История всемирной литературы Т.5
Шрифт:
Именно образ Бедного Ричарда, человека, способного, исходя не из книжной премудрости, а из здравого смысла и богатого опыта, разрешить любой трудный вопрос, собственным трудом равно обеспечивающего и пропитание семьи, и независимость своих суждений, первым открыл галерею национальных литературных героев.
Б. Франклин
Скульптура Ж.- А. Гудона. Терракота. 1778 г.
Париж. Лувр
Безусловно, за истекшие столетия он несколько потускнел. Это и закономерно:
Новый этап в творчестве Франклина начинается в предреволюционный период, когда рассмотрение проблем морали сменяется постановкой важнейших общенациональных политических вопросов. Обогащается и мастерство Франклина, который от сочного, близкого к народным истокам юмора переходит к сатире. Язвительной иронией пронизан, например, превосходный «Исторический очерк конституции и правительства Пенсильвании» (1759), которому Франклин предпослал эпиграф: «Те, кто готов отказаться от основной свободы ради кратковременной безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности». Очерк был горячо встречен передовыми кругами английской столицы, которые в разгоравшемся столкновении выступили в поддержку колонистов. Однако сам Франклин в ту пору исходил из необходимости сохранения союза с метрополией, веря, что можно ликвидировать злоупотребления посредством разумных законодательных мер. С этих позиций был написан также и «Допрос доктора Бенджамина Франклина в английской Палате общин» (1766). Однако его критика действий короны была столь сокрушительна, что даже не разделявший взглядов Франклина ярый противник всего просветительского учения Э. Берк был вынужден признать, что сам допрос напоминал попытку школьников атаковать своего учителя.
Убедившись в бесплодности попыток мирного урегулирования конфликта, Франклин обрушил на тиранов всю мощь своей сатиры. В таких произведениях, как «Эдикт прусского короля» (1773) или «Руководство к тому, как из великой империи сделать малую» (1773), он осыпает градом насмешек врагов американской свободы. Использовав в них одну из популярнейших в XVIII в. форм — форму просветительской притчи, Франклин беспощадно обнажает нелепость притязаний английской короны. Прибегнув к мистификации, он выступает в «Эдикте» от имени прусского монарха, требующего удовлетворения своих законных прав на Великобританию, а в «Руководстве», сохраняя усиливающую комический эффект невозмутимую серьезность тона, дает английскому королю советы, которые непременно должны привести к отторжению колоний, словно это и составляет предмет заветных желаний монарха. Перечисляя по сути дела реальные меры, которые предпринимала метрополия в отношении американских владений для укрепления своего господства, Франклин выставляет английских законодателей в смешном и жалком виде. От этих и других подобных им сатирических произведений Франклина тянется прямая нить к поздним памфлетам Марка Твена.
Не забывает он в это время и своих излюбленных тем: морали и воспитания. В разгар споров о судьбах Америки он пишет «Притчу против преследования» (1774), направленную против религиозной нетерпимости, которой особенно отличались пуритане. В конце 70-х и на протяжении 80-х годов XVIII столетия Франклин создает серию маленьких шедевров («Однодневка: символ человеческой жизни», 1778; «Свисток», 1779; «Диалог между Франклином и подагрой», 1780; «Искусство видеть приятные сны», «Нравственность игры в шахматы» — время написания последних не установлено), в которых с добродушным юмором, по-отечески наставляет в искусстве жить, довольствуясь скромными радостями и не отравляя существования ни бесплодной погоней за призрачным счастьем, ни упованием на потусторонний мир, призывает, несмотря на невзгоды и удары судьбы, твердо идти к намеченной цели.
Следует особо сказать о сочинениях Франклина, посвященных индейцам и неграм. Поборник просветительского учения о равенстве, он с поистине редкой для того времени широтой мышления утверждал принципы эгалитаризма в отношении всех рас. Непримиримый противник рабства, Франклин не раз призывал сограждан покончить с этим злом. Как и прежде, теоретические постулаты не остались простой декларацией, а нашли завершение в действии: видевший в рабстве «жестокое унижение человеческой природы» («Обращение к населению», 1789), Франклин основал первое в Соединенных Штатах аболиционистское общество и стал его первым председателем, положив тем самым начало движению, сыгравшему важную роль в общественной жизни страны.
