии, в эпоху романтизма, отмеченную появлением крупных индивидуальностей общеевропейского и мирового значения.
*ГЛАВА 8.*
НИДЕРЛАНДСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. (Ошис В.В.)
КЛАССИЦИЗМ. ПООТ. ЛАНГЕНДЕЙК
Уже во второй половине XVII в. в нидерландской художественной культуре наметились тенденции, уводившие ее в сторону от путей самостоятельного развития. Изменились общественные настроения и вкусы верхушки общества. После глубоких по мысли полотен Рембрандта распространяется декоративная живопись; после яркого своеобразия и масштабности Вондела литература теряет перспективу и оригинальность, а с ними — завоеванное ею в XVII в. место в ряду западноевропейских литератур. Этот процесс совпадает с началом заката Голландии как мировой торговой и колониальной державы. Голландские буржуа стали забывать демократизм своих предков. Теперь их больше прельщали манеры французских вельмож. В годы англо-нидерландской унии (1689—1702) и правления Вильгельма III (1672—1702), когда олигархия делала ставку на сильную власть, в Нидерландах становятся популярными односторонне понятые идеи французского классицизма. Следование его нормативной эстетике, смыкающееся с эпигонским подражанием ученым поэтам-гуманистам XVII в., характерно для литературного явления последней трети XVII — первой половины XVIII в., которое принято называть нидерландским классицизмом.
Главными центрами его были многочисленные поэтические общества (в 1680—1718 гг. их появилось более 30). Члены этих обществ ставили поэтику выше поэзии, отказывались от народных традиций, объявляя таких писателей, как Бредеро, грубыми «натуралистами». В то же время их несомненной заслугой стали переводы шедевров классицистической драматургии (Корнель, Расин, Мольер, Кребийон, Кино и др.). «Возвышенной простоте» — к чему вслед за Буало призывал выдающийся филолог Ламберт тен Кате, следовал в своем творчестве Сибранд Фейтама (1694—1758), оставивший, помимо ряда названных переводов, трагедию «Фабриций» (1720) и другие, а также свои переложения «Телемака» Фенелона (1730) — роман был стилизован под героическую поэму — и «Генриады» Вольтера (1753), вызвавшие оживленную полемику.
Виллем ван Сваненбюрх (1678—1728), напротив, утверждал, что поэзия жива не правилами, а вдохновением, даже одержимостью. На практике же он доводил барочную «вонделовскую» смелость фантазии до грани абсурда (сборник «Парнас», 1724, и др.).
Барочные традиции воспринял также Хюберт Корнелис Поот (1689—1733). Выходец из крестьян, близкий к коллегиантам и пиетистам, он был широко образованным человеком. Поот активно занимался издательской деятельностью, подготавливал издания стихов поэтов-современников, переработал «Всемирный театр природы и нравов» — итальянское энциклопедическое «зерцало» естественнонаучных, этических и эстетических знаний и понятий. Ему принадлежат исследования творчества Вондела и Хофта.
Как Лангендейк в драматургии, Поот опосредовал живую связь между «золотым» веком и веком Просвещения в поэзии. Первым сборником «Разные стихи» (1716) Поот платит дань уважения великим «язычникам» Овидию и Горацию и наследникам их в нидерландской поэзии — Хофту, Вонделу, которых он чтит как своих учителей. Впоследствии в «Стихах» (1722) и «Стихах, части второй» (1728) любовная тема все больше вытесняется религиозной, полнокровие радости — меланхолической созерцательностью, хотя в жанровом отношении его поэзия становится богаче (лирика, эпиталамы, эпитафии), форма ее — отточенней. Правда, нередко мастерство Поота считают холодным: «Блеск он любил больше, чем свет» (П. Валкенхоф). Уместно добавить — в особенности блеск луны: Поот был первым поэтом лунной ночи, «романтического» ландшафта; мало напоминающего леса и пашни его деревни. Стихи Поота воспринимаются как предвосхищение сентименталистского чувства природы, взволнованного и, что еще важнее, личного. Субъективизм и самоуглубленность делают Поота одним из предтеч Фейта и других сентименталистов.
С народным искусством связано творчество лучшего нидерландского драматурга XVIII в. — Питера Лангендейка (1683—1756). Сын каменщика, Лангендейк в юности был членом «камеры риторов», писал буколические стихи, трагедии строго по классическим правилам. Об истинном призвании и национальной самобытности автора свидетельствовали первые его комедии — «Дон Кихот на свадьбе у Камачо» (ок. 1700 г.) по Сервантесу и «Хвастун» (1712), в которых Лангендейк продолжил традиции народного клухта (фарса), освободив его от излишней грубости и примитивизма, но сохранив «аттическую соль». Буколическая сцена из романа Сервантеса преображается в веселую деревенскую пирушку, которую венчает поединок «рыцаря печального образа» против целой оравы вооруженных половниками поваров и кухарок. Однако новый конфуз со славным идальго ничуть не мешает автору глубоко симпатизировать и ему, и донкихотству. Более того, правдолюба Лангендейка иногда тоже сравнивают с Дон Кихотом.
В предисловии к следующей комедии, «Взаимный свадебный обман» (1714), драматург обрушивается на рифмоплетов, топящих нидерландскую комедию в море «исторических» пьес, и заявляет о намерении возродить ее для исправления общественных нравов. Сама пьеса, обыгрывая типичную ситуацию (Шарлотта, девушка из бедной, но «хорошей» семьи, предполагает поправить свои дела выгодным браком; о том же мечтает ее жених, разорившийся дворянин Лодевейк), ценна своей гуманистической идеей — любовь побеждает эгоистические расчеты. Но герои здесь еще по-прежнему — типы одной страсти. В комедии есть то «смешение приятного с полезным» и нравоучительным, которое Буало находил у Мольера — автора «Школы жен».