История всемирной литературы Т.5

Бердников Георгий Петрович

Линь Дай-юй знает, что старшие в семье хотят видеть женой Бао-юя не ее, а Бао-чай. Ведь само небо предопределило союз Золота (золотое ожерелье Бао-чай) и нефрита (нефритовая подвеска Бао-юя). Но Бао-юй, не осознающий символики своей нефритовой подвески, стремится от нее избавиться. При первой встрече с Дай-юй он со злостью срывает с шеи нефрит и швыряет его в сторону: «Все говорят только о нем, а обо мне и не вспоминают! Не нужна мне эта дрянь!» В 29-й главе (поразительной по насыщенности внутренними диалогами Бао-юя и Дай-юй), рассердившись на слова Дай-юй о его «женитьбе, предопределенной самим Небом», Бао-юй сорвал с шеи нефритовую подвеску и, швырнув ее на землю, закричал: «Дрянь! Разобью тебя вдребезги и делу конец!» Служанкам с трудом удается унять разбушевавшегося юношу. Этот жест значим и в реалистическом плане романа (им Бао-юй хотел доказать свою любовь Дай-юй), и в аллегорическом (во второй из песен, услышанных Бао-юем в покоях феи Предостерегающей от иллюзий, названной «Вся жизнь — ошибка», звучат слова: «Все говорят: // Связаны золото с нефритом судьбою. // Я ж вспоминаю: // камень и дерево клятву давали» — перевод Л. Н. Меньшикова). «Камень» и «дерево» (намек на девушку Линь Дай-юй, фамильный знак которой — Линь — означает «лес», отсюда — «дерево») — это Бао-юй и Линь Дай-юй. В свое время Бао-юй не понял смысла этих слов (гл. 5), но через пять лет он его постигает.

