Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая
Шрифт:
— Даже если мне встретятся три человека — и у них непременно найдется чему поучиться. Возьму то, что есть и них хорошего, и буду этому следовать. А на том, что есть в них дурного, постараюсь себя исправить.
30. Учитель говорил:
— Разве истинная человечность где-то далеко? Мне стоит только захотеть стать человечным — и она уже здесь.
***
ИЗ ГЛАВЫ VIII
2. Учитель говорил:
— Почитание без знания приличий переходит в назойливость. Осторожность без знания
5. Цзэн-цзы говорил:
— Был способным, а спрашивал у неспособных. Много знал, а спрашивал у малознающих. Имел много достоинств, а казался неимущим. Был переполнен, а казался пустым. На обиды не обращал внимания. Был у меня когда-то друг, который только так и поступал.
7. Цзэн-цзы говорил:
— Ученый муж не может не быть тверд и решителен, ибо ноша его тяжела, а путь далек. Сделать своей ношей человечность — это ли не тяжко! Завершить свой труд лишь со смертью — это ли не дальний путь!
11. Учитель говорил:
— Да будь у человека способности хоть самого Чжоу- гуна,— если он чванлив и жаден, на прочее не стоит и смотреть.
13. Учитель говорил:
— Будьте тверды в своей верности и усердны в учении, до конца держитесь истинного пути. В страну, где неспокойно, не ходите. В стране, где смута, не живите. Когда в Поднебесной царит справедливость, будьте на виду. Когда справедливости нет, уйдите от мира. Когда в стране справедливость, стыдно быть бедным и ничтожным. Когда справедливости нет, стыдно быть богатым и знатным.
***
ИЗ ГЛАВЫ IX
14. Учитель пожелал поселиться среди варваров. Кто- то сказал ему:
— Как вы сможете жить в таком захолустье?
— Если там поселится благородный муж,— ответил Учитель,— то какое же это захолустье?
18. Учитель говорил:
— Мне еще не доводилось встречать человека, который любил бы добродетель так, как любят плотскую прелесть.
20. Учитель говорил:
— Говоришь с ним, а он никогда не ленится слушать — таким, пожалуй, был только один Янь Хуэй!
21. Учитель говорил о Янь Юане:
— Как жаль, что его уже нет! Я видел только, как он всегда идет вперед — никогда не видал, чтоб он стоял на месте.
***
ИЗ ГЛАВЫ X
17. Как-то раз загорелась конюшня. Учитель, вернувшись с государева двора, осведомился только:
— Люди не пострадали?
А про коней даже не спросил.
***
ИЗ ГЛАВЫ XI
10. Когда умер Янь Юань, Учитель, оплакивая его, тяжко убивался. Кто-то из спутников сказал ему:
— Слишком уж вы убиваетесь!
— Слишком убиваюсь? — возразил Учитель.— Если не убиваться по таким, как он, то по кому же?
11. Цзылу спросил, как подобает служить душам и духам.
— Живым не умеем служить,— ответил Учитель,— как же мы можем служить душам?
— Тогда,— сказал Цзылу,— осмелюсь у вас спросить — что такое смерть?
— Не знаем, что такое жизнь,— ответил Учитель,— как же можем знать, что такое смерть?
26. Цзылу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа сидели подле Учителя. И Учитель сказал:
— Я чуть постарше вас и потому не в счет. Вот вы все говорите: «про меня не знают!» Ну, а если бы кто узнал и взял на службу, что бы вы стали делать?
Цзылу ответил не задумываясь:
— Пусть это будет государство лишь в тысячу боевых колесниц. Его теснят большие государства, их войска угрожают вторжением, а тут еще неурожай и голод... Я же, взявшись за дело, берусь за каких-нибудь три года вселить в людей отвагу и указать им верный путь.
Учитель улыбнулся.
— А ты что скажешь, Цю?
Тот ответил так:
— Пусть это будет небольшое государство — ли в шестьдесят-семьдесят или даже в пятьдесят. Если возьмусь за управление, то года за три сумею сделать народ богатым. Что же до обрядов и музыки, то здесь уж придется подождать мужа высоких достоинств.
— А ты что скажешь, Чи?
Тот ответил так:
— Не скажу, что уже справился бы, но хочется поучиться... Я бы желал, облачившись в парадное платье, быть младшим распорядителем при жертвоприношениях в храме предков или при встрече союзных князей.
— А ты что скажешь, Дянь?
Тот перестал играть на гуслях-сэ и, с легким звоном отложив их прочь, поднялся и ответил:
— А я хочу совсем не того, что эти трое.
— Что за беда! — сказал Учитель.— Ведь каждый может высказать свое желание.
И Цзэн Си сказал так:
— Поздней весной, когда все ходят в весенних одеждах, взять пять-шесть юношей, из тех, что уж носят шапки для взрослых, и шесть-семь подростков, омыться с ними в водах И, обсохнуть на ветру у алтаря Дождя и под песни вернуться домой.
Учитель, глубоко вздохнув, сказал:
— Я разделяю желание Дяня.
Трое учеников удалились. А Цзэн Си, оставшись, спросил:
— Что вы скажете об их словах?
— Каждый высказал свое желание,— сказал Учитель,—только и всего.
— Почему же вы, Учитель, улыбнулись, когда его высказал Ю?
— Страной управляют с помощью обрядов,— сказал Учитель,— его же слова нескромны. Поэтому и улыбнулся.
— А можно ли то, о чем говорил Цю, считать государством?