Из тьмы
Шрифт:
Французы значительно превосходили его численностью как в конных, так и в спешенных рыцарях и латниках, чьи тяжелые доспехи давали им огромное преимущество в рукопашном бою против лучников без доспехов, которые составляли более восьмидесяти процентов его общей силы. Вот почему он выстроил собственное ограниченное число рыцарей и латников, чтобы прикрыть центр своей линии, и сосредоточил лучников на обоих флангах. Это был довольно стандартный английский строй, но он добавил новшество - вбивать в землю длинные, тяжелые, деревянные колья с заостренными концами, направленными под углом в сторону французов. Турки применили ту же тактику, чтобы сдержать французскую кавалерию в битве при Никополе девятнадцатью годами ранее, и она
Густой лес прикрывал оба его фланга, не позволяя французским латникам обойти их, а общая протяженность его строя составляла менее тысячи ярдов. Лобовая атака - единственный способ, которым французы могли добраться до него, - сильно сковала бы их силы, не позволив им в полной мере использовать свое численное преимущество, а грязная местность только усугубила бы ситуацию. Фактически, потенциальное поле боя было настолько неподходящим (с их точки зрения), что казалось маловероятным, что они вообще нападут. Кроме того, время благоприятствовало им. Правда, в данный момент Генрих находился в выгодной оборонительной позиции, и французы были слишком хорошо осведомлены о своих предыдущих неудачах в атаке на подготовленные английские оборонительные позиции, но на этот раз они загнали его в ловушку.
Генриху не хватало продовольствия, его измученная армия прошла двести шестьдесят миль всего за две с половиной недели, и многие из его людей страдали от дизентерии и других болезней. Французская армия во главе с Шарлем д'Альбре, коннетаблем Франции, все еще располагалась между ним и Кале; она значительно превосходила его численностью; и его силы могли только уменьшаться, в то время как силы французов увеличивались. Коннетабль д'Альбре мог вскоре ожидать дополнительных подкреплений - действительно, герцоги Брабант, Анжу и Бретань, каждый из которых командовал еще полутора-двумя тысячами человек, уже сейчас маршировали, чтобы присоединиться к нему, - и если англичане будут достаточно глупы, чтобы покинуть свои нынешние позиции, превосходящая французская кавалерия порежет их на куски. Они знали, что он у них в руках, и со временем намеревались с лихвой отплатить заносчивым англичанам за более ранние сражения, такие как Креси и Пуатье. Но пока коннетабль, не спешивший ввязываться в сражение, предпочел вести переговоры и тянуть время до прибытия еще большего количества войск. В конце концов, положение англичан было в конечном счете безнадежным.
Вот почему Генрих решил напасть.
* * *
– У кого-нибудь есть какие-либо идеи, почему эти люди - "англичане" - делают это?
– спросил Гарсул почти жалобно.
Несмотря на подступающую к горлу тошноту, он обнаружил, что не может отвести взгляд от огромного дисплея. Там было что-то настолько отвратительное... затягивающее наблюдать, как тысячи и тысячи предположительно разумных существ маршируют навстречу друг другу, одержимые организованным убийством. Никакой бартони не смог бы этого сделать, он это прекрасно знал!
– Я не уверен, - медленно произнес Кургар.
Из всех наблюдавших бартони историк ближе всего подошел к тому, чтобы обладать некоторыми знаниями по "военной истории", хотя даже его познания в этом предмете были незначительными. У бартони не было никакой "военной истории" для изучения, и хотя некоторые другие виды - члены Гегемонии были значительно более воинственными, чем бартони, очень, очень немногие из них были даже отдаленно такими кровожадными - термин, который никто в Гегемонии даже не использовал до прибытия шонгейри, - какими, по-видимому, были люди. Никто из них также не был представлен в исследовательской группе Гарсула, но Кургар, по крайней мере, располагал их историями.
– Думаю, "англичане"
– Конечно, они должны понимать так же хорошо, как и "французы", что они не могут надеяться на победу, но, похоже, они все равно решили спровоцировать бой.
– Он дернул верхней частью плеч в недоумении.
– Похоже, что эта гонка может оказаться еще более безумной, чем мы думали. Мне кажется, они скорее нападут, даже зная, что это означает, что они все будут убиты, чем поступят разумно и сдадутся!
– Это классический пример наихудшего сорта видового шовинизма!
– раздраженно сказал Джорейм.
– Вы несправедливо применяете наши бартоцентричные психологические стандарты к юной инопланетной расе, Кургар. Как историк, вы, как никто другой, должны знать, насколько по своей сути ошибочна такого рода псевдологика!
– О?
– Кургар презрительно посмотрел на ксеноантрополога.
– И у вас есть лучшее объяснение, почему они это делают?
Он указал на дисплей, где английская армия с трудом прокладывала себе путь на север по вспаханной, грязной полосе открытой местности навстречу своему подавляюще более сильному врагу. Лучники без доспехов двигались гораздо легче и проворнее, чем воины в доспехах, даже с длинными заостренными кольями, которые они несли. С другой стороны, то же самое отсутствие брони означало, что если другая сторона когда-нибудь вступит с ними в схватку...
Если лучники и были обеспокоены этим, они не показали никаких признаков этого - что, по мнению Гарсула, только подтверждало точку зрения Кургара об отсутствии у них здравомыслия. Они просто брели по грязи, неуклонно приближаясь к французам.
Французы, с другой стороны, казались застигнутыми врасплох английским наступлением. Они явно не ожидали этого, и им потребовалось некоторое время, чтобы привести себя в порядок. К тому времени, как они заняли свой собственный боевой порядок, англичане остановились примерно в трехстах ярдах от них, и лучники были заняты тем, что забивали свои колья обратно в землю.
* * *
Шарль д'Альбре не был счастливым человеком.
Он и его главные подчиненные (поскольку французские дворяне пятнадцатого века действительно могли представить себе концепцию подчинения кому-либо, кроме - возможно - Бога) подготовили план сражения. Никто из них не был слеп к преимуществам английской позиции в обороне, и у них был богатый опыт в том, на что способны английские лучники. Эти валлийские и английские ублюдки слишком часто демонстрировали, что никакие другие лучники в Европе не могли сравниться с ними в смертоносной дальности и скорострельности. Хуже того, у них было оружие, которое позволяло людям обычного происхождения, людям без крови, убивать даже самых аристократичных врагов. Это было одной из причин, по которой французские армии обычно отрубали пальцы на правой руке захваченных в плен лучников... по крайней мере, в тех редких случаях, когда они были не в настроении для более изобретательных наказаний.
Однако на этот раз у коннетабля было почти столько же лучников - считая его наемных генуэзских арбалетчиков - сколько у Генриха, и его первоначальный план состоял в том, чтобы разместить их по всему фронту, чтобы дать англичанам попробовать их собственное лекарство. Это было бы тяжело для его собственных лучников, учитывая превосходство длинного лука, но лучше для них, чем для его более благородно рожденных латников. Кроме того, что бы еще ни случилось, английские лучники без доспехов понесли бы серьезные потери в перестрелке, в чем и был весь смысл. Как только потери поколеблют их строй, его бронированная кавалерия обрушится на них и разобьет ублюдков, и в этот момент англичане будут уничтожены.