Из тьмы
Шрифт:
Он ухмыльнулся ей сверху вниз и обнял ее обеими руками. Она была как раз подходящего роста, чтобы обнять ее, положив подбородок ей на макушку, и он закрыл глаза, наслаждаясь объятием.
– Ты уверена, что не хочешь пойти с нами?
– спросил он гораздо более серьезным голосом.
– Мы с Робом все еще можем потесниться. И твоя деревянная подставка подойдет просто отлично.
– Вы двое можете пойти и посидеть в лесу под дождем, если хотите. Что касается меня, то я остаюсь дома и свернусь калачиком перед телевизором с той милой коробкой шоколадных конфет, которую кто-то мне подарил - без сомнения, находясь во власти нечистой совести.
–
– Да, и лошадь, возможно, научится петь.
– Шэрон покачала головой, но тоже улыбнулась ему.
– Продолжай. Повеселись. Я даже намажу тебя вапорабом, когда ты вернешься домой с пневмонией. Но не жди, что я приду тебе на помощь, когда твои любящие дети укоризненно посмотрят на тебя поверх тарелки с бефстрогановом Бемби.
– Ха! Как будто этот глупый фильм хоть на минуту замедлил кого-нибудь из ваших отпрысков-карнозавров. Знаешь, велоцирапторам все равно, откуда взялось мясо, главное, чтобы оно было свежим.
– Конечно, они этого не делают. Но ты знаешь, что они не упустят шанс бросить на тебя свои печальные взгляды.
– Шэрон покачала головой.
– И не вини меня! Это вина твоей матери.
Дворак на мгновение задумался над этим, подыскивая подходящий ответ. К нему ничто не пришло на ум, поэтому он удовольствовался тем, что высунул язык и издал грубый звук. Затем он быстро поцеловал ее в щеку, еще раз обнял и направился к ожидающему пикапу.
* * *
– Так она доставила тебе неприятности?
– Хочу, чтобы ты знал, - сурово сказал Дейв Дворак своему шурину Робу Уилсону, - что я хозяин в своем доме. Моя самая легкая прихоть - закон, мое малейшее желание мгновенно реализуется всеми вокруг меня.
– Конечно.
– Уилсон закатил глаза.
– Ты ведь помнишь, что я знаю свою милую младшую сестру, о, почти сорок лет?
– Если это так, то думаю, ты, возможно, захочешь пересмотреть слово "почти", когда оно стоит перед этим конкретным числом, - ответил Дворак.
– Я все еще могу выдержать три ее нападки из четырех, - ответил Уилсон, слегка задирая нос.
– Кажется, я припоминаю ужин на День благодарения, когда она схватила твоего аспида и чуть не сломала тебе правую коленную чашечку, - сказал Дворак напоминающим тоном.
– Только потому, что я не хотел причинять ей боль.
– Да, конечно.
– Дворак на мгновение оторвал взгляд от дороги, чтобы ухмыльнуться своему шурину.
– Ты уверен, что не боишься, а вдруг она сделает тебе больно?
– Ну, думаю, что такая возможность - отдаленная возможность, ты понимаешь - приходила мне в голову, - признался Уилсон. Они оба усмехнулись, и Дворак снова обратил свое внимание на залитое дождем лобовое стекло.
Эти двое мужчин хорошо ладили. Дворак, сертифицированный Национальной стрелковой ассоциацией инструктор по огнестрельному оружию, управлял крытым стрельбищем. Уилсон, прослужив двадцать лет в корпусе морской пехоты США, перешел в правоохранительные органы. Он дослужился до сержанта в одном из небольших муниципалитетов на севере штата и был инструктором по стрельбе в полиции, прежде чем погоня на скоростной машине за нарушителем и неприятное столкновение привели к перелому ноги, значительной потере подвижности и уходу на пенсию по состоянию здоровья. Один из лучших стрелков из пистолета,
Сезон охоты на оленей был одним из их любимых времен года, хотя, глядя в ветровое стекло на погоду за день, Дворак задавался вопросом, почему именно так. Конечно, было всего пять часов. До рассвета у погоды было достаточно времени, чтобы наладиться, - напомнил он себе.
В данный момент они находились на шоссе US-276, направляясь к небольшому городку Тревелерс-Рест, конечным пунктом назначения которого был район управления дикой природой Цезарс-Хед / Джонс-Гэп, расположенный к югу от границы штатов Южная Каролина и Северная Каролина. Сезон охоты на оленей Дворака на сегодняшний день был разочаровывающим - пока он израсходовал только одно из своих разрешений - и Уилсон был довольно невыносим из-за этого, поскольку у него осталось только одно разрешение. Дворак подозревал, что если бы соотношение было обратным, этим промозглым октябрьским утром он предпочел бы оставаться в теплой постели. Такова, увы, была слабость его характера.
Что ж, - подумал он, наклоняясь вперед и вглядываясь через верхний сектор лобового стекла во все еще черные небеса, - по крайней мере, если я сегодня заполню анкету, я, черт возьми, это заслужил.
– Он ухмыльнулся, снова откидываясь на спинку сиденья.
– Теперь я это вижу. Вот, женщина - охотник приносит еду. Иди, готовь!
– Он покачал головой.
– Мне бы повезло, если бы она не решила приготовить меня! Предполагая, конечно, что я вообще не был поваром.
Над головой прогрохотал гром, достаточно громкий, чтобы его было слышно даже сквозь шипение шин по мокрому от дождя асфальту, но он старался не слышать его.
II
На коммуникаторе командующего флотом Тикейра засвистел сигнал "Внимание".
Позже он вспомнит, насколько прозаично и... нормально звучал он, но в тот момент, когда он оторвал взгляд от очередной стопки смертельно скучных бумаг, он все еще не знал и испытал неоспоримое чувство облегчения от того, что отвлекся. Затем он нажал клавишу приема, и это чувство облегчения исчезло, когда он узнал лицо командира своего флагмана... и обеспокоенное выражение на этом лице.
– В чем дело, Азмер?
– спросил он, не тратя времени на формальные приветствия.
– Сэр, мы только что получили предварительный отчет с кораблей-разведчиков. И, согласно сообщению, они сделали довольно... тревожное открытие, - ответил командир корабля Азмер.
– Да?
– уши Тикейра с любопытством навострились, когда Азмер сделал паузу.
– Сэр, они принимают несколько довольно сложных передач.
– Передач?
– Мгновение или два это действительно не воспринималось. Но затем глаза Тикейра сузились, и его шкура ощетинилась.
– Насколько изощренных?
– потребовал он гораздо более резко.