История всемирной литературы Т.5
Шрифт:
Как неоднократно случалось в кризисные периоды истории Кореи, в XVII и особенно в XVIII в. с особой остротой встает проблема нравственного состояния общества и в связи с ней — проблема положительной личности. Эпоха выдвинула несколько ее вариантов. Во-первых, явно обозначилась официальная охранительная тенденция. В это время создается своего рода культ преданных подданных — высших чиновников, отказавшихся изменить своему государю и поплатившихся за это жизнью: Чон Монджу, «шестеро казненных» и др. В данном случае удачно сочетались государственные и сирхакистские «интересы», поскольку образцы верности проявили люди, являвшиеся гордостью корейской науки и культуры. Так, в «шестерку казненных» входили Пак Пхэннён, Сон Саммун, Ли Гэ, талантливые ученые, участвовавшие в создании корейской письменности.
Официальный идеал
Эпоха породила также и такие варианты положительной личности, которые в той или иной степени отличались от официального. Один из них был близок официальному — чиновник, находящийся на службе, образованный и принципиальный. Его отличает истовая преданность интересам простого народа, которая проявляется в энергичной деятельности на официальном посту (начальник уезда, например, как это было реально с Пак Чивоном, Чон Ягёном, Пак Чега и другими сирхакистами). В основе этого варианта положительной личности лежит откорректированный сирхакистской мыслью древний конфуцианский идеал чиновника, заботящегося о вверенных ему подданных, как о детях. Сирхакисты, считая готовность к реальной деятельности и участие в ней главным в современном образованном человеке, требовали от чиновника «внимательно вслушиваться в стоны народа». (Ср. приведенное ниже стихотворение Ли Ёнхю.)
Другой вариант положительной личности — человак, свободный от социальных обязательств, или — представитель социальных низов, ценность которого определяется высокими нравственными достоинствами, трезвым умом и его практической деятельностью на благо общества.
Этот тип положительного героя возник в результате синтеза нескольких культурных тенденций. В нем угадываются древние конфуцианские представления о высокой нравственности человека как об основной ценности, не зависящей от сословной принадлежности. В нем можно усмотреть и воздействие даосской мысли, склонной к парадоксу, породившей идеал нищего мудреца (ср.: Чжуан-цзы был крайне беден и жил тем, что плел на продажу сандалии), а также идеи утилитаризма — производительного труда, приносящего практическую пользу людям — идеи, развитые еще в трудах древних китайских мыслителей. Кроме того, можно предположить и влияние древних корейских воззрений на личность и социум, сложившихся в Объединенном Силла, согласно которым состояние социума и космоса зависят от любого человека безотносительно к его социальному положению и возрасту, а также — архаической ритуальной традиции, в которой высшее знание связывалось со старостью и нищенством (ср. фигуру старца-жреца в солярном культе). И, разумеется, этот идеал поддерживался демократическими тенденциями эпохи, отражавшими рост активности среднего сословия и низов общества.
По-прежнему продолжает существовать традиционный тип литературного героя, за которым стоит вполне реальная для того времени модель поведения и образа жизни, — чиновника, ушедшего со службы, порвавшего с миром суеты и удалившегося на лоно природы. Тема ухода от мира, появившаяся в корейской литературе в XII—XIII вв., оставалась одной из постоянных ее тем вплоть до XX в. Порожденная социальной нестабильностью, особенно актуальная в периоды обостренной борьбы придворных партий, она звучит и в XVIII в., питая пейзажную лирику. Однако если ранее уходу со службы корейская общественная мысль не находила достойной альтернативы, то в период расцвета «Сирхак» она противопоставила анахорету идеал положительной личности сирхакистского типа. Эта оппозиция хорошо заметна в упомянутом стихотворении Ли Ёнхю, в котором автор, напутствуя своего друга — чиновника, едущего на должность, предостерегает его от сочинения пейзажных стихов.
Укрепляет свои позиции в литературе герой (и автор) из средних и низших слоев общества, вошедший в нее веком ранее благодаря поэзии на родном языке. В прозе — повести и романе — это обездоленный герой, который обретает славу и высокие посты только благодаря личным качествам. Не претендуя на нормативность, он вносит свою долю в общий идеал эпохи, утверждая активную жизненную позицию личности.
