Иван, крестьянский сын
Шрифт:
С того момента у Майоровых-младших наметилось некоторое различие между составными частями единого целого. Животновод Галина не очень-то рьяно выполняла свои обязанности на работе – лишь бы не было нареканий от начальства. Все ее устремления сводились к тому, чтобы побыстрее прийти домой, навести порядок, приготовить вкусный обед, порадовать мужа чем-нибудь новеньким и необычайным. Интересы Галины сосредоточились на семье, на муже в особенности.
А вот агроном Алексей на родной земле прижился и расцвел пышным цветом – он до крайности увлекся работой, хотя она и не заслонила главного, то есть семью. Он подходил к делу творчески и начал активно заниматься селекцией. Сначала у него совсем ничего не получалось, потому что климатические условия в их регионе не позволяли выращивать какие хочешь растения, да и первые результаты, когда появились, были ясны лишь специалисту, а простой человек не мог не только оценить их, но и заметить невооруженным глазом. Тем не менее Алексей проявлял заразительный энтузиазм, постоянно выбрасывал в мир массу оригинальных идей, сам их воплощал, проверял, по крайней мере, часть из них – на все у него не хватало времени.
– Милый, ты все время куда-то спешишь, – шутливо шептала ему Галина вечером, когда они укладывались спать. – Такое впечатление, что ты живешь не в Агееве, а в Москве. По-моему, только там можно так суетиться.
Он недовольно проворчал:
– Суетиться, суетиться… А что делать? Я вообще не успеваю ничего! Только начнешь чем-нибудь заниматься как следует, как вдруг появится еще идея, или нужда, или, не дай Бог, заказ от нашего председателя…
Галина тихонько смеялась:
– Знаю я! Тебе любой заказ как будто пришпоривает мысли… В кого ты у меня такой творческий?
Алексей огорчился:
– Да не творческий! Разве это творчество? Это просто наша жизнь! А творчество… Творчество – это…
Он остановился, чтобы подобрать подходящее определение, и размечтался. На лице его расползлась улыбка блаженства – видимо, он забыл про определение и думал лишь о том, какое бурное творчество развил бы он сам, если бы ему создали для этого подходящие условия.
Он мечтал об опытной лаборатории, не зависящей от капризов погоды, сурового климата и недостатков финансирования… Ему нужна была всего лишь маленькая-маленькая лаборатория, не большой институт, но даже это было недостижимо, поскольку он не знал, даже отдаленно не представлял себе, каким образом такая, в сущности, простенькая мечта может воплотиться в жизнь. А ведь это не просто такая личная, эгоистическая мечта, а на благо всем людям!
Остановившись на недостижимости такого счастья, Алексей вздохнул и перевернулся на другой бок, словно этим поворотом и сменой позы он переключался на более приятную волну. И впрямь, скоро на ум ему пришли мысли об уже достигнутых успехах, он снова заулыбался и открыл глаза. И тогда Галина вздохнула от того, что он, такой талантливый, никогда не получит заслуженного признания…
– Милый, – шепнула она ему в ухо, – я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя.
Но, несмотря на недостатки обычной сельской жизни и сельской работы, Алексей радовался любым успехам в своей деятельности, как ребенок, пользовался известностью, которая давала ему силы двигаться дальше, не останавливаться перед проблемами. А идеи его при этом не только не иссякали, но буквально фонтанировали.
Вскоре он прославился в пределах региона как специалист в области растениеводства, его рекомендации стали носить обязательный характер. Авторитет! Мнение! Это все подхлестывало его энтузиазм и стремление осуществить как можно больше из задуманного, претворить в жизнь лучшие проекты, самые перспективные и интересные.
Вслед за этим о молодом, подающем большие надежды работнике колхоза “Агеевский” заговорили. Он получил несколько премий, одну из них – всесоюзную, в Москве, куда он ездил вместе с женой и сыном. Это была незабываемая поездка, которую супруги, со свойственным им оптимизмом, посчитали началом великого восхождения. В мечтах Галина уже видела мужа знаменитым ученым с мировым именем, в его помощи нуждается вся вселенная…
Затем об Алексее Майорове узнала вся страна – из публикации в газете “Известия”. Правда, страна узнала и сразу забыла об Алексее Майорове. Какое ей вообще дело до какого-то Алексея Майорова, если он не на слуху, живет в глуши, даже не просто в глуши – в настоящем болоте… Словом, у него не было никаких данных, чтобы стать мировой знаменитостью.
