История жизни, история души. Том 1

Эфрон Ариадна

Да, мне было чрезвычайно забавно: в день моего приезда знакомые принесли моей тётке торт — буквально такой, как мы видели в фильме «Цирк»! И никто не мог понять, отчего я так безумно захохотала при виде этого торта! Такой же торт с розанами будет вас ждать когда вы приедете. Предупреждаю, что это так же вкусно, как архитектурно!

Кстати об архитектуре: что Буба? Я до сих пор с удовольствием (?) вспоминаю эпизод с Вовкиной выдвижной самопишущей ручкой, с Бубиной чернильницей и с Фефиным стило. Как это всё закончилось, если закончилось? — Как Лёлька, её здоровье, самочувствие и самокритика? Что «моя любовь несмотряниначто» - Вовка? Хамит? О, это уже не ново! Напишите как, кому, когда и при каких обстоятельствах? Предугадываю, что всячески, всем, всегда и при всяком удобном и неудобном случае. Что Jo-Pauline?⁸

И где вы все обретаетесь. Сидите на местах или разъехались? Как Вовкина работа? Как Фефино здоровье? Как твои отмороженные пятки? Что Лялька? Видаетесь ли с т<воим> папой? Пишите обо всех и обо всём! Жду с нетерпеньем!
– Юзик уехал на отдых, но уже скоро вернётся. Сидит в Гаграх. Мы с Ниной «вдовствуем», т. е. «в ненастные дни собирались они часто»⁹– ужинаем с водкой за здоровье всех отсутствующих, ходим в театр. Она симпатяга и душка, и вам страшно понравится. Про вас всех расспрашивает без конца, хотя всё уже знает наизусть. Каждый раз, когда ем курицу, вспоминаю безумные ужины на av. Bourgan и тосты с личными выпадами всех присутствующих. — Крепко вас целую, мои хорошие, родные! Любите меня, как и я вас, и всё будет в порядке. Пишите, не откладывайте.

Алище

' Значительная часть этого письма опубликована в кн.: Соллогуб Н.Б. «Напишите мне в альбом...»: Беседы с Натальей Борисовной Соллогуб в Бюсси-ан-От (ред.-сост. О.А. Ростова. М., 2004).

² С 1936 г. в клубе завода «Каучук» коллектив самодеятельного рабочего театра под руководством артистов Театра им. Евг. Вахтангова В. Кузы и Н. Шихма-това играл комедию Шекспира «Укрощение строптивой».

³Нина Павловна Гордон (урожд. Прокофьева; 1908-1996) - жена И.Д. Гордона. Они стали также и сослуживицами по Жургазобъединению, где Н.П. работала секретарем М.Е. Кольцова - руководителя Жургаза; А.С. начала работать в жургазовском журнале «Revue de Moscou».

⁴ Спектакль «33 обморока» на основе чеховских одноактных комедий «Юбилей», «Медведь» и «Предложение» был поставлен в 1935 г. Всеволодом Эмильевичем Мейерхольдом (1874-1940) в театре его имени.

⁵ В театре великого русского актера Михаила Александровича Чехова (1891 -1955) шли инсценированные рассказы А.П. Чехова и его одноактные комедии: «Юбилей» и «Предложение». А.С. могла их видеть и в Праге и в Париже.

⁶ Аля с матерью уехали из Москвы 11 мая 1922 г.

⁷ Пятидневная рабочая неделя была введена в СССР в августе 1922 г. постановлением правительства.

⁸ Вероятно, прозвище неустановленного лица.

⁹ «А в ненастные дни / Собирались они / Часто...» - эпиграф к 1 -й главе повести А.С. Пушкина «Пиковая дама».

Л.С. Бараш

21 июля 1937 Мерзляковский, 16, кв. 27, Москва

Моя дорогая Лелька, от тебя давно нет писем, или мне это только кажется? Одним словом, так или иначе, пишу тебе ещё два слова, чтобы рассказать тебе о Северном Полюсе. Не о том самом, о котором ты читала во всех газетах, а о фильме Союзкинохроники¹, к<о-тор>ый на днях идёт к вам в Париж и к<отор>ый ты надеюсь посмотришь. Дело в том, что наконец свершилась моя давнишняя мечта, и я попала в одну из наших киностудий. Мне так хотелось посмотреть, как работают наши киноработники - сравнить, поскольку это в моих силах - работу французских киностудий с на-шимиИ я в таком восторге! Правда, в Союзкинохронике я провела только два дня, но всё же разница разительна! Два дня тому назад мне звонит Алёшка², мой давний, ещё парижский товарищ, двадцатилетний человечек сногсшибательной красоты - a part с’а rien de remar-quable⁹. Он - французский диктор и переводчик французских текстов (sous titres¹⁰). С некоторых пор, осознав, что голос его

