История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 2
Шрифт:
Подняться и подойти меня поцеловать, нежно и благодарно, — таков был ее ответ. То, что я ей сказал, было правдой, но я не мог ей рассказать всего, что вызвало мою задумчивость. Я видел себя в обязательствах, которые не вызывали у меня неприятия, но хотелось бы, чтобы они не были столь обязывающими. Я не мог избавиться от зачатков раскаяния, которые змеились в моей влюбленной и честной душе, и мне от этого было грустно. Я был однако уверен, что не будет никогда, чтобы это прекрасное создание было несчастно из-за меня.
Она мне сказала, что никогда не видела ни комедии, ни театров, и я решил доставить ей это удовольствие. Хозяйка пригласила мне еврея, который снабдил меня всем, что нужно, чтобы замаскировать ее, и мы надели костюмы. Для любовника нет большего удовольствия, чем доставлять удовольствие объекту любви. После комедии я отвел ее в казино, где она поразилась, увидев первый раз банк фараон. У меня было недостаточно денег, чтобы играть самому, но достаточно, чтобы она могла развлечься, играя по-маленькой. Я дал
Он застал нас спящими каждый в своей постели. Кристина продолжила спать. Я дал ему перстень, и два часа спустя он принес мне двести цехинов и расписку. Он застал нас одетыми, сидящими у камина. Каково было удивление добряка, когда она выложила перед его глазами все свое золото! Он возблагодарил бога. Все казалось ему видением, и он решил, что мы рождены, чтобы составить счастье один другому. В момент его отъезда вместе с племянницей, я предложил ему увидеться в начале поста, с условием однако, что когда я приеду, никто не будет знать ни моего имени, ни о наших делах. Он привез мне выписку из церковной книги своей племянницы и справку о ее состоянии. После их отъезда я вернулся в Венецию влюбленный и твердо намеренный не подрывать доверие этой девушки. Только от меня зависело убедить с помощью оракула моих троих друзей, что моя женитьба записана в большой книге судьбы.
Непривычные к тому, чтобы не видеть меня в целых три дня, они обрадовались при моем появлении. Они опасались, не случилось ли со мной какого-нибудь несчастья, лишь г-н де Брагадин говорил, что под охраной Паралис со мной не произойдет ничего ужасного.
Не прошло и дня, как я решил составить счастье Кристины без женитьбы на ней. Я пришел к этой идее, поскольку любил ее больше, чем себя. Кроме жажды наслаждения, мне была свойственна неуравновешенность, так что мое самолюбие было для меня важнее любви к ее прелестям. Я не мог решиться, женившись, отказаться от всяких надежд, связанных с моим положением на любом поприще. Кроме того, я ощущал себя непреодолимо рабом чувств. Покинуть эту невинную девушку было черным делом, на которое я не был способен; одна мысль об этом заставляла меня дрожать. Она могла забеременеть, и я содрогался, представляя, какой ее ждет позор в собственной деревне, как она будет ненавидеть, презирать меня и не сможет больше рассчитывать найти себе мужа, достойного ее. Я решил заняться поисками для нее мужа, который был бы во всех отношениях лучше, чем я. Этот муж должен был бы не только заставить ее простить обиду, нанесенную ей, но и оценить мой обман и полюбить меня еще больше. Задача найти такого мужа не должна была быть трудной, поскольку Кристина была очень красива, имела безупречную репутацию и обладала состоянием в четыре тысячи дукатов венецианской монетой. Я принялся за дело.
Запершись с тремя поклонниками моего оракула, с пером в руке, я сделал ему запрос о деле, которое меня занимало. Он ответил, что мне следует обратиться к Серенусу. Это было каббалистическое имя г-на де Брагадин. Он согласился сделать то, что Паралис велел ему делать. Мне надо было его проинформировать.
Я сказал, что речь идет о том, чтобы получить у Рима разрешение Святого Престола для одной очень порядочной девицы, чтобы она могла публично сочетаться браком в церкви своего прихода в текущий пост. Она крестьянка. Я дал ему церковную выписку и сказал, что не знаю еще жениха, но с этим не будет никаких препятствий. Он мне ответил, что сам напишет на следующий день послу и добьется, чтобы Знаток этой недели отправил письмо экспрессом.
— Позволь мне, — сказал он, — придать этому делу статус государственного, Паралис повинуется. Я полагаю, что жених — один из нас четверых, и следует ожидать повиновения.
Усилия, которые я затратил, чтобы не рассмеяться, были велики. Я оказался способен превратить Кристину в знатную венецианскую даму, Но на самом деле я об этом не думал. Я спросил у Паралис, кто будет женихом этой девицы, и он ответил, что г-н Дандоло должен озаботиться найти такого — молодого, красивого, умного и гражданина, способного служить Республике по министерству, по внешним либо по внутренним делам, но не договариваться, не посоветовавшись прежде со мной. Он приободрился, когда услышал, что я сказал ему, что девица принесет в приданное четыре тысячи реальных дукатов, и что у него есть пятнадцать дней на поиски. Г-н де Брагадин, обрадованный тем, что его не коснулось это дело, зашелся смехом.
После этих двух демаршей мое сердце успокоилось. Я в душе уверился, что найдется жених, такой, как я хочу. Я думал лишь о том, чтобы удачно закончился карнавал и чтобы так отрегулировать свое поведение, чтобы не оказаться с пустым кошельком в момент, когда деньги насущно необходимы.