Как-то, переодеваясь, Бао-юй забыл

взять со столика свою подвеску, и та исчезла; после этого он сделался «вялым, ленивым и стал заговариваться». Надеясь, что союз с Бао-чай вернет здоровье Бао-юю (золото «притянет» нефрит), его бабушка и мать решают поженить их, но держат свой план в секрете, боясь, что Бао-юй даже в состоянии отупения сможет воспротивиться женитьбе на нелюбимой девушке. Линь Дай-юй случайно узнает о готовящейся свадьбе, у нее начинается горловое кровотечение, и она умирает. Бао-юй, думая, что его женят на Дай-юй, оживляется от радости, хотя «в речах его по-прежнему чувствовалось безумие». Уверенный, что он снимает брачное покрывало с головы Дай-юй, он неожиданно видит перед собой Бао-чай и требует, чтобы к нему привели Линь Дай-юй, которая к этому времени была уже мертва. Он впадает в забытье и сто дней не выходит из своих покоев, состояние его то улучшается, то ухудшается. Наконец в дом вызывается буддийских монах, которого слуги не хотят впускать, приняв за обманщика. Он приносит Бао-юю его подвеску, тот, к ужасу домашних, хочет вернуть ее монаху. (Интерпретированное в даосско-буддийских терминах, это желание символизирует не только «освобождение от себя», как следствие достижения просветления, но и стремление освободиться от способности к состраданию, ведущей к страданию.) Бао-юй теряет сознание и попадает в область Небесных грез. Снова он видит книгу судеб «Двенадцати драгоценных шпилек», читает «Дополнительные реестры судеб девушек из Цзиньлина» (теперь уже понимая, о ком идет речь); выйдя из комнаты, где хранились книги судеб, он видит диковинные цветы и редкостные травы, но внимание его сраву сосредоточивается на тоненькой зеленой травке с листиками, отливающими пурпуром; сторожащая ее фея пытается прогнать Бао-юя от Пурпурной жемчужины, как называется эта трава, но чей-то голос зовет Хрустальноблещущего служителя (так звали камень, воплощением которого является Бао-юй, когда он — в прологе — орошал росой траву бессмертия). Он видит души умерших девушек, одни зовут его, другие гонят, его преследуют богатыри-служители с плетями в руках, но буддийский монах выводит его из страны бессмертных. Бао-юй приходит в себя. Нефрит возвращает ему разум. Отец настаивает, чтобы сын возобновил прерванные из-за болезни занятия и участвовал в экзаменах. Бао-юй выполняет требование отца, усердно занимается, блестяще сдает экзамен на вторую ученую тепень цзюйжэня, но не возвращается домой. Император, читая экзаменационные сочинения, обращает внимание на сочинение, подписанное именем Цзя Бао-юя, велит навести справки о его семье, амнистирует его родных и возвращает конфискованное имущество семье. По его приказу ищут исчезнувшего после экзамена Бао-юя, но найти не могут. Цзя Чжэн везет на родину тело своей матери, чтобы похоронить ее там; в дороге он пишет письмо домой и вдруг видит на носу лодки фигуру человека с обритой головой, босого, закутанного в красный шерстяной плащ. Он узнает в нем сына, кидается к нему, но неизвестно откуда появившиеся буддийский и даосский монахи подхватывают Бао-юя под руки со словами: «Все нити, связывающие тебя с бренным миром, порваны! Почему ты до сих пор не уходишь?» Они тащат его за собой. В эпилоге снова появляются персонажи пролога — Цзя Юй-цунь, сосланный по обвинению во взяточничестве, и Чжэнь Ши-инь, ставший даосским монахом. Чжэнь объясняет Цзя: «Область Небесных грез» — это «обитель истинного и неизменного». Бао-юй, дважды просматривавший книги судеб, узнал из них, как найти туда путь. «Если травка бессмертная ушла в мир праведников, разве не мог чудотворный нефрит уйти туда же?» Простившись с Цзя Юй-цунем, Чжэнь встречает буддийского и даосского монахов, которые провожают Бао-юя туда, «откуда он пришел», и должны объяснить ему «смысл того, что он пережил». Дальше эпилог повторяет ситуацию пролога: даос Кун-кун снова проходит мимо хребта Цингэн и видит тот самый камень, который не был использован богиней Нюй-ва при починке небосвода. Теперь на обратной стороне камня видна длинная запись, рассказывающая о «треволнениях», испытанных им в мире людей. Кун-кун переписывает историю камня и отправляется на поиски «свободного от мирских страстей» человека, чтобы попросить его поведать миру историю камня, «чтобы все поняли, что в самом удивительном нет ничего удивительного, в простом нет ничего простого, в истинном — нет истинного, в ложном — ложного». Этим человеком оказывается Цао Сюэ-цинь... Параллелизм между прологом и эпилогом придает композиции романа форму замкнутого круга.

Сложна не только структура романа, со множеством пересекающихся сюжетных линий, сложен и внутренний мир персонажей. До появления «Сна в красном тереме» китайская проза не проявляла интереса к душевному состоянию героев, к смене их настроений, к их переживаниям. Описание любовной тоски, душевного смятения, мук ревности, надежды, сменяющейся отчаянием, радости, переходящей в печаль,

пристальное внимание к психологии отдельных персонажей — вот то новое, что привнес в китайский роман Цао Сюэ-цинь и что сделало его произведение великим завоеванием китайской литературы XVIII в. Главное, что занимает писателя, — это взаимоотношения людей и связь между поступками персонажей и чувственным опытом. Он проводит четкую грань между любовью и чувственной страстью. Те, кто ищет только удовлетворения своей чувственности, счастливы. Любящие же по-настоящему страдают. Они не только становятся жертвами манипуляций других людей, но и обречены на гибель из-за своей душевной незащищенности, ранимости, хрупкости. Гордая девушка Ю Сань-цзе, сумевшая проявить подлинное мужество, отвергая посягательства окружающих ее сластолюбцев, кончает самоубийством, будучи не в состоянии пережить, что любимый ею юноша усомнился в ее чистоте. Он же бросает мир людей и пускается в путь вместе с даосским монахом: ему противно общество, губящее всякую возможность чистой любви. Смерть, самоубийство из-за любви означают осуждение всего, что ставит ей преграды: алчности, расчета, ненависти, социального неравенства. Трагическая развязка (китайскому роману не присущая) предопределена не только «волей неба», но и реальной действительностью: с точки зрения старших, Линь Дай-юй не ровня Бао-юю, да и ждать от нее здоровых детей нельзя. Сама основа романа — история упадка и краха влиятельной аристократической семьи — несет в себе морализующий смысл: закономерность и неизбежность этого упадка осмысливаются в терминах нравственности — безнравственности. Группы персонажей выражают диаметрально противоположные системы взглядов; Бао-юй мечтает освободить девушек от необходимости становиться женами (замужние женщины кажутся ему вульгарными и хитрыми эгоистками), он знает, как обращаются с девушками мужчины в дворцах клана Цзя. Но он бессилен что-либо изменить; а его попытки противостоять существующим нормам и условностям и добиться счастья с Линь Дай-юй встречают противодействие со стороны выразителей конвенциональных взглядов, защищающих или воплощающих эти нормы.