достигает и Франции, он стал горд и неприступен, и у него появились тенорские замашки, но тем не менее de temps en temps il me fait l’humeur de me consulter¹¹ насчёт фр<анцузского> языка. Так было и на этот раз — «Северный полюс» задал всем перцу в смысле «темпов», Алёшка кликнул меня на выручку, и я примчалась, о чём не жалею, так всё было интересно.

Первый человек, с которым я столкнулась в студии был Трояновский³, оператор, заснявший «L’Odyssei du Tcheliouscine»¹², так это кажется называлось в Париже, - и летавший вот теперь со Шмидтом⁴, Папаниным⁵ и остальными - человек, 16 дней проживший на полюсе. Человек — как человек. Прелестный парень, на вид — лет 25, на деле наверное немногим больше, простой, весёлый, до невероятия скромный. Нет, не «герой», не одиночка, не единица. Такой же герой, как и все. И это конечно грандиозно.

Ну вот, теперь о самой работе, о том кусочке, что я увидела за этот короткий срок. Во-первых, что меня радостно поразило: никакого чувства гнетущей иерархии: в студии нет ни одного «полубога» - все -люди. Когда входит директор, то к нему бросаются все, он разговаривает с каждым совершенно так же, как и все — с ним. Нет никакой видимой разницы между директором, режиссёром, technicien du son¹³, монтажёром, диктором, script girl¹⁴, электротехником и уборщицей. И, что всем известно, отсутствует главнейший представитель заграничного кино-Олимпа, корень зла - commanditaire¹⁵.

Chacun est au couraut du boulot de l’autre¹⁶.

Ко всей работе — общей — все и каждый относится с огромным интересом.

«Северный полюс» - немую пленку озвучивали (quell verbe!⁰) при мне. Работали на этот раз ввиду исключительности картины - 10 до 10. Тут и оркестр, и шумы, и три диктора — русский, английский, французский. В этом невообразимом шуме я, приткнувшись то на пьянино, то на grosse caisse⁰⁰, то в кабине звукозаписи, то в буфете, то на балконе — переводила тексты, к<отор>ые потом оглашал Алёшка.

Переводила — а в это время разбегались и глаза, и уши. Вот идёт репетиция куска Бородина⁶ — на экране мы приближаемся к полюсу. Стоп! Свет. «Исключаю тромбоны как класс!» кричит дирижер — хохот, репетиция возобновляется. А тут французский диктор оглашает вместо «altitude⁰⁰⁰» - «altitude-стоп!», а английский никак не может осилить фамилию Мазурука⁷, у него всё получается мазурка. Стоп! сначала! <нрзб.> bonne humeur on recommence⁰⁰⁰⁰.

Люди работают — но как весело! Ни одного окрика, ни одной натяжки. В перерывах бегом покурить, выпить стакан нарзану или проглотить бутерброд. Весело, как в школе на большой перемене.

По пожарной лестнице на балкон взбирается режиссёр, забывший трубку. Конечно, мы с английским диктором встречаем его дружным «Romeo-Romeo...»¹³, т. к. оба мы видели тот film loufoque¹⁴ с Grade...Grade⁸– как её дальше зовут? Забыла.

Вся аппаратура студии — советская. О качестве я судить не могу, не зная, но знающие люди говорят, что «это - вещь». Вот только плёнка - слишком крупный grain¹⁷. Но - научатся, и скоро. А сам фильм, кажется — тоже «вещь» — пока что видела только отрывки, целиком увижу и прослушаю сегодня. Ты, Лелька, посмотри, и, если нелады с французским текстом — крой меня. Это значит — загляделась на Трояновского. Посылаю тебе несколько кадров: - Северный полюс, сам, та самая точка - Шмидт умывается из чайника, и, второй слева, рядом с Бабушкиным⁹ Трояновский, тот самый, который.