ПОЭЗИЯ НА ХАНМУНЕ
В этот период необычайно высоким был престиж словесности на ханмуне. Она была не только официальной словесностью корейского государства, но и несла передовые идеи и новое знание, и она же отвечала национально-культурной потребности в освещении и изучении собственных духовных ценностей. По-прежнему почетное место в ней занимала поэзия, развивавшаяся в пределах заданной китайской традицией системы жанров. Заимствованная в древности, эта система была жесткой, нормативной в своих формальных проявлениях. Однако в своем содержании корейская поэзия на ханмуне была достаточно свободна: актуальность отдельных жанров и их содержание определялись эпохой — они находились в прямой зависимости от идеологических процессов, шедших в корейской культуре.
Характерной особенностью времени было внимание к поэзии акпу (кит. юэфу), виду литературы, традиционно связанному с народным поэтическим творчеством. В течение XVIII в. создается более десятка сборников, содержащих иногда до ста и более произведений, как, например, сборник Ли Ика «Акпу Сонхо», оказавший большое влияние на творчество поэтов-современников. Акпу этого периода слагались на сюжеты древних преданий и легенд, посвящались мифологическим и историческим персонажам корейской древности. Например, сборник Лим Чхантхэка (1680—1721) «Хэдон акпу» («Акпу Страны, что к востоку от моря»), содержащий 35 произведений, включает «Стихи о Тангуне», стихи «Тигр Пэктусана» и др., обращенные к мифологическому и историческому прошлому корейского народа. Сборник Ли Гванса (1705—1777) «Тонгук акпу» («Акпу Восточного государства») содержит 30 стихотворений; среди них — «Алтарь на горе Тхэбэксан» — стихотворение, посвященное славным страницам корейской истории, «Улица, над которой луна ясна» — стихотворение, героем которого является легендарный жрец древности Чхоён, и т. д. В акпу авторов XVIII в. отражались раздумья об историческом прошлом страны, как, например, в «Пяти произведениях в стиле акпу», созданных выдающимся историком Ан Джонбоком («Сдерживаю чувства, вглядываясь в историю Восточного государства» и др.).
Особое направление в акпу составляют стихотворения — переводы народных песен или корейских стихов, написанных в народном стиле, а также — корейских поэтических произведений в жанре сиджо. Сборник Хон Нянхо «Чхонгу тангок» («Короткие напевы Страны зеленых холмов»), акпу Нам Юёна (1698—1773) и др. В этот период на хамун переводятся не только сиджо, но и произведения, созданные в другом национальном поэтическом жанре — каса. Именно в XVIII в. были переведены известные поэмы Чон Чхоля (1537—1594).
Обращение авторов XVIII в., писавших на ханмуне, к поэзии на родном языке было одним из проявлений внимания корейской культуры к своим национальным истокам. Такого рода переводческая работа свидетельствует о стремлении деятелей корейской культуры «повысить в ранге» поэтические произведения на родном языке, введя их в сферу словесности на ханмуне. За этим кроется также желание помочь национальной поэзии обрести известность за пределами страны. Сходное явление в истории Кореи отмечалось ранее, особенно в IX—X вв., во времена широких контактов корейского государства с внешним миром, стимулировавших вспышку национально-культурного самоутверждения перед лицом Китая.
Эта тенденция корейской культуры XVIII в. — обостренный интерес к национальным аспектам корейской духовной культуры — проявлялась прежде всего в деятельности сирхакистской группы во главе с Ли Иком и Ли Ёнхю (лит. имя — Отшельник из Хехвана). Изучение отечественной истории, преданий, легенд и т. д. накладывало отпечаток не только на поэтическое творчество. Оно отражалось и на их общественно-политической мысли, сказываясь в стремлении нащупать пути развития своего государства, отечественной культуры на основе усвоения знания иных стран и осмысления собственного исторического опыта. Высшим проявлением этой тенденции было творчество выдающегося мыслителя Чон Ягёна, предложившего программу преобразований общества на базе утопических идей о социальной справедливости, подсказанных архаическими общинными традициями.