Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия
Шрифт:
Когда постоянно живёшь на грани катастрофы, страх притупляется… остаётся просто жить.
Эта фраза царапает сердце, тревожит что-то в душе, я согласна и не согласна с ней, и, кажется, долго не могу понять, что в ней так раздражает, цепляет, тревожит.
И когда кажется, что я вот-вот поймаю мысль за хвост, Лео вдруг произносит:
– Прости, но жить придётся не в моём доме. Здесь будет безопаснее.
И я вдруг понимаю, что мы опять едем в секретном тоннеле. Вернее, мы выезжаем на небольшую подземную парковку
– Приехали.
Выйдя, Лео галантно открывает дверь и предлагает мне руку, помогает выбраться. Наши шаги гулко отдаются, будят в темноте за пределами гаража эхо.
Лео отпирает дверь ключом и вручную включает свет на крутой лестнице вверх. Меня захлёстывает страх перед тем, что скрывается там, наверху, за люком. Будто уловив мою тревогу, Лео закрывает за нами дверь и первым поднимается, открывает кодовый замок и выбирается в темноту. Протягивает мне руку.
Я тоже выбираюсь наверх. Лео тянет меня за собой, я осторожно ступаю, прислушиваясь и стараясь привыкнуть к темноте. Смутно слышатся звуки – вроде машин. Или какого-то огромного мотора.
Щёлк!
Свет озаряет просторную студию. Тут… старомодно. Да, я, пожалуй, скажу так: чёрно-белые фотографии, винтажные светильники, плетёные коврики и покрывало на диване. Накопители магии тоже какие-то винтажные. Зато телевизор почти современный и кухонная часть тоже. И в целом всё выглядит стильно.
Только окно закрыто рольставнями, и дверь наружу чуть не сейфовая.
– Прости, здесь не слишком просторно и уютно, – извиняется Лео со свойственной очень богатым людям притязательностью: по земным-то меркам студия ого-го! Мне бы кто такую подарил. Лео обхватывает меня со спины, целует в щёку. – Но зато здесь тебя никто не найдёт, никто не обидит, и это главное.
И пусть по земным меркам здесь хорошо, я надеюсь, что расследование закончится скоро, потому что… это опять сидение взаперти, а мне это порядком надоело.
– Спасибо. Поторопись, пожалуйста, тебе ещё Катари вытаскивать.
Он колеблется. Хоть и не вижу лица, но ощущаю это очень чётко по напряжению тела.
– Пожалуйста, – прошу мягко. – Ты обещал.
Вздохнув, Лео целует меня в шею, в маковку. Снова тяжко вздыхает.
– Не хочу тебя оставлять.
– Ты обещал, – напоминаю чуть строже. – Я не смогу спокойно спать, пока она там. Из-за меня.
– Ладно, – соглашается Лео неохотно, но всё же направляется к люку в полу. – Попробую вытащить её сегодня. Сделаю всё возможное.
– Удачи. – Закусив губу, слежу, как он спускается вниз, постепенно исчезая в люке. Вдруг меня пробивает дрожь, словно от холода, но это не холод, это страх. Бросившись вперёд, заглядываю в люк, в лицо запрокинувшего голову Лео и шепчу. – Будь осторожнее. Я жду тебя обратно.
Сердце будто взрывается тысячами осколков – так трудно вынести эти слова, так явно показать свои чувства. А Лео мягко улыбается:
– Я обязательно к тебе вернусь.
Но мне всё равно тревожно.
Покусав губу, нахожу пульт и включаю новости. Надеюсь, если вдруг что-то серьёзное случится, я об этом узнаю.
Слушаю их, но не слышу. Всё сильнее, постепенно заслоняя собой всё, меня терзает крамольная мысль: «Может, зря я отпустила Лео? Может, пусть бы Катари подождала подмены до завтрашней ночи, ведь Лео важнее…» Давно я не ставила кого-то одного человека своей жизни выше, намного выше остальных, значимее, дороже. Это почти забытое чувство тоже немного пугает.
***
Преступная деятельность, всегда находившаяся за гранью интересов Леонхашарта, на практике оказывается неожиданно… не то что простой, но вполне проектируемой и разложимой на этапы, как его обычная деятельность.
До встречи с Настей Леонхашарт даже скоростной режим нарушил лишь раз, а теперь легко втягивается в такие манипуляции, от которых прежде у него глаза бы на лоб полезли. И его удивляет, насколько спокойно он всё это делает, хотя прежде считал себя законопослушным архидемоном.
С его финансовыми возможностями найти ещё одну желающую посидеть в тюрьме довольно просто. Чуть сложнее договориться с повторным визитом в тюрьму. Рискованнее: если прошлый сбой трансляции камер во время его прихода можно списать на совпадение, то второй уже нет.
Но в этом неожиданно нет никакой необходимости: реальный сбой вырубает систему слежение перед приходом Лео, и он воспринимает это добрым знаком.
– Быстрее, – торопит он суккуба.
Та, не поднимая скрытой капюшоном головы, ускоряет шаг.
Сотрудники блока КПЗ тоже не поднимают голов. Они нарочито усердно занимаются делами и, когда две фигуры приближаются к проходным, будто невзначай проворачивают ключи и нажимают нужные кнопки. Лязг дверей сопровождает Лео и суккуба на пути к нужной камере.
Катари разместили дальше, чем Настю, и Лео, пользуясь случаем, подходит к двери бывшей Настиной камеры, открывает задвижку смотрового окна и заглядывает в темноту:
– Всё в порядке?
Тишина. И запах… медно-металлический.
Судорожно-хриплый вдох.
У Леонхашарта расширяются зрачки. Он выбивает на кнопках электронного замка заполнившийся код и распахивает дверь. С тихим хрипом к его ногам выпадает бледная Настя с алыми отпечатками на щеке. На блузе – маслянистое пятно с железным штырём в сердце, к нему лихорадочно тянутся алые пальцы.
Не Настя, конечно, и лицо мелко подрагивает, словно рябь на воде, но целое бесконечное мгновение Лео видел перед собой умирающую Настю, и его крылья вырываются из спины, раскрываясь, вылезают когти.