Избави нас от зла

Холланд Том

Она вздохнула, протянула руку к бокалу с вином и осушила его одним глотком, потом уронила бокал на пол и еще раз взглянула на Роберта. Затем провела пальцем по его губам и прошептала:

— Скоро придет время, когда его удовольствия станут такими же редкими и поэтому высоко ценимыми, как теперь мои. И тогда, милый Ловелас, он, так же, как я, станет вашим.

Роберт улыбнулся, глядя Миледи в глаза, и поцеловал ей руку. Какое-то мгновение он почти верил в искренность ее комплимента. В глубине сердца он, конечно, понимал, что природу Миледи не изменить, что она смертельно опасна и так восхитительна, что вряд ли может кому-то принадлежать. Каким бы послушным ни был волк, он всегда остается волком. В подтверждение его мыслям в ту же ночь он услышал, притворившись, что спит, как она поднялась

с постели и выскользнула за дверь. Но теперь его не удивляло, как прежде, ее желание охотиться в одиночку. Он видел немало свидетельств того, что ее самой приятной фантазией стала мечта о том, что она такая же смертная, как он, что она не пьет кровь, что ей не надо убивать. И Роберт, стараясь подыгрывать ей в этом самообмане, обнаружил, что это у него получается легко, потому что такая игра возвращала к жизни дорогие воспоминания, утраченный мир дружбы, которую он когда-то разделял с Эмили. Он понял, что прежде не осознавал, какой болезненной была для него эта утрата. Но теперь, когда дружеские отношения вернулись… обострилось и чувство потери. Его удивляло и радовало, что Миледи, которая недавно была ему едва ли не матерью, становилась теперь почти сестрой, своего рода заменой Эмили.

Почти, потому что в то же самое время она становилась и кем-то еще большим. Теперь Роберту незачем было обращаться к поэзии, чтобы осмыслить природу любви. И все же его удивление было таким же поразительно сильным, как и при первом чтении Овидия. Закрыв глаза, он словно воочию видел, как целует Эмили в губы. Почти сестра, и даже больше. И Роберт снова стал чувствовать, как это было все предыдущие годы, восхитительный трепет вины, осознание которой никогда не прекращается. Иногда муки этого осознания совершенно внезапно подступали близко каким-то неопределенным, всегда по-новому странным приливом. В такие моменты он понимал, какими все более грубыми должны были становиться его удовольствия, если его удивляла сама мысль о том, что могут быть более приятные желания, чем физическое обладание телом какой-нибудь проститутки. Казалось, его страстное стремление становилось вдруг настолько немыслимо драгоценным, что достичь его обладание совершенно невозможно. Настолько невозможно, думал он, что об этом не следует даже заикаться. Хотя Миледи, так же как и он, совершенно осознанно принимала участие в их новой игре, она, казалось, ни в коем случае не желала признавать ее существование. Поэтому правила ухаживания никак не определялись, их место занимали непризнание и недосказанность, какими бы ни были образчики проявления их молчаливой любви, соблазны и восторги которой занимали все мысли Роберта. Хотя удовольствие, которое приносили ему эти мысли, было утонченным, в них всегда было что-то неожиданное, они всегда были богато окрашены. Запах духов, исходивший от рук Миледи, ее выбившийся и упавший на щеку локон, просто смех и внезапная молчаливая встреча взглядов — все это оказывало на Роберта такое сильное воздействие, что он внезапно обнаруживал, что всему остальному в его сознании не оставалось места. Куда-то исчезал груз отчаяния, пропали дурные предчувствия, не оставалось места страхам. Появлялось даже ощущение, что все это никогда больше не вернется.

И вот однажды вечером он получил от Миледи весточку с просьбой незамедлительно встретиться с ней. Их свидание состоялось под звездным небом Оксфорда, и он так крепко поцеловал ее, что почувствовал, как раскрылись ее губы и соприкоснулись их языки. Но она внезапно резко отстранилась и потупила взгляд. Роберт рассмеялся, пораженный ее застенчивым видом, словно перед ним была вовсе не она, а какая-нибудь добродетельная девственница. Он снова потянулся к ней, но она оттолкнула его, потом выхватила из-за корсажа письмо и развернула его.

— Мистер Обри написал наконец, — сказала она. — Он едет в Лондон. Примет нас там. Смотрите, Ловелас, вот адрес.

Роберт взял письмо и пробежал его глазами.

— Надо же, — воскликнул он, — мы уподобились кошке, которая гоняется за собственным хвостом! Он поселился на Стрэнде.

Миледи кивнула и сказала:

— Мы должны разыскать лорда Рочестера и немедленно ехать в Лондон.

