Избранница Серых холмов
Шрифт:
— Зачем ты остановил меня? Зачем вступился?
Кажется, по моим щекам потекли слёзы. Плакать при постороннем стыдно, а для наследницы престола и вовсе не приемлемо, но сейчас всё смешалось, поменялось местами, невозможное стало реальным, а возможное — воспоминанием.
Я уткнулась в его плечо и продолжала тихо плакать, сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос, забыв о приличиях и о том, что мы друг другу в сущности никто. Сейчас не было для меня существа ближе, даже Кхира не смогла бы меня понять.
— Никому не ведомо будущее, кроме Духов, — повторял Арлен, гладя меня по волосам. — Мы должны быть благодарны за ту отсрочку, что получили. К тому же раньше, насколько мне известно, никому из провожающих не было разрешено пройти дальше преддверия холмов.
— Почему? Почему Уна согласилась пойти с ними? — спросила я, задыхаясь от обуревавших меня чувств.
Этого я действительно не понимала, но хотела знать ответ.
— Потому что её коснулись сиды. Это их воля. Не её, но она пока этого не осознаёт. А когда очнётся, всё будет кончено.
Арлен отстранил меня и достал платок, чтобы вытереть мне слёзы. Он аккуратно коснулся моих щёк, будто прикосновение ко мне могло его ранить или заставить поменять принятое ранее решение.
Я смотрела на него и не могла взять в толк, почему он хотел взять меня замуж, понимая, что такой обряд привяжет его на всю жизнь? И одновременно спрашивала себя, почему сиды не позволили Ищейке такую малость? Я была бы рада остаться рядом с Арленом из рода Рокси, с приятной покорностью разделила бы тяготы его пути и даже пожертвовала бы мечтой о возвращении в Авелин.
Теперь моё бывшее царство казалось сказочной страной за Чертой, которую я когда-то покинула, и теперь дороги назад размыты осенними дождями и засыпаны павшими листьями, которые стряхнули деревья в преддверии прихода Тьмы.
— Ты был готов жениться на мне? Почему? — прошептала я, смотря в глаза фейри.
Маркус всё время нашего разговора держался поодаль, наклонился к своему каярду, будто вёл с конём неторопливые беседы, а верный спутник Арлена с такой тоской смотрел на него, что я почувствовала себя разлучницей. Мир вокруг стремительно катился во Тьму, и хоть туман отступил, а день снова вошёл в силу, куда бы ни падал мой взгляд, везде виделись признаки увядания.
— Потому что хотел тебя спасти, — ответил Арлен и повернул мой подбородок так, чтобы наши взгляды снова встретились. — Меви, не знаю почему, но чем дольше мы видимся, тем всё яснее я вижу, что тебе не место в Мире Предвечных. И меня обуревает бессильная ярость при мысли, что я ничем не смогу тебе помочь. Помнишь, я говорил, что надо принять перемены? Это сложно даже мне, а про тебя и говорить нечего. Ты никогда не мечтала о подземных чертогах, сказания об их песнях и пирах не отравляли твоё воображение, их магия чужда мелиадам.
— Я благодарна тебе. Всё равно, пусть не получилось, но у меня будет несколько дней здесь, на поверхности. С тобой.
Приблизившись на шаг, я закрыла глаза, понимая, что больше не хочу тратить драгоценные минуты на пустые сожаления. Я желала ощутить его дыхание на своём лице и почувствовать ускользающую теплоту. Это мир вокруг потом очнётся и стряхнёт с себя воспоминания о холодном времени года, а меня здесь уже не будет. Никогда.
Уже собираясь что-то сказать и открыть глаза, я почувствовала прикосновение его губ к своим. И пусть ненадолго, но власть грядущего Мабона ослабла над нами обоими.
Вскоре влияние сидов ослабло настолько, что всё вокруг приобрело прежний вид. Кхира, увидев меня рядом с Арленом, кинулась на шею, не обращая внимание на Ищеек.
— Арта, как я испугалась! Думала, они вас забрали!
— Не сегодня, — улыбнулась я, глядя в раскрасневшееся лицо своей названой сестры. В её улыбке светилось радость, будто Кхира обрела бессмертие.
Арлен, чтобы нам не мешать, отошёл к Маркусу. Служанки Уны растерянно смотрели по сторонам, не понимая, куда подевалась их госпожа. Мне стало их жаль, потому что неведение страшнее смерти.
Взяв Кхиру за руку, я подошла к девушкам, жавшимся друг к другу и всё ещё державшими в руках мокрые простыни, которые ранее использовали, как занавеси.
— Уна из рода Деев покинула наземный мир и ушла вслед за сидами.
Стоило мне произнести это, как на лицах служанок Уны появился такой священный ужас, словно я сказала о том, что её сожрало подземное чудовище. Кхира же побледнела, но устояла.
Мне хотелось подойти и обнять её, мою верную защитницу, поджавшую губы так, что рот превратился в прямую жёсткую линию.
Обнять и сказать, что я благодарна ей так, что и не сказать за тысячи лет. Но она всё это знала. Как и я, как и все, кто был с нами в это туманное промозглое осеннее утро.
Здесь наши пути расходились навсегда. И всё же отрывать Кхиру от себя было не просто больно, а невыносимо жестоко, это как вырвать кусок сердца, часть своего дара. И всё же мне придётся…
— Нам надо разделиться, — словно прочитал мои мысли Арлен.
Он подошёл тихо со спины и встал между мной и служанками.
— Я не оставлю арту. И не просите. Буду идти за вами пешком, пока не сотру ноги в кровь. А потом стану ползти, — Кхира сказала это без злобы или пафоса, но все мы поверили, что именно так она и поступит.
Однако, понимала я и то, что сиды не пощадят Кхиру. Они дали нам с Арленом три дня. Нам, но не остальным.
Понимали это и Ищейки, потому что Маркус, похлопав по крупу своего каярда, подошёл к Кхире и сказал:
— Прощайтесь. Я отвезу вас обратно на экипаже, тропы сидов пускают только тех, кому разрешено по ним ступать.