Итальянская комедия Возрождения
Шрифт:
Ринуччо. А вот что: сейчас я скажу доктору, что нынче вечером уезжаю из Пизы по делам; затем я пошлю ему записку, якобы написанную моей матерью, где будет сказано о моем отъезде и о том, что она ждет его этой ночью в три часа и что ему следует прийти со стороны двора за домом.
Аньола. Ловко.
Ринуччо. Там будет ожидать мой друг, мессер Джулио, переодетый служанкой, который впустит его и запрет во дворе, где он может беситься сколько угодно и орать что есть мочи, и никто его не услышит, ибо туда выходят окна
Аньола. И долго вы намерены держать его там?
Ринуччо. Слушайте дальше. Я же тем временем выйду через главный вход и приду к вашему дому. В котором часу ваша хозяйка ложится спать?
Аньола. Около четырех, а сегодня, быть может, и раньше, поскольку завтра утром собирается в монастырь и хочет подняться чуть свет.
Ринуччо. Тем лучше. Вы говорите, что еще не рассказывали ей о моих чувствах?
Аньола. Нет, сударь; ибо, как я сказала вам третьего дня, я не раз исподволь заговаривала с ней про любовь и про то, чем занимаются влюбленные, но увидела, что для нее это пустой звук, все равно как розы в январе, и решила про вас не заикаться.
Ринуччо. Хорошо. План мой заключается в том, чтобы самому объясниться в любви, видя, что вы еще ничего ей не сказали; и если мне повезет, я объяснюсь сначала на деле, а уж потом на словах.
Аньола. Дай вам Бог! Только как же это?
Ринуччо. Очень просто. Успех моего плана зависит от вас. Как только доктор окажется в ловушке и я буду уверен, что он не в силах испортить мне обедню, я приду сюда и стану ждать; вы же, увидев, что хозяйка ваша в постели, и убедившись, что она спит, подадите мне знак и откроете дверь: я проскользну в дом и, притворившись мессером Амброджо, войду в спальню мадонны Оретты и лягу в постель рядышком с ней. Время подскажет, как мне вести себя дальше: возможно, я откроюсь перед ней, а возможно — нет; ближе к рассвету, зная, что доктор садится за работу на заре, я скажу, что должен работать, встану и побегу выпускать мессера Амброджо из заточения, после чего, умирая от холода, он вернется домой.
Аньола. Коли вы послушаетесь моего совета, то не откроетесь — представляю, какой большой поднимется шум, чуть она узнает, кто вы.
Ринуччо. Не хочу об этом думать раньше времени: буду действовать по обстоятельствам. Главное — чтобы вы меня впустили.
Аньола. То-то и оно, что это труднее, чем вы думаете.
Ринуччо. Что же тут трудного?
Аньола. Я вам объясню. Поскольку доктор должен будет уйти, хотя я не верю, что он уйдет, но допустим — уйдет, он оставит в доме эту скотину Джаннеллу, который обычно спит около двери; но нынче ночью, будьте уверены, он ни за что не ляжет спать, покуда старик не вернется.
Ринуччо. А я не могу попасть в дом, минуя вход с улицы?
Аньола. Нет, сударь: старик приказал запереть все окна, которые выходят на крышу, нижние же — замуровать.
Ринуччо. А через
Аньола. Трудно. И потом, даже если вы заберетесь в сад, все равно, чтобы попасть в дом, придется идти мимо этого чертова Джаннеллы.
Ринуччо. Попробовать, что ли, дать ему денег, чтобы не пикнул?
Аньола. Боюсь, тут не только деньги, но и острый нож вряд ли поможет. Не доверяйте ему нисколечко, иначе и себя погубите, и хозяйку, и меня.
Ринуччо. Придумал: я напишу доктору, чтоб взял его с собой.
Аньола. Не возьмет.
Ринуччо. А я так напишу, чтоб взял.
Аньола. Ну ладно, допустим, он его берет, но тогда запирает дверь на ключ.
Ринуччо. Отмычка сделает свое дело. Ваша забота, мадонна Аньола, дать мне знать, когда прийти. Остальное предоставьте мне.
Аньола. Хорошо. Как только хозяйка ляжет, я, ежели хотите, повешу вон на то окно полотенце. Увидите? Оно и в темноте будет белеть.
Ринуччо. Конечно, увижу.
Аньола. А ежели Джаннелла никуда не уйдет, я оставлю окно закрытым.
Ринуччо. Прекрасно.
Аньола. Ой, наша дверь открывается! Уходите, уходите.
Ринуччо. Это старик со своей мадонной Аполлонией.{175} Скажи пожалуйста!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Амброджо. Послушайте, мадонна Вердиана. Раз уж я у вас заиграл, сделайте так, чтобы мне и затанцевать.
Вердиана. И затанцуете, сделаю, не извольте сомневаться.
Аньола. Добрый вечер, храни вас Бог.
Амброджо. Куда можно ходить в такой час?
Аньола. Я ходила за салатом.
Амброджо. Покажи-ка, что у тебя здесь?
Аньола. Ничего. Ой, вы мне порвете платок!
Амброджо. А под шляпкой что?
Аньола. Ой, да где ж такое видано? Голову растреплете.
Амброджо. Лучше я растреплю тебе голову, чем ты украсишь мою рогами, поняла? А тут что?
Аньола. Салат.
Амброджо. А в корзинке что?
Аньола. Господи, да что там, по-вашему, может быть?
Амброджо. Записка какая-нибудь, подарок — мало ли что!
Аньола. Опять двадцать пять! Сущее наказанье!
Амброджо. Чем больше женщина разглагольствует, тем меньше я ей верю.
Вердиана. Чересчур уж вы недоверчивый! Я вам прошлый раз говорила: молите Бога, чтоб ваша жена не ждала записочек. Коли послание могут перехватить по дороге, его передают устно. И держат язык за зубами.
Амброджо. Все равно я узнаю.