Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая
Шрифт:
— Человеческая природа подобна иве, а чувство долга подобно деревянной чаше. Воспитать в человеке человечность и долг — все равно что вырезать чашу из ивы.
— Но разве вы сможете вырезать чашу, не насилуя природы ивы? — возразил Мэн-цзы.— Ведь чтобы вырезать чашу, нужно прежде искалечить иву. Стало быть, изувечив дерево, вы смастерите из него чашу, а изувечив человека, сделаете его человечным и справедливым? Если вся Поднебесная станет отныне считать человечность и долг злом, то виною тому — только ваши речи!
2. Гао-цзы сказал:
— Человеческая природа подобна
— Воде и впрямь безразлично — восток или запад,— сказал Мэн-цзы.— Но разве безразличны ей верх и низ? Человек по природе стремится к добру, так же как вода устремляется вниз. И нет среди людей таких, что были бы несклонны к добру, как нет воды, которая бы не текла вниз. Вот перед вами вода: если хлопнуть по ней ладонью, заставив взметнуться, она подпрыгнет выше лба; если ее, взволновав, привести в движение, она подымется в горы. Но разве такова ее природа? Только сила понуждает ее так поступать. И когда человека заставляют творить зло, с его природой поступают подобным же образом.
10. Корзинка риса, миска похлебки: получишь — будешь жить, не получишь—умрешь. Но предложи их с грубым окриком — и не возьмет даже бродяга. А предложи их, пнув ногою,— откажется и нищий!
11. Мэн-цзы говорил:
— Человечность — это сердце человека. Долг — это путь человека. Как жаль, когда люди бросают свой путь и не идут по нему, теряют свое сердце и не знают, как отыскать! Когда теряют кур или собак, знают, как их отыскать, а когда сердце теряют, не знают! Смысл учения—только в том, чтоб отыскать свое потерянное сердце.
12. Мэн-цзы говорил:
— Вот безымянный палец — он согнут и не разгибается. Боли это не причиняет, работать не мешает. А ведь найдись где-нибудь человек, способный разогнуть вам этот палец, и даже путь от Цинь до Чу не показался бы далеким. А все лишь оттого, что палец не как у людей. Когда палец не как у людей,— на это досадуют. А вот если сердце не как у людей — это досады не вызывает! Стало быть, не понимают, что важнее.
***
ИЗ ГЛАВЫ VI, ЧАСТЬ 2
13. Луский царь пожелал поручить Юэ Чжэн-цзы дела правления. И Мэн-цзы сказал так:
— Когда я услыхал об этом, не мог заснуть от радости!
— Он что же, ревностен в делах? — спросил Гунсунь Чоу.
— Нет,— ответил Мэн-цзы.
— Рассудителен?
— Нет,— ответил Мэн-цзы.
— Многознающ?
— Нет,— ответил Мэн-цзы.
— Так почему же тогда вы не могли заснуть от радости?
— Он любит добро,— сказал Мэн-цзы.
— А разве этого достаточно — любить добро?
— Этого более чем достаточно даже для Поднебесной,— сказал Мэн-цзы,— не говоря уже о царстве Лу. Ведь если правитель любит добро, то все, кто живут среди четырех морей, не посчитаются и с тысячею ли — лишь бы прийти к нему и поделиться благими замыслами. Если же правитель не любит добра, то люди скажут: «он высокомерен и думает, что все уже знает». Его самодовольный голос и надменный вид заставят людей держаться от него за тысячу ли. Если же люди благомысленные будут держаться
15. Мэн-цзы говорил:
— Шунь вышел из земледельцев. Фу Юэ поднялся из тех, что возводят стены. Цзяо Гэ возвысился из торгующих рыбой и солью. Гуань Иу выдвинулся из тюремных смотрителей. Суньшу Ао был призван к власти из приморского захолустья. Байли Си — взят на службу с городского рынка. Ибо Небо, вознамерившись возложить на этих людей великое бремя, всякий раз поначалу терзало их сердце и волю, изнуряло в трудах их жилы и кости, томило голодом их плоть, иссушало их тело нуждой, вносило расстройство и беспорядок во все их дела — порождая тем самым в сердцах их тревогу, приучая к терпению и научая превозмогать самих себя.
Обычно люди сперва совершают ошибки, а уж после научаются их исправлять, терзаются сердцем в тяжких раздумьях, а после, воспрянув, действуют. Они выдают свои чувства выражением лица, звуками голоса,— и другие научаются их понимать.
Когда в государстве нет верных слуг, стоящих на страже закона, а за пределами его — враждебных держав и внешних напастей, такое государство обычно гибнет. Из этого мы познаем, что жизнь— от забот и страданий, а смерть — от довольства и радостей.
16. Мэн-цзы говорил:
— Есть много способов наставлять. Если я отказал в наставлении недостойному — этим я тоже его наставил.
***
ИЗ ГЛАВЫ VII, ЧАСТЬ 2
10. Мэн-цзы говорил:
— Того, кто сполна запасся добром, и голодный год не погубит. Того, кто сполна запасся добродетелью, и порочный век не развратит.
14. Мэн-цзы говорил:
— Народ — дороже всего. Следом за ним — духи земли и злаков. А уж после них — государь.
28. Мэн-цзы говорил:
— У князя три сокровища — земля, народ и власть. Тот же, кто ценит лишь жемчуга и камни, непременно накличет на себя беду.
35. Мэн-цзы говорил:
— Чтоб воспитать свое сердце, лучше всего иметь мало желаний. Бывает, что тот, у кого мало желаний, что-то от этого и теряет, но таких мало. Бывает, что тот, у кого много желаний, что-то от этого и приобретает, но таких тоже мало.
***
ИЗ «ЛИЦЗИ»
«Лицзи»— «Записи Ритуала», «Книга Установлений», «Книга Обрядов» и т. д.— важная составная часть конфуцианского канона, трактующая самые разные вопросы поведения человека в древнем обществе; ее главы писались разными людьми и в разное время, вплоть до эпохи Хань. Немалую роль в ней играют высказывания Конфуция.
***
Однажды Конфуций проезжал неподалеку от горы Тайшань. Какая-то женщина в голос рыдала над могилой. Склонившись, в знак почтения, на передок колесницы, Учитель слушал ее рыдания. А затем послал к той женщине Цзылу, и тот спросил ее:
— Вы так убиваетесь — похоже, что скорбите не впервой?
— Так оно и есть, — ответила женщина. — Когда-то от когтей тигра погиб мой свекор. После от них же погиб мой муж. А теперь вот от них погиб и мой сын.
— Отчего же не покинете эти места? — спросил Учитель.