Роман Цао Сюэ-циня представляет собой нечто вроде энциклопедии нравов традиционного китайского общества. Автор рисует картину жизни современного ему Китая. Многие страницы «Сна в красном тереме» посвящены описанию роскошных дворцов семьи Цзя, многочисленные члены которой живут за счет крестьян. В 53 главе романа приводится список продуктов, сданных жителями деревни в качестве арендной платы. По словам старосты, урожай был плохим, и крестьяне голодали, но арендная плата была собрана своевременно и в должном (огромном) размере. Другим источником обогащения семьи Цзя является ростовщичество. Даже знатные дамы дают деньги под большие проценты. Примеры коварства, рассказы о трагической судьбе покончивших с собой женщин семьи Цзя нагляднее, чем любое морализующее рассуждение, показывают, как развращает людей возможность безнаказанно распоряжаться чужими судьбами.

Цао Сюэ-цинь. Сон в красном тереме

Гравюра XIX в.

В романе Цао Сюэ-циня более четырехсот действующих лиц, это представители самых разных слоев общества, общественных групп. Но сюжет организуется вокруг нескольких центральных героев. Подобная структура романа, стройная композиция, четкое развитие сюжетной линии отличают «Сон в красном тереме»

от раннего китайского романа, с недостаточно прочной связью отдельных эпизодов. Несмотря на во многом символическую основу романа, автор придавал очень большое значение жизненному правдоподобию описываемых событий, стараясь как-то индивидуализировать своих героев, в ряде мест «Сна в красном тереме» содержатся критические высказывания о пресловутых «романах о красавицах и талантливых юношах», в которых «на тысячу песен один лишь мотив, у сотни героев похожие лица».

Подробно выписанные портреты персонажей дополняются детальным описанием их одежды, украшений, их комнат и вещей. Полное описание дается не сразу, а постепенно, дополняется новыми шрихами и деталями (таково, например, описание внешности Бао-юя в третьей главе романа, дополняющееся в последующих главах). Таким же способом описывается и дворец Жунго (сначала — краткое описание, затем дополнительные детали, подмеченные Линь Дай-юй, Бао-чай и другими персонажами, впервые попадающими туда). Описывая дворец Жунго таким, каким его видит деревенская старуха Лю, Цао Сюэ-цинь использует метод остранения: старуха никогда раньше не видела зеркала и испугалась, решив, что навстречу ей идет ее покойная мать. У нее начинает рябить в глазах от яркости красок, от обилия драгоценностей в комнате Бао-юя, куда она нечаянно забрела. Далеко не так безобидно, как может показаться, ее изумление при виде изысканных яств, поданных на стол: «Тех денег, которые истрачены на одно это угощение, у нас в деревне хватило бы на целый год!» — говорит она. Увидев шелк, которым собираются заклеить окна в комнате госпожи, Лю восклицает: «Нам в голову не пришло бы шить даже платья из такого шелка! Неужели вам не жалко заклеивать им окна?» На это хозяйка дворца удивленно отвечает: «А что с ним делать? Ведь платья из него получаются некрасивые!»

