Из любви к искусству
Шрифт:
— Не нашлось, — честно ответила Нэрданель. — Вся закончилась. Вы разыгрываете меня, да?
Под ее взглядом потерянное лицо Куруфинвэ приняло какое-то затравленное, чуть ли не испуганное выражение и, еще хуже, на щеках стали наливаться алые пятна румянца. Принц сжимал тубус обеими руками, словно защищаясь им, и тот, в конце концов, жалобно хрустнул и сплющился под оберткой. Нэрданель невольно опустила взгляд и посмотрела на его руки — в кои-то веки без перчаток. На правой, не давая рассмотреть ничего особенного, в несколько оборотов белела повязка. Но на левой пластырем были заклеены подушечки двух пальцев, в складки кожи въелась изумрудная зелень, а на тыльной стороне виднелась обильная россыпь — то ли следы странных уколов, то ли ожог брызнувшей окалиной…
Нэрданель попятилась. Интересно, пятнадцать минут, которые отвел себе извозчик, уже закончились? Конечно, закончились.
— Если это шутка, то дурацкая, — проговорила она.
— Совершенно дурацкая, — согласился Куруфинвэ и бросил взгляд в сторону стола.
Нэрданель обернулась и, порыскав, увидела придавленный куском малахита лист — верхний в пачке. «Дорогой друг, привет вам! Пишу впопыхах, торопясь выразить благодарность за присланную книгу!..» И так далее. Свой почерк, а вместе с ним и само письмо Нэрданель узнала сразу. Все это было чересчур.
— Что ж… Всего доброго. Не провожайте, — она решила завершить на этом осмотр, прижала к груди сумочку и, больше не поднимая глаз, направилась к двери.
— Ниссэ Нэрданель.
— Я найду дорогу. И учтите, меня ждет извозчик.
— Ниссэ Нэрданель…
Рубашка скользнула по лицу, затем она чуть не ткнулась носом в ту грязную сетку на крюке и, заторопившись, рванула за порог. Под ногами захрустел утоптанный в землю гравий, дверь за спиной хлопнула еще раз.
— Нэрданель!
Происходящее напоминало полубред-полукошмар. Мазнув по лицу ладонью, Нэрданель ускорила шаг, но почувствовала на плече чужую руку.
— Не трогайте меня! — обернувшись, в бешенстве рявкнула она.
Принц отшатнулся.
— Это свинство! Подлость! Да как вы вообще посмели?! Так водить меня за нос! И за что?! Вы просто подлец! Хуже газетчиков! Говорю, не смейте меня трогать!..
Она кричала, нимало не беспокоясь тем, что кто-то может услышать. В глазах быстро возникла какая-то красная пелена, потом она затуманилась, и Нэрданель, пытаясь отогнать ее, снова мазнула по лицу, но ощутила влагу.
«Этого еще не хватало», — возникла мысль где-то в незатронутой яростью части ее сознания.
Развернувшись на каблуках, она быстрым шагом пошла прочь от проклятого домишки, но добралась только до изгороди. Там села, рывком сдернула с головы шляпку и разревелась, прижав ее к лицу.
Кажется, она продолжала что-то выкрикивать или скорее выплевывать между всхлипами и рыданиями. Слезы невиданного прежде позора и унижения лились нескончаемым потоком, и только когда немного поиссякли, она поняла, что кто-то настойчиво зовет ее по имени и гладит по плечам.
— Я же сказала: не трогайте меня!
Куруфинвэ опустился перед ней на корточки; сначала он удержал равновесие, но от второго тычка в грудь все же покачнулся и неловко сел на землю. Взбешенная и растрепанная Нэрданель вскочила на ноги, смерила его яростным взглядом и в довершение швырнула скомканной шляпкой. Он безропотно снес и это и остался сидеть, тупо глядя на нее снизу вверх.
— Принесите мне воды, — наконец потребовала Нэрданель, ожесточенно утерлась рукавом и опустилась обратно на изгородь.
Принц, не говоря ни слова, поднялся и пошел в дом.
— …все же это вы мне тогда написали.
Нэрданель продолжала клацать зубами о край стакана, комкала насквозь вымокший платок и делала вид, что не слушает. До этого принц уже промямлил что-то там про нежелания и заблуждения.
— Будьте любезны, замолчите.
— Полагаю, все это можно считать досадным недоразумением, — проигнорировал он ее просьбу.
— Недоразумением?! — снова взорвалась Нэрданель. — Это точно перестало быть недоразумением, когда вы подкараулили меня в Университете!
— И как же мне надо было поступить?! — похоже, потерял терпение Куруфинвэ. — Дать вам влипнуть в неприятности?!
— Глядите, какая забота! Поэтому вы сами же меня в них и подтолкнули?!
Несколько секунд они возмущенно смотрели друг на друга, потом оба отвернулись.
Нэрданель отставила стакан на камни и с остервенением стала перерывать сумочку — принялась искать пудреницу. Принц уставился на руки и принялся ковырять свои пластыри.
— Значит, над тем миленьким Тириончиком вы корпели, не догадываясь о личности одариваемого? — спустя пару минут вдруг спросила Нэрданель и с отвращением хлопнула крышечкой — большую часть зеркальца занимал ожидаемо припухший красный нос.
— Нет, — мрачно ответил Куруфинвэ.
— Ха-ха, — мстительно порадовалась Нэрданель. — Так вам и надо.
— Я думал, это для отца, — еще более мрачно уточнил Куруфинвэ.
— Поразительная близорукость… Откуда вообще эта идиотская идея? Загадочный мастер, тайная переписка?
— Кто бы говорил… И я не собираюсь ничего вам объяснять.
— Да потому что нечего тут объяснять. Это все ваша манера казаться не тем, кто вы на самом деле.
— И кто же я на самом деле?! — взвился Куруфинвэ и, вскочив на ноги, навис над ней. — Что вы вообще обо мне знаете?! Ничего! Думаете, я не вижу, что вы там себе придумали?! Что я равнодушный, бессердечный, себялюбивый эгоист!..
— То есть это не так? — с издевкой вставила Нэрданель.
— …Всем вам интересно только самое очевидное!
— …Вы как бы строите из себя эгоиста, а остальные должны догадаться…
— …и объясняться ни перед кем я не собираюсь!..
— …и получается такой сомнительный подарок с сюрпризом…
— Я уже сказал вам: я далеко не подарок!
Он замолчал, тяжело дыша и стиснув кулаки. Нэрданель аккуратно поставила сумочку на изгородь, поднялась и, слегка качнувшись на носки, ледяным тоном сказала ему прямо в лицо: