Иван Болотников (Часть 2)
Шрифт:
И вновь возле проломов закопошились невольники, и вновь ручьями полилась их кровь.
Видя, что стены крепости не поддаются кулевринам, Ахмет-паша приказал сосредоточить восемь пушек напротив Степных ворот.
Тереха Рязанец усилил огонь, но разрушить пятислойный тын было не так просто.
– Крепко отгородились янычары, - хмуро молвил Рязанец.
– А ежели навесом, через тын?
– подсказал Болотников.
– Не получится, паря. В ров ядра покидаем.
– Худо, Тереха... Выходит, воротам не устоять?
– Пожалуй, не устоять, -
– Надо бы бревнами да кулями с землей укрепить.
Болотников глянул из бойницы на турецкий тын и о чем-то на минуту задумался. К нему шагнул станичный есаул Мирон Нагиба.
– Что будем делать, батька?
– А вот что, - Болотников порывисто обернулся к Нагибе.
– Снимай станицу со стены и веди к воротам.
– На вылазку, батька?
– догадался Нагиба.
– На вылазку, Мирон. Другого выхода нет.
– Но Богдан Васильев не велел ворота открывать. Нужен его приказ.
– Васильев у Засечной стены. Недосуг его спрашивать. Турки вот-вот откроют огонь. Снимай станицу!
– Пулей, батька!
Нагиба побежал к родниковцам, а Болотников вернулся к Рязанцу и поведал ему о своем плане.
– Смело, паря. Но этого мало.
– Что мало?
– не понял Болотников.
– Мало пушкарей перебить. Сыщутся и другие. Добро бы сами пушки заклепать. Во тогда - удача.
– Пушки заклепать?.. Но то дело хитрое.
– Ничего хитрого, паря. Подь сюда.
Рязанец притянул Болотникова к "соловью".
– Зри, паря. Дыра насквозь, то затравка. Заклепать ее - и пушки запал потеряют. Не палить им боле, не рушить стены. Уразумел ли?
– Уразумел, Тереха. Замолчат пушки!
– загорелся Болотников.
– Но заклепать чем?
Рязанец вытянул из ящика пук железных прутьев.
– Из таких мы протравки готовим. Как раз сгодятся. Да не забудьте по булыжничку прихватить.
Болотников подозвал к пушке десятка три казаков и показал им место заклепки.
– Умри - но заляпушь!
– Забьем дырки, батько!
– заверили донцы.
– А теперь поспешим!
– воскликнул Болотников.
Тереха Рязанец дал команду пушкарям, чтоб те прекратили пальбу по тыну. Донцы же распахнули ворота и стремглав ринулись на турецкие укрепления.
Янычары не ожидали казачьей вылазки. Они запоздало отпрянули от пушек и выхватили ятаганы; повольники перекинулись через тын и навалились на капычеев. В ход пошли мечи и сабли, палицы и дубины, булавы и кистени.
Болотников развалил надвое одного из янычар и стал прорубаться к пушке. Рядом с ним оказались Васюта Шестак и Мирон Нагиба. Они секли янычар саблями, а чуть сбоку укладывал турок тяжеленной дубиной богатырь Нечайка.
Невольники в сечу не полезли: они побежали за ров, откуда спешили на помощь капычеям сотни янычар.
– К мостам!
– закричал Болотников.
– Задержите турок! Не пускайте к пушкам!
Родниковцы, перебив орудийную прислугу, кинулись к мостам, по которым уже бежали янычары. Часть же казаков с кусками
– Наза-а-ад! В крепость, донцы!
– подал новую команду Болотников.
Теснимые янычарами, казаки отступили за тын. Болотников, Нагиба, Шестак, Емоха и Нечайка отходили последними, прикрывая донцов от турецких сабель. Бились зло и остервенело, пока не оказались за воротами. Десятка три янычар ворвались в крепость, а за ними напирала новая волна турок; ворота уже невозможно было закрыть. Но тут выручил Тереха Рязанец. Он ударил из пушек дробом, и янычары на малое время отхлынули назад. Турок, застрявших в проходе, оттеснили копьями. Ворота закрылись.
На резвом вороном коне прискакал разгневанный Богдан Васильев. Ему уже донесли о вылазке Болотникова.
– Ты что, белены объелся!
– заорал он на родниковского атамана.
– Как ты посмел открыть ворота врагу?
– Уйми пыл, атаман, - устало вымолвил Болотников.
– И шапку скинь перед погибшими. У меня их четыре десятка полегло.
– Мало тебе! Мог бы и всю станицу уложить!
– как будто не слыша слов Болотникова, кипятился Васильев.
К атаману подошел Тереха Рязанец.
– Ты бы поостыл, Богдан Андреич. Болотникову надо в ноги поклониться. Доброе дело сотворил он для донцов, а ты горло дерешь.
– Еще один заступник, - желчно произнес Васильев.
– Едва орду в Раздоры не впустили.
– Однако вредоумный же ты казак, - осерчал Рязанец.
– Янычары восемь пушек у ворот поставили. В щепы бы разнесли. Вот тогда бы и в самом деле орда очутилась в Раздорах. Быть бы нам битыми, да сей молодец помог. Заклепал он турецкие пушки, атаман!
Гнев с лица Васильева как рукой сняло. Он сошел с коня я хлопнул Болотникова по плечу.
– Спасибо тебе, родниковский атаман! Спасибо, станишники!
– Ты не нас благодари, а Рязанца. Это он пушки заклепать надоумил, кивнул в сторону пушкаря Болотников.
– И Рязанцу, спасибо!
Васильев снял шапку и поясно поклонился убитым повольникам, лежавшим на земле.
– Дон вас не забудет, казаки.
Затем Васильев осмотрел наряд, проверил, много ли осталось у пушкарей ядер, дроба и пороху.
– Поберегай зелье, Тереха. Нам его и на три дня не хватит. Напрасно не пали.
Рязанец обиделся.
– Я свое дело ведаю, атаман.
– Поберегай!
– назидательно повторил Васильев и, взмахнув на коня, поспешил к другим стенам крепости.
Вокруг Раздор на какое-то время установилась тишина. Турки и татары отошли за ров.
Раздосадованный мурза Джанибек решил созвать тысячников и темников на курлатай. Пригласил и Ахмет-пашу, но тот не приехал, а прислал вместо себя чауша.
– Великий и несравненный Ахмет-паша повелел сказать, мурза Джанибек, чтоб ты не ждал его в своем шатре. Паша недоволен твоими воинами, они трусливы, как зайцы. Они не смогли забраться на стены и показали спины презренным гяурам.