Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема
Шрифт:
– Аня, заяви в полицию!
– И что я им скажу, что сбежала с сыном и мне нужна защита от его отца?
– Надо уезжать!
– Куда? На Таймыр или того лучше – на плато Путорана? Там людей нет вообще, если кто появится ближе чем на десять километров, сразу станет ясно, что слежка.
– Лучше всего спрятаться на видном месте – в Нью-Йорке или Лондоне.
– Ни там, ни там. В Лондон из Дубая летают на уик-энд, а в Нью-Йорк я не хочу сама.
– Тогда в Париж. В Париж не летают?
– Летают, – вздохнула я. – Но ты права, нужен большой европейский город.
Я вполне понимала сестрицу, ей пора возвращаться к учебе, а
Закончилось все письмом Анне и Барри в Брюссель, они тоже советовали Париж. Официально я числилась матерью-одиночкой (доказать, что это не так, Сауду было бы легко), но договор с издательством еще на две книги помог получить в посольстве визу без больших проблем, а приличный счет на карте, данной мне когда-то Махасин, – снять хорошую квартиру.
По рекомендации все тех же друзей-спасителей мы поселились в «мушкетерском» районе Парижа на верхнем четвертом этаже, арендуя жилье у Жаннет – очаровательной женщины, бывшей актрисы, обожающей детей. Этажом ниже жила она сама, а еще ниже её брат, потому беготня Сашки и Машки никому не мешала. Жаннет частенько возилась с малышней, учила их рисовать, петь французские песенки и кувыркаться через голову. У нее можно было спокойно оставить детей, когда нужно куда-то уйти.
Но главное, Жаннет с первого дня стала моей наставницей в парижской жизни. В свои шестьдесят пять она была и духом, и телом моложе многих моих сверстниц.
Я владела французским слабо, еще меньше разбиралась в парижских реалиях, потому её советы оказались бесценны.
ОТ ЖАННЕТ
– Совершенство? Фи, как это скучно! Это же как статуя на постаменте, в которой больше нечего изменить.
Разве совершенна Мона Лиза? Ничуть, иначе её бы так не возносили.
Я убеждена: руки Венере Милосской отбили нарочно, чтобы оставить простор для фантазии.
Да, совершенством любуются, но не более. Кто же захочет согрешить с мраморной статуей? Будь живой, и к тебе потянутся живые мужчины.
– А как насчет совершенного мужчины?
– Безумно скучно! Его даже укорить не в чем.
Настя вернулась в Лондон и теперь появлялась у нас нечасто, ей требовалось догнать свою группу, а потому сестрица все время отдавала учебе. Я была благодарна за помощь в самый трудный момент и понимала, что у нее должна быть своя жизнь.
Моим добрым ангелом и воспитателем (как детей, так и их мамы) стала Жаннет. Конечно, моя плата за жилье (я уже имела возможность заплатить из своих средств, чем очень гордилась!) была для старой актрисы неплохим подспорьем, но мне казалось, что она испытывает удовольствие от нашего присутствия рядом.
Первые шаги Машки стали праздником и для Жаннет. Она учила Сашку французскому и совершенствовала мой. Жаннет решила переводить тексты моих книжек и давала советы по рисункам.
Жаннет сильно изменила мой взгляд на жизнь. Нет, я не перестала бояться за детей, по-прежнему вздрагивала от любого шума, но получать удовольствие от жизни – со скрипом, но училась. Не просто от жизни, а от многих её мелочей.
Меня восхищали и восхищают сентенции Жаннет о обо всем на свете, твержу, что нужно записать и издать. Жаннет отмахивается:
– Так думают все француженки! И я не писательница, как некоторые.
Тогда я стала записывать сама. Довольно быстро набралась приличная коллекция. Когда-нибудь я издам её с рисунками, а пока поделюсь с вами хотя бы частью. Это будут заметки «От Жаннет».
Вот вам первая сентенция моей французской наставницы.
Первое время меня поражало все: спокойствие в долгих очередях на рынке (можно же купить продукты в просторном полупустом супермаркете
Французы вообще и парижанки особенно готовы ответить на вопрос о смысле жизни. Вернее, они не поймут самого вопроса.
Смысл жизни? В том, чтобы получать удовольствие.
Здесь надо добавить, что не любой ценой, не от чего попало, но ежеминутно. В этом и состоит секрет французского подхода к жизни – получать удовольствие в любое мгновение от любой мелочи. То, что другим людям покажется незаслуживающим внимания или просто обыденным, для француженки может стать источником наслаждения.
Нынешние парижанки разные, в Париже всегда было много приехавших со всех концов света, они, конечно, влияли на стиль жизни, обычаи, вкусовые пристрастия. Но раньше все старались выдавать себя за парижан и подстраивались под местные особенности, теперь же остаются при своих. Безусловно, это меняет Париж и не всегда в лучшую сторону.
неподалеку!), сама необходимость посещать рынок так часто (купи большой холодильник и загрузи его на всю неделю!), то, что покупают понемногу, сначала тщательно продумывая, что именно приготовят, категорический отказ пользоваться полуфабрикатами и посещать заведения фастфуда…
– Человек должен есть, чтобы жить, а не наоборот! – пыталась я возражать Жаннет.
Та спокойно кивала:
– Только вот еда составляет важную часть жизни.
– Но не главную!
– О нет… Не главную. Но от нее надо научиться получать удовольствие, как и от остального. Потому мы сейчас приготовим потрясающий обед… накроем на стол… откроем бутылку хорошего вина…
Французские дети в детском саду по полдня, потому большинство мам работает также полдня, либо нанимает дополнительно няню. Иногда вся зарплата мамы на это и уходит, но француженки все равно стараются выходить на работу, как только появится возможность. Самореализацию даже мамам с детьми никто не отменял.
Если ребенку нужно побыть в садике подольше или даже в выходной, договариваться придется отдельно. В частных садиках это легче, в муниципальных сложнее. И доплачивать, конечно, тоже. Но все равно удобно – если понадобилось срочно куда-то пойти или поехать, куда ребенка брать не стоит, можно отвести его еще на день.
Но все равно дети проводят много времени с родителями, это один из важных факторов укрепления семьи.
А потом в моей жизни появился Ив.
Мы познакомились на улице случайно – он помог мне выбрать дыню. Потом мы выпили кофе в соседнем кафе, Ив рассказал об экзотических фруктах, с которыми сталкивался во время дальних поездок, о своей работе в Департаменте Заморских территорий, мы много шутили, смеялись… с первой минуты рядом с ним было легко и просто. Ив не задавал вопросов, не лез в душу, но как-то само собой получилось, что я поведала о Сашке и Машке (но не об их отце).
По акценту он понял, что я из Восточной Европы, обрадовался, услышав про Россию (кто-то из его предков был русским), расспрашивал о Москве, о бескрайних заснеженных просторах России, говорил о своей мечте когда-нибудь проехать по самому длинному железнодорожному маршруту от Москвы до Владивостока.