Этот диалог достаточно выразительно показывает пропасть между жизнью деревенской старухи и владелицы дворца Жунго. Лю — не просто комическая фигура, она важное связующее звено между кланом Цзя и деревенскими жителями. Она олицетворение здравого смысла. Бао-юй, которого притягивает ее простота и естественность, охотно слушает рассказываемые ею нехитрые истории, однако ищет в них скрытый смысл.

И структура «Сна в красном тереме», и психологическая мотивированность поступков персонажей, превосходные стихи, органически входящие в текст романа, отточенный язык, в основе которого лежит пекинский диалект, — все это составляет художественные достоинства романа Цао Сюэ-циня, одного из шедевров не только китайской, но и мировой литературы.

«Сон в красном тереме» породил многочисленные подражания и продолжения, начавшие появляться с конца XVIII в. и выходившие на протяжении XIX в., — романы любовные с налетом эротики. В большинстве своем эти произведения похожи друг на друга в первую очередь тем, что они завершаются счастливым концом: Бао-юй женится на Линь Дай-юй и делает чиновничью карьеру. Эпигоны Цао Сюэ-циня проповедовали преданность государю, почтительность к старшим, теорию «воздаяния за добро и наказания за зло». Острота конфликта, лежащего в основе романа Цао Сюэ-циня, снималась.

Сходная участь постигла и сатирический роман; завоевания У Цзин-цзы во многом утрачиваются в сатирико-фантастическом романе конца XVIII в., даже в лучшем произведении этого жанра — романе Ли Бай-чуаня (1719—1771) «Следы бессмертных на зеленых полях» (написан в 1764 г.). Действие романа, видимо, из цензурных соображений отнесено ко второй половине XVI в., когда правила национальная династия Мин. В центре — семья начальника уезда Лэн Суна (прозванного продажными чиновниками Лэн Шуем — «Холодная вода»). И он, и его сын (которого он назвал Лэн Юй-бин— «Холоднее льда») владеют искусством даосов. Лэн Юй-бин, несмотря на свои таланты, не получает заслуженного им первого места на экзамене, так как он отказался дать взятку продажному канцлеру Янь Суну (реальное историческое лицо). Клеветой канцлер добился того, что справедливого и мудрого министра казнят. Лэн Юй-бин, потрясенный этой казнью, решает отказаться от чиновничьей карьеры и вместо подготовки к дальнейшим экзаменам обучается искусству летать на облаках, карает злодеев, помогает нуждающимся в помощи. Вместе со своими учениками он преследует алчных чиновников и раздает беднякам отнятое у них с помощью волшебства серебро. Обличительной тенденцией роман Ли Бай-чуаня сходен с «Неофициальной историей конфуцианцев».

Своеобразно преломилось влияние «Неофициальной истории конфуцианцев» в романе Ся Цзин-цюя (1706—1787) «Непринужденные речи деревенского старца» (завершен в 1779 г.). Широко образованный человек, Ся Цзин-цюй не смог сдать государственные экзамены, и потому был вынужден служить секретарем у разных чиновников, тщетно пытаясь привлечь к себе внимание двора. Его роман демонстрирует незаурядную эрудицию автора и содержит рассуждения на самые разные темы: о классическом каноне, об исторических и философских сочинениях, о политических учениях и стратегии, военном искусстве, медицине и математике, пропаганду конфуцианской морали и разоблачение «ересей» (т. е. буддизма и даосизма), призыв к преданности государю и сыновней почтительности. Эти взгляды выражает, как правило, главный герой романа — Вэнь Бо — правоверный конфуцианец, превосходный политик, мудрый советник государя. Вэнь Бо, несмотря на свою изящную и хрупкую внешность светского щеголя, обладает феноменальной физической силой. Но, конечно, больше всего он привлекает широтой познаний, успехами в области «практических» наук, пропагандой важности этих наук для управления страной, о чем говорилось и в «Неофициальной истории конфуцианцев». Однако в целом это произведение несколько декларативно и противоречиво — главный герой романа утверждает конфуцианскую ортодоксию, борется с буддийскими и даосскими «ересями» и в то же время обладает магическими способностями и может даже менять свой внешний вид.