Итальянские каникулы
Шрифт:
— У вас очень сильный характер. Много наносного, изломанного, но далеко не все так плохо.
— Спасибо на добром слове.
Ну до чего же нормальный сон способен многократно увеличить способность женщины довести кого угодно до белого каления! Чудо из чудес!
Она довольно удачно сымитировала его масленую улыбку:
— Не возражаете повернуться боком, чтобы я смогла по достоинству оценить ваш профиль?
— Перестань умничать, — буркнул он и рухнул на соседний стул, перед этим нахально проглотив сок, который Изабел старательно выжимала
— Я думала, вы отправляетесь на пробежку.
— И нечего меня торопить. Лучше утешь, заверив, что никто из маленьких монстров Трейси еще не успел здесь появиться.
— Не успел.
— Ну и пронырливые, шельмецы! Вот увидишь, они нас отыщут! Сейчас приведу себя в порядок, и ты пойдешь со мной. Будешь свидетелем, когда я стану с ней разбираться. Я решил сказать, что ты едва оправилась от нервного срыва и нуждаешься в тишине и покое. Потом погружу всех в ее «вольво» и отошлю в хороший отель. Все расходы беру на себя.
Изабел почему-то показалось, что это будет не так-то легко.
— Как она нашла вас?
— Знает моего агента.
— Интересная женщина. Сколько, говорите, вы были женаты?
— Один несчастнейший год в моей жизни. Наши матери были подругами, мы выросли вместе, частенько попадали в беду, и даже из колледжа нас выгнали почти одновременно. Мы испугались, что нас вышибут из дома, и поскольку не желали лишиться родительской кормушки и зарабатывать на жизнь тяжким трудом, решили пожениться, дабы отвлечь их внимание. — Он отставил пустой стакан. — Имеешь хоть малейшее представление, что бывает, когда два избалованных щенка решают пожениться?
— Уверена, ничего хорошего.
— Хлопанье дверями, истерики, даже драки с выдиранием волос. Учти, она была еще хуже меня. Изабел рассмеялась.
— Трейси вышла замуж через два года после нашего разрыва. Пару раз мы виделись, когда она приезжала в Лос-Анджелес, и каждые несколько месяцев мы созваниваемся.
— Необычные отношения для разведенной пары.
— Несколько лет после развода мы вообще не разговаривали, но ни у одного из нас нет ни братьев, ни сестер. Ее отец умер, а мать давно пора отправить в психушку. Думаю, нас держит вместе ностальгия по изуродованному детству.
— Вы никогда не видели ее детей или мужа?
— Видел старших, когда они были совсем маленькими. А вот мужа — нет. Один из этих корпоративных типов. Судя по всему, зануда редкостный.
Он сместил свой вес на одно бедро, достал из кармана шортов клочок бумаги и развернул:
— Может, объяснишь?
Должно быть, в ней теплилось подсознательное желание подвергнуться пыткам, иначе она в жизни не оставила бы на столе распорядок дня.
— Отдайте, пожалуйста.
Он, естественно, немедленно отдернул листок.
— Ты нуждаешься во мне еще больше, чем я предполагал. Что это, спрашивается, такое? «Подъем в шесть». Кому и какого черта нужно вставать в шесть утра?
— Я и не встаю. По крайней мере раньше восьми.
— «Молитва, медитация, благодарность Господу и ежедневные заявления», — продолжал он. — Что это за заявления такие? Нет, не говори, не хочу расстраиваться.
— Заявления — это положительные утверждения. Род доброжелательного мысленного контроля. Вот вам пример: «Как бы сильно Лоренцо Гейдж ни раздражал меня, я всегда буду помнить, что и он один из созданий Господних». Не лучший образец, разумеется, но все же…
— А что это за бред насчет дыхания?
— Не бред, а напоминание оставаться сосредоточенной.
— Да хоть какой, все равно чушь собачья.
— А еще означает — оставаться спокойной. Не позволять любому порыву ветра, дунувшему в твою сторону, сбить тебя с пути.
— Тоска зеленая.
— Иногда и тоска полезна.
— Угу, — буркнул он, ткнув пальцем в листок. — «Вдохновляющее чтение». Это вроде «Пипл» [27] ?
Она промолчала. Пусть себе забавляется.
27
Популярный еженедельник-таблоид, печатающий множество коротких заметок и фотоматериалов о знаменитостях.
— «Будь импульсивной».
Он заломил идеальную бровь.
— А вот это обязательно случится. И, согласно расписанию, ты должна сейчас работать над книгой.
— Обдумываю план, — промямлила она, теребя пуговицу на блузке.
Он сложил листок и уставился на нее неприятно проницательным взглядом.
— Ты понятия не имеешь, о чем будешь писать, верно?
— Я начала делать заметки.
— О чем?
— О преодолении личного кризиса, — выпалила она первое, что пришло в голову. Что ж, вполне логический выбор.
— Шутишь.
Его недоверчивая физиономия действовала на нервы.
— Я кое-что знаю об этом. На случай, если не успели заметить, я преодолеваю свой собственный.
— Эту часть я как раз пропустил.
— Ваша проблема. Вы вообще многого не замечаете. Опять его раздражающее сочувствие!
— Перестань так изводить себя, Изабел. Отдохни немного и не пытайся ничего форсировать. Лучше расслабиться и повеселиться.
— Интересно, и каким это образом? О, погодите, знаю! Лечь с вами в постель, верно?
— Я бы предпочел именно это, но, думаю, у каждого свое представление о развлечениях, так что можешь выбирать сама. Нет, если хорошенько подумать, для нас обоих будет лучше, если позволишь выбирать мне.
— Поверьте, вы зря тратите время. И совершенно забываете о пробежке.
Он поудобнее устроился на стуле.
— Тебе много пришлось вынести в последние полгода. Не думаешь, что заслужила небольшую передышку?
— Налоговое управление обобрало меня до нитки. Я не могу позволить себе передышку. Необходимо поставить карьеру на прежние рельсы, иначе мне просто нечем заработать на жизнь, и единственный способ — работать и работать над этим.