Итальянская комедия Возрождения
Шрифт:
Фульвия. Ты хочешь сказать — двусмысленно?
Самия. Да, похоже.
Фульвия. И это все?
Самия. Сказал, что снова его попросит.
Фульвия. Еще что?
Самия. Что, желая тебе услужить, он тотчас же придет к тебе и сам все скажет.
Фульвия. Боже, Боже! Ничего-то из этого не выйдет. А Лидио?
Самия. Считается с тобой не больше, чем со старым башмаком.
Фульвия. Ты его видела?
Самия. И даже говорила.
Фульвия. Скажи, в чем там дело?
Самия. Боюсь огорчить тебя.
Фульвия. В
Самия. Да получилось так, что он тебя вроде никогда и не знал.
Фульвия. Что ты говоришь?
Самия. Так он сказал.
Фульвия. А может, тебе только показалось?
Самия. Нет, он так мне ответил, что я даже напугалась.
Фульвия. А если он решил тебя разыграть?
Самия. Зачем бы он стал морочить мне голову?
Фульвия. Может быть, ты плохо ему объяснила?
Самия. Я сказала все, что ты велела.
Фульвия. Он был один?
Самия. Нет, но я отвела его в сторону.
Фульвия. А может, ты говорила слишком громко?
Самия. Почти что на ухо.
Фульвия. В конце концов, что же он тебе сказал?
Самия. Прогнал меня.
Фульвия. Значит, он меня больше не любит?
Самия. Не любит и не уважает.
Фульвия. Ты думаешь?
Самия. Уверена в этом.
Фульвия. Несчастная, что я слышу!
Самия. Теперь ты понимаешь?
Фульвия. А обо мне он тебя даже не спрашивал?
Самия. Куда там! Сказал, что и в глаза тебя не видел.
Фульвия. Значит, он забыл меня?
Самия. Хорошо еще, если не возненавидел!
Фульвия. О жестокие небеса! Вот когда я поняла наконец, сколь он жестокосерд и сколь я несчастлива! О, как печальна женская наша доля! Как плохо вознаграждается женская любовь! О, безумная, зачем нужно было вкладывать столько страсти в любовь к этому человеку! Порой мне кажется, что я сама себе уже больше не принадлежу! А вы, небеса, почему не заставляете Лидио любить меня так, как я его люблю? Тогда заставьте меня бегать от него так, как он бегает от меня! О, жестокая, о чем прошу я? Разлюбить и бежать от своего Лидио? Но ведь этого я не могу и не хочу. О нет, я сама мечтаю к нему пойти, и почему мне нельзя один-единственный раз одеться мужчиной и пойти к нему так же, как он, переодевшись женщиной, не раз ко мне являлся? Ведь это разумно, и Лидио, конечно, заслуживает того, чтобы не только это, но и большее было сделано ради него. Почему же я не должна этого делать? Почему я не иду, не спешу, не лечу? Почему я не пользуюсь своей молодостью? Горе тому, кто воображает, будто молодость можно вернуть. Когда я еще найду такого возлюбленного? Когда еще представится более удобный случай пойти к нему? Лидио сейчас дома, а муж мой в отлучке. Кто запретит мне? Кто удержит меня? Конечно, я так и поступлю, ведь я прекрасно заметила, что Руффо не очень-то был уверен, что сумеет расположить духа в мою пользу. Посредники никогда не действуют так исправно, как те, кого это непосредственно касается: они не выбирают подходящего времени и не проявляют страсти влюбленного. Но если я пойду к Лидио, он увидит мои слезы, почувствует мое горе, услышит мои мольбы, я брошусь к его ногам, притворюсь умирающей, руками обовью его шею. Неужели же он будет столь жесток, что не дрогнет, не пожалеет меня? Любовные речи, воспринятые сердцем через слух, действуют сильнее, чем это можно себе представить, и для любящих почти нет ничего невозможного. Так я и поступлю. А теперь пойду и переоденусь мужчиной, ты же, Самия, посторожи у дверей и никому не давай останавливаться, чтобы при выходе из дома меня не
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Самия. О, бедные, несчастные женщины! Каким только невзгодам не подвергаемся мы, когда полюбим. Вот Фульвия, некогда столь осторожная, ныне, воспылав к этому человеку страстью, не знает, что ей делать. Не имея возможности насладиться своим Лидио, она отправляется к нему в мужской одежде, даже не помышляя о том, сколько несчастий может произойти, если только об этом проведают. Она отдала ему свое добро, свою честь, свою плоть, а что получила взамен? Он ценит ее не дороже комка грязи. Поистине, все мы обездоленные! А вот и она идет, уже переоделась. Не сдается ли вам, дорогие зрители, что она быстрехонько управилась?
Фульвия. Слушай, я иду к Лидио, а ты оставайся здесь и держи дверь на запоре, покуда я не вернусь.
Самия. Исполню все в точности, будь спокойна. Ишь ты, как понеслась!
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Фульвия. Поистине, нет ничего, к чему любовь не могла бы принудить человека. Прежде я лишь с большим трудом вышла бы из дома без сопровождения, а ныне любовь гонит меня на улицу совсем одну, да еще в мужском наряде. Но если первое было робкое рабство, то второе — благородная вольность. Хотя Лидио живет совсем не близко, я все же иду к нему, ибо хорошо знаю, где находится его дом, и там я выложу все начистоту. Я могу не таиться, ибо там нет никого, кроме его старушки да еще, быть может, Фессенио, которым известно все. Никто меня не узнает, а потому дело это никогда не раскроется, а если и раскроется, то все равно лучше согрешить и покаяться, чем воздержаться и все равно покаяться.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Самия. Она идет, чтобы доставить себе наслаждение, и если раньше я ее порицала, то теперь прощаю и даже хвалю, ибо тот, кто не отведал любви, не знает, что такое сладость жизни, тот не человек, а сущая скотина. Лично я, например, могу поклясться, что чувствую себя хорошо лишь тогда, когда провожу время с моим любовником Луско, рассыльным. Мы с ним в доме одни, а живет он здесь же во дворе. Оно и лучше, при запертых дверях утешать друг друга, не выходя из дома. Да ведь и сама хозяйка учит меня жить в свое удовольствие: «Безумец тот, кто не умеет ловить наслаждений, особливо когда они сами плывут тебе в руки». Что до скуки и житейских забот, то они подстерегают тебя на каждом углу. И потому лучше не упускать наслаждений. Лу-у-уско!
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Фессенио. Не запирай, эй, ты! Оглохла, что ли? Впрочем, не важно, мне и так отопрут… Ведь теперь, когда я свел Каландро с этой потаскухой, я всегда буду в этом доме желанным гостем. Поспешу рассказать все Фульвии, которая как пить дать просто лопнет от смеху. Да и поистине, дело такое, что и мертвых рассмешит. Хорошенькие, должно быть, у них тайны! Итак, к Фульвии!
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Фессенио. Тик-ток, тик-ток! Что вы там, оглохли? Эй, тик-ток, не слышите?
Самия. Кто там?
Фессенио. Фессенио. Самия, отопри!
Самия. Сейчас.
Фессенио. Почему не отпираешь?
Самия. Приподнимаюсь на цыпочки, чтобы было легче засунуть ключ в скважину.