Благосклонная Фортуна устроила так, что я подошел к началу поста владельцем почти тысячи цехинов, оплатив все свои долги, и льгота из Рима пришла через десять дней после того, как г-н де Брагадин запросил ее у посла. Я отдал
Поскольку нужно было забрать перстень из Мон-де-Пиете и не хотелось появляться там самому, я написал кюре о встрече в Тревизо в назначенный час. Я не удивился, увидев, что он приехал с Кристиной. Будучи уверена, что я приехал в Тревизо, только чтобы согласовать все касательно нашей свадьбы, она не беспокоилась, она сжала меня в своих объятиях, и я сделал то же. До свидания, героизм. Если бы ее дядя там не присутствовал, я придал бы ему еще больше уверенности, что у нее никогда не будет другого мужа, кроме меня. Я видел, что он засиял от радости, когда я вручил льготу, дающую ей право венчаться, с кем она хочет, во время поста. Она не могла себе представить, что я работаю на другого, и, не будучи ни в чем уверенным, я не был уверен, что должен ее переубеждать в настоящий момент. Я обещал ей приехать в Пр. в течение восьми-десяти дней, и мы все устроим. После хорошего и веселого ужина я даю кюре квитанцию и деньги, чтобы он забрал перстень, и мы отправляемся спать. К счастью, в нашей комнате только одна кровать. Я должен перейти в другую комнату. На завтра я вхожу в их комнату, когда Кристина еще в постели. Дядя пошел служить мессу, а затем отправиться забрать из Мон-де-Пиете мой камень. Случилось так, что я сделал открытие в себе самом. Кристина была очаровательна, и я любил ее. Но она предстала передо мной как объект, который не может мне больше принадлежать, сердце которого должно быть отдано другому, и мне показалось, что нужно перестать давать ей те знаки нежности, на которые она имела право рассчитывать. Я провел с ней час, держа ее в объятиях и насыщая свои глаза и губы всеми ее прелестями, но не гася огонь, который она во мне зажигала. Я видел ее влюбленной и удивленной, и восхищался ее целомудрием, которое не позволяло ей делать мне авансы. Она оделась, не показывая себя ни недовольной, ни оскорбленной. Она была бы и той и другой, если бы могла представить себе причину моей скованности.
Пришел ее дядя, отдал мне бриллиант, и мы пообедали. После обеда он продемонстрировал мне небольшое чудо. Кристина научилась писать и, чтобы мне это продемонстрировать, написала что-то под мою диктовку и в моем присутствии. Я уехал до них, дав им слово, что увижусь с ними через несколько дней.
На второй неделе поста г-н Дандоло, придя с проповеди, сказал мне с победным видом, что счастливый жених найден, и что он уверен, что тот пройдет мою проверку. Он назвал мне Карло ХХ, которого я по виду знал. Это был очень красивый и порядочный молодой человек двадцати двух лет. Он служил клерком ragionato [46] у Хавьера Константини и был крестником графа Альгаротти, сестра которого была женой старшего брата г-на Дандоло.
46
старшим клерком.
Этот мальчик, — продолжал он, — не имеет ни отца, ни матери, и я уверен, что его крестный хорошо оценит приданное, которое принесет с собой невеста. Я прозондировал его и знаю, что он охотно женится на честной девушке, которая принесет ему приданное, которое позволит ему выкупить должность, которую он сейчас занимает.
— Это прекрасно, но я не могу ничего сказать. Сначала я должен с ним поговорить.
— Он придет завтра к нам пообедать.
Назавтра я увидел молодого человека, вполне достойного похвал, которые ему воздал г-н Дандоло. Мы подружились. Он разбирался в поэзии, — я ему показал свои стихи. На следующий день я нанес ему визит, и он показал мне свои. Он представил мне свою тетю, у которой он жил вместе с сестрой, и я был очарован ими и приемом, который они мне оказали. Оставшись с ним наедине в его комнате, я спросил, как он относится к любви, и, ответив, что он ею не интересуется, он сказал, что хочет жениться, повторив то, что мне рассказал г-н Дандоло. Я сказал г-ну Дандоло в тот же день, что он может начать договариваться, и он обсудил это дело сначала с графом Альгаротти, который переговорил соответственно с Карло. Тот ответил ему, что он не скажет ни да ни нет, пока не увидится с претенденткой, переговорит с ней и узнает, что она о нем думает. Г-н Альгаротти ответил своему крестнику и заявил, что готов предоставить невесте четыре тысячи экю, если ее приданное того стоит. После этих предварительных церемоний настал мой черед действовать. Карло пришел в мою комнату вместе с г-ном Дандоло, который объяснил ему, что это дело в том, что касается невесты, зависит от меня. Он спросил меня, каким образом могу я оказать ему любезность и познакомить его с ней, на что я известил его о дне, когда это произойдет, объяснив, что на это уйдет целый день, поскольку она живет в двадцати двух милях от Венеции. Я сказал, что мы с ней пообедаем и вернемся в Венецию в тот же день. Он обещал быть в моем распоряжении на рассвете. Я отправил срочное сообщение кюре, чтобы известить его о времени, когда я приеду к нему вместе с другом, чтобы пообедать с ним и Кристиной вчетвером.