Как никто другой, Франклин понимал, что освобождение рабов само по себе не решает вопроса. «При этих обстоятельствах, — справедливо замечал Франклин, — свобода для него (раба. — М. К.) может часто обернуться несчастьем, и это будет пагубно для общества». В наши дни обоснованность его опасений не вызывает сомнений. На пагубность последствий ссылались в качестве аргумента и сторонники рабства. В противовес им Франклин, не ограничиваясь требованием запрета рабовладения, разработал целую систему мер, целью которой было сделать негров полноправными гражданами республики («План улучшения условий существования свободных негров», 1775).
Своеобразным духовным завещанием Франклина прозвучал памфлет «О работорговле», опубликованный за 24 дня до смерти великого философа-просветителя. Вновь прибегнув к одному из излюбленных просветительских жанров — аллегорической восточной сказке, Франклин зло высмеял аргументацию сторонников рабства. Пародируя в сказке проходившие в 1789 г. дебаты в Конгрессе, когда он внес предложение о запрещении работорговли, Франклин ведет речь от лица восточного вельможи, члена дивана Алжира Сиди Магомета Ибрагима. Защищая институт рабства (особую остроту его разглагольствованиям придает то, что в роли рабов предстают «христианские собаки»), тот приводит доказательства, в сущности оставшиеся неизменными и поныне, начиная с того, что, если не иметь рабов, в жарком климате станет некому обрабатывать поля, и кончая тем, что христиане «только меняют одно рабство на другое, и я бы сказал, на лучшее, ибо их приводят в страну, где светит и сияет в полном блеске солнце Ислама. Здесь они имеют возможность познакомиться с единственно истинным вероучением и тем самым спасти свои бессмертные души».
Стремлением построить отношения на основах подлинного равенства и взаимного уважения народов проникнуты сочинения Франклина, посвященные судьбам индейцев. Он не только оставил бесценные с исторической и этнографической точки зрения описания их быта и обычаев, записи их преданий, но и выступил в защиту коренного населения, вытесняемого колонистами с его исконных земель. Еще в 50-е годы он осудил ничем не оправданную резню индейцев, учиненную во время так называемых франко-индейских войн. В знаменитых «Заметках относительно дикарей Северной Америки» (1784) Франклин утверждал, что отличный от европейского уклад жизни индейцев — результат особых исторических условий — отнюдь не является свидетельством их неполноценности. И хотя европейцы называют их «дикарями», во многих отношениях краснокожие превосходят белых. В частности, отмечал он, «не ведая о многих искусственно созданных потребностях, они располагают избытком досуга для усовершенствования в разговоре. Наш трудолюбивый образ жизни они по сравнению со своим считают рабским и низменным, а ученость, которую мы высоко ценим, пустячной и бесполезной». Уступают европейцы «дикарям» и в области нравов и воспитания, в чем просветитель Франклин усматривал несомненное превосходство народа, живущего в согласии с природой, не зараженного торгашеским духом буржуазной цивилизации.
Достойным завершением жизненного и творческого пути Франклина стала его «Автобиография» (в подлиннике — «Мемуары»), признанная первым произведением американской классики. Франклин трудился над ней с большими перерывами с 1771 по 1789 г., доведя описание до 1757 г. «Автобиография» была напечатана в 1791 г. во французском переводе и лишь в 1868 г. опубликована по-английски с рукописи автора: до этого выходили переводы, выполненные с французских изданий. Не приходится сомневаться, что, работая над ней, Франклин был далек от наивного желания «просто» поведать историю своей жизни, как то сделал двумя столетиями раньше знаменитый Бенвенуто Челлини. Его «Автобиография» была призвана служить для современников наглядным и поучительным примером. Достоверность воссозданного в книге жизненного пути героя (а им, естественно, был сам автор) должна была, по мысли писателя, неопровержимо доказывать истинность учения просветителей. Образ героя, однако, это не просто точный портрет конкретной личности, но еще и воплощение идеала «нового человека», рожденного философией Просвещения. При этом Франклин стремился всячески подчеркнуть принципиальную возможность его осуществления, считая залогом преодоления «идеальности» в жизни распространение идей века Разума среди представителей поднимающегося третьего сословия. В тексте «Автобиографии» идеальность снимается с помощью юмора, направленного на снижение повествовательной интонации, а также обращением к сугубо реальному миру, воспроизведенному во всей его вещности с неторопливой обстоятельностью, близкой манере Дефо.