Иван Берладник. Изгой
Шрифт:
ПРОЛОГ
Это был северный ветер, и человек, стоящий на вершине горы, жадно раздувшимися ноздрями пил его, как редкое вино. Сюда почти не залетали ветра из далёкой Скифии, как называли северного соседа византийцы. То ли мешали горы, то ли ветрам было здесь неуютно.
Новый порыв ветра ударил по лицу, взъерошил волосы, тёмно-русые, рано тронутые сединой. За полгода они отросли, седина на висках стала явственнее, а лицо покрылось бронзовым загаром кабы не чужеземная одежда и не синие, как небо, «варварские» глаза, совсем можно было принять за местного жителя. Но даже выросший среди домашних собак волчонок всегда останется волком, тем более он, человек, родившийся в дикой Скифии, в далёком русском городе, от русских отца и матери… И оторванный от Руси безжалостной судьбой.
Ветер был с Руси. Он нёс с собой запахи родины - её лесов, полей и рек. Он помнил звон православных колоколов, звонкие девичьи песни и мычание коров у водопоя. Он трепал княжьи стяги и обдувал лица ратаев на пашне. Он помнил Русь, и изгнанник, запрокинув голову, жадно пил его, ловя ноздрями и хватая ртом, словно в приступе удушья.
Здесь и в самом деле было душно и тесно. Близость святого Афона не усмиряла, а раздражала. Гора с монастырём торчала в заливе, словно часовой подле поруба, где ему однажды пришлось побывать. Тогда спасло лишь чудо, и изгой, обернувшись в сторону Афона, внезапно погрозил кулаком - ужо, мол, тебе! Сбежал раз - сбегу и другой!
Гора ничего не ответила. Ей ни до чего не было дела, святой горе Афону. Её скалы поднялись из морских вод задолго до рождения Христа и будут стоять ещё не одну тысячу лет. Что ей, помнившей основание Фессалоник, мгновения человеческой жизни! Они, как искры костра - вспыхивают и гаснут. Одни - сразу, другие успевают взлететь к небу. Но все гаснут, а костёр горит и будет гореть, пока заботливая рука бросает в него хворост.
Тот, кто стоял на вершине горы и торопливыми глотками пил ветер с севера, был князем. И искра его жизни не должна была просто погаснуть. От таких искр загорались пожары, ещё недавно бушевавшие на Руси.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
В весёлый день, когда уже верится, что весна не за горами, выезжал на ловы князь Владимирко Володаревич Галицкий. Ехал пышно - пущай все видят, что не абы какой, не удельный князь, не ставленник - едет самовластный князь всей Червонной Руси [1] . Невысокий ростом, коренастый, округлившийся от сладких вин и обильных кушаний, восседал он на сером в яблоках жеребце. Конь был уже стар, но Владимирко любил его за ровный мягкий ход, за высокий рост и всегдашнее желание быть впереди. В седле такого коня невеликий рост князя как-то не замечался, да и важность, с которой ступал серый, была истинно княжеская.
1
Червонная Русь - историческое название Галиции в XVI-XIX вв.
Подле ехали сын Ярослав да ближние бояре - кормилец княжичев Степан Кудеярыч, воевода Иван Халдеевич, Хотян Иванкович с сыном Щепаном, думный боярин Серослав да Витан Избигневич. Иные ещё отцу, Володарю Ростиславичу, служили, иных Владимирко сам к себе приблизил. Пропустив князя и бояр вперёд, с отроками смешались выжлятники [2] и сокольники. Далеко позади растянулся обоз - везли шатры, мягкую тёплую рухлядь, съестной припас. Для княжича утвердили в возок кованый ларец с книгами - охоч был до чтения книжного юный Ярослав. Владимирко всячески охоту сыновнюю поощрял - на окраине стоит Червонная Русь, со всех сторон её окружают вороги: где византийцы, где болгары, где угры, где ляхи, а где свои, русичи. Силой не ото всякого ворога отобьёшься, а глядишь - разум поможет. Ярославу после Владимирки править - пущай малец книжной премудрости набирается.
2
Выжлятники - в псовой охоте: охотник, ведающий гончими.
Сам себе Владимирко вёз не книги - верные отроки денно и нощно стерегли неприметный возок, где под рухлядью были составлены ларцы и сундуки с княжьей казной. Хоть богат и славен Галич, а бережёного Бог бережёт. Не верил князь своему стольному городу.
Ещё недавно сидел в Галиче Иван Василькович, Владимирков брат двухродный. Пока правили Червонной Русью братья Володарь и Василько Ростиславичи, жилось всем тихо и мирно, а как прибрал их Господь, сподобив в один год преставиться, так и разделилась земля на четыре волости. Два сына было у Володаря, двое - у Василька. Ныне остался один, Владимирко Володаревич, меньшой сын Володарев - старшего, Ростислава, тоже не стало. После того, как помер Иван Василькович - злые языки говорят, помогли князю-то помереть!
– переехал Владимирко из своего Перемышля в Галич, сделал его стольным градом Червонной Руси. Только мало воды утекло с тех пор. Не прямой дорожкой шёл к нынешнему самовластному княжению Владимирко-князь, помнил за собой грешки и потому подозревал горожан в неверности. Вступив в Галич, роты с ним не заключал - дескать, сами должны понимать, что и так велика честь - Галич стал стольным градом Червонной Руси.