Она забрала у него письмо, повернулась спиной

и торопливой походкой двинулась прочь. Он поспешил за ней, схватил за руки и попытался поцеловать еще раз. Но она снова вырвалась, а когда обернулась, Роберт увидел, что ее глаза горели словно отражение солнца на льду.

— Вы удивляете меня, сэр, — сердито зашептала она. — Я полагала, что ваша решимость тверже, по крайней мере не настолько слаба, чтобы позволить вам в такой момент думать только о своих мужских прихотях. Ваше поведение пристало разве что вышедшему на сучью охоту кобелю!

Она снова повернулась к нему спиной и помчалась по дороге бегом. Роберту потребовалось некоторое время, чтобы справиться с потрясением, потом он побежал следом за ней. Он заметил, что она остановилась у входа в таверну и тут же исчезла за дверью.

Войдя в ту же дверь, он обнаружил ее в битком набитом людьми прокуренном помещении, успел заметить ее силуэт на ступенях лестницы, по которой она поднималась в сопровождении какой-то служанки. Роберт протолкался сквозь толпу посетителей и взбежал по лестнице. На верхней площадке он увидел ту же служанку, отпиравшую дверь. Ее руки тряслись, но дверь наконец распахнулась, однако служанка осталась стоять в коридоре, сжавшись в комок. Миледи прошла мимо девушки в комнату, и последовавший за ней Роберт увидел на постели лорда Рочестера, обвитого четырьмя голыми, вымазанными чем-то красным, проститутками. Всюду были разбросаны пустые бутылки, и Роберт заметил, что на их горлышках запеклась кровь. Лорд Рочестер неистово хохотал. Он протянул руку к очередной бутылке, стоявшей сбоку от него, и стал медленно поливать ее содержимым груди всех четырех девиц, пока они не заискрились от крови, словно от избытка маслянистых малиновых румян.

— Быстрее! — внезапно выкрикнул лорд Рочестер, тяжело дыша. — Быстрее!

Его глаза начали закатываться, пальцы сжимались, руки потянулись к одной из девиц, и он схватил ее так сильно, что она завопила. Роберт увидел кровь, побежавшую по ее рукам, сочившуюся из-под ногтей лорда Рочестера. Сам лорд тоже вопил, подтаскивая девицу под себя, и тут же принялся сосать и жадно слизывать кровь с ее грудей. Потом потянулся еще за одной бутылкой и осушил ее, не отрываясь от горлышка. Все его тело изогнулось, потом стало извиваться, взлетать и опускаться в ужасающем неистовстве, пока не рухнуло в полном бессилии. Девицы тоже продолжали лежать не шелохнувшись. Наступившая тишина была наполнена запахами пота и крови.

— Вон! — внезапно крикнула Миледи. — Вон отсюда!

Проститутки зашевелились и лениво приподнялись, но одного взгляда Миледи оказалось достаточно, чтобы выражение истомы на их лицах сменилось смертельной бледностью, и, хватая на ходу свое платье, они, спотыкаясь, поспешили убраться из комнаты. Миледи подошла к лорду Рочестеру и швырнула ему рубашку.

— Одевайтесь, милорд. У нас впереди неотложное дело.

Лорд Рочестер поднял брови, но не шелохнулся.

— Вы забываете, Миледи, что я больше не смертный, чтобы подчиняться вашей воле.

— Пришло письмо от мистера Обри.

Это известие не вызвало на лице лорда Рочестера ни малейшего признака заинтересованности.

— На самом деле, — продолжал он, словно вовсе не слушал ее, — именно я теперь ваш настоящий господин.

Он встретился с ней взглядом, и Роберт увидел, что лицо Миледи внезапно окаменело. Лорд Рочестер злобно улыбнулся.

— Вы прервали, Миледи, мои удовольствия. Вы прогнали моих шлюх. Я имею полное право заставить вас заменить мне их. Или у меня нет такого права, Миледи? Возможно, вы полагаете, что мне не по силам сделать вас своей шлюхой? У меня нет ни малейшего сомнения, что у вас в этом деле достаточная практика.

Миледи сжала кулаки, а потом с явным усилием заставила себя подавить гнев и отвернулась.

— Это верно, потому что вы унаследовали могущество Паши, — прошептала она, — но это и обязывает вас сейчас же ехать с нами, чтобы найти книгу и посмотреть, сможете ли вы прочитать ее.

Лорд Рочестер зевнул.

— Я не в настроении.

Роберт шагнул вперед и встал рядом с Миледи. Он держался за живот, потому что на крыльях удовольствий лорда Рочестера к нему вернулась его боль.

— И тем не менее вы знаете, — холодно сказал он, — что время уходит.