Да он и не очень-то рвался в мировые знаменитости – его вполне устроила бы всего лишь маленькая-маленькая лаборатория, можно даже дома, и тогда он успеет, безусловно, реализовать все свои задумки, которые принесут пользу людям.
Ведь это – самое главное.
И это, по правде говоря, совсем нетрудно.
Стоит лишь захотеть.
А в семье у них продолжалась прежняя идиллия. Даже став взрослыми и набравшись опыта, Майоровы не избавились от розовых очков и жили с неиссякаемым оптимизмом, верой в себя и друг в друга и готовностью к борьбе, которая уже больше была похожа на пустую браваду. Но им было все равно – какое им было дело вообще до чьего-нибудь мнения? Они – организм самодостаточный.
Так они прожили еще какое-то время, пока не наступил чудесный август, когда в сельской местности возникает изобилие всякой вкуснятины, начинается сбор урожая и массовые походы в лес за грибами. Это делалось по годами отработанной схеме: заранее договорившись с владельцем какого-нибудь крупного транспортного средства (грузовика или трактора с прицепом), то есть не частным владельцем, конечно, а с тем, у кого была возможность таким транспортным средством воспользоваться, и пообещав ему долю в грибах, энную сумму деньгами и, разумеется, по литру водки или самогонки с каждого. С раннего утра все сборщики грибов данной команды собирались у одного из них дома, часов в пять выезжали из села, в лесу разбредались по своим заветным местечкам, полянкам, оврагам, секретами которых никто не хотел делиться и не делился. Это святое. Потом, наполнив всю взятую с собой тару, народ возвращался к машине, забирался в кузов и ехал домой – усталый и довольный, но чрезвычайно довольный. Грибов в это время и в удачный год хватало на всех желающих, и были грибы на любой вкус – и для того, чтобы варить и жарить, и для того, чтобы сушить, и для того, чтобы солить.
Иногда наступал период, “грибной ажиотаж”, что ни грузовики, ни трактора не справлялись с потоком, особенно в выходные дни, и тогда такие команды рисковали остаться без транспорта. Тогда им приходилось кланяться владельцам еще таких средств, как телеги и колхозные лошади, смешные и добрые толстоногие рабочие коняги, причем некоторые из них, подгоняемые кнутом излишне рьяных извозчиков, проявляли поразительную прыть. Что касается комфорта такого путешествия, то он почти не отличается от путешествия в кузове грузовика или трактора, только держаться в телеге было не за что, да и людей в телегу вмещалось гораздо меньше. Тем не менее, такой способ ездить в лес за грибами, за неимением лучшего, был весьма популярен в селе Агеево.
Во всяком случае, именно телегой решили воспользоваться Майоровы, когда им пришло в голову, что нехорошо отрываться от коллектива, и пора им тоже подзапастись грибами. При этом не последнюю роль сыграла воображаемая картина: вот они, ненаглядные, сидят зимой дома, вечером, после работы, за окном темно и страшно, бушует свирепая пурга, а у них на кухне тепло, горит мягкий, приглушенный свет, и они достают из погреба соленые грибочки, из специальной, самодельной кадушки, и едят их со сваренной «в мундире» картошкой, сочным луком и растительным маслом…
И поскольку картины Майоровы всегда видели одинаковые, неважно, были эти картины реальные или воображаемые, то ни их лицах синхронно появлялись одинаковые мечтательные улыбки – ведь они по-прежнему были единым целым.
Сказано – сделано.
Они сходили в гости к Лёньке Анисимову и попросили отвезти их за грибами. Он, разумеется, согласился, но потребовал аванс в виде литра самогона или водки. Майоровы были слегка озадачены этим, так как сами не употребляли ни самогон, ни водку, лишь иногда позволяли себе красное вино. Но для такого редкостного случая они, так уж и быть, запаслись водкой. Анисимов выпил этот литр прямо перед отъездом и прокатил Майоровых, что называется, с ветерком. Те были в восторге от состоявшейся поездки и решили повторить. В тот раз они, наученные горьким опытом, сразу явились с водкой. Анисимов порадовался такому пониманию и причислил их к разряду постоянных клиентов, чем они должны были гордиться.