Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия
Шрифт:
Включаю свет в этом царстве чёрного матового кафеля. Белая ванна и раковина на фоне этой бархатной черноты просто ослепляют. Лео покорно разрешает подвести его к большой белоснежной полости, забирается в неё.
Следы крови у него и на запястьях, и на груди, просто на чёрной броне бурые пятна не так заметны.
Сняв с крепления лейку, включаю горячую воду. Сначала брызгает холодная, мелкие капли осыпают меня и стены вокруг, блестят. Настраиваю температуру. Лео внимательно наблюдает сверху за тем, как я направляю струи на пятна на его броне. Они смываются,
Получается неожиданно интимно. Общее таинство.
– Чувствую себя женой древнего воина, вернувшегося с поля боя, – нервно усмехаюсь, растирая пальцы Лео, помогая крови вымыться из-под ногтей, со сгибов. – Хорошо, что ты вернулся.
– Да, это похоже на бой… – произносит Лео чуть отстранённо, но в его глазах всё больше тепла, и лицу возвращается нормальный цвет.
Забираюсь в ванну. Ноги мгновенно намокают, и джинсы, блуза, но мне нравится ощущать на себе мокрую одежду. Нравится отмывать щёку Лео от пятнышек крови. Нравится, закрепив лейку на держателе, снимать с него броню, пока нас тропическим ливнем заливает вода.
Не помню, в какой момент пришло понимание, что разговор Лео нарушит и без того шаткое равновесие моего положения, но оно пришло, и я не тороплюсь расспрашивать и узнавать правду. Знаю же, что Катари в порядке, остальное – подождёт.
Мы неторопливо вытираемся полотенцами, так же неторопливо закручиваемся в другие полотенца и выходим к кухонному уголку.
Диван безжалостно раздавлен Саламандрой, но она смотрит на нас с невинностью младенца и помахивает переливающимся хвостом. Сломанный диван – это такие мелочи на фоне всего остального, что я даже внимания на эту шкодницу не обращаю. Лео тоже равнодушен к мебельным потерям, он доливает в чайник воду и включает его, достаёт с полки две чашки и блюдца, запас чая.
– Посиди, – предлагаю я и сама вытаскиваю заварочный чайник, ополаскиваю его кипятком, засыпаю чай.
Лео усаживается за барную стойку и наблюдает за мной.
И только когда я ставлю чашки с горячим напитком на столешницу, а сама устраиваюсь на соседний высокий стул, он вздыхает и признаётся:
– Тебя пытались убить в камере.
У меня лишь чуть вздрагивает рука, но чашка ударяется о блюдце, и тихое «звяк!» повисает между мной и Лео. Меня пробирает холодом:
– Кровь принадлежала суккубу.
– Да. Заточка в сердце. И это не просто с улицы суккуб, она пару тюремных сроков отсидела по заказу, она умеет за себя постоять.
– Умеет или умела?
– Не знаю, я отнёс её к своим, они обещали о ней позаботиться.
– После заточки в сердце?
– У неё зеркально расположены органы.
– Счастливая аномалия, можно поздравить, – я говорю довольно спокойно, но внутри всё подрагивает.
Меня могли убить.
Если бы Лео не подсуетился, если бы я упёрлась из-за Катари… меня бы убили.
– Спасибо, – произношу я растерянно. Мне не хочется верить в случившееся, и сознание немного буксует, но я стараюсь пробить оцепенение и осознать такой страшный поворот, потому что подобная попытка убийства – не то, что можно игнорировать из-за каких-то там страхов. Нет, такое нужно встречать лицом к лицу. – Спасибо, что устроил подмену.
Чуть склонив голову набок, Лео вглядывается в моё лицо:
– Ты в порядке?
– Угу. Наверное, это шок. А может, путешествие в другой мир закалило нервы. Или ты хорошо меня успокоил перед этим известием. Не знаю. Понимаю, что всё это… становится очень опасным, но… возможно, я просто не хочу позволять этой ситуации меня сломать. – Вздохнув, потираю лицо руками. – Правда, мне страшновато, но… Я верю, что мы с этим справимся.
Уголки губ Лео лишь чуть приподнимаются, но лицо будто озаряет светом.
– Я рад, что ты в это веришь. Веришь в нас. – Лео протягивает руку и сжимает мою ладонь. – И, надеюсь, в свете новых обстоятельств ты не будешь возражать, если вместо тебя на шоу станет выступать инкуб.
Эти слова вызывают противоречивые чувства: неприятно, что всё решилось без моего участия, но приятно, что Лео обо мне позаботился. Я не жажду участвовать в шоу, но от него зависит моя репутация, и доверять её постороннему…
– А что, нашёлся идиот, согласившийся занять место потенциальной смертницы? – я приподнимаю брови, а Лео так влюблённо смотрит на меня в этот момент, поглаживает мои пальцы:
– Настя, у меня много денег.
Никогда не понимала такой отчаянной рискованности, ведь:
– Меня практически убили в камере в вашей как бы охраняемой тюрьме.
– Это не тюрьма, это КПЗ. И с дисциплиной там не очень, так что ситуация почти не удивительна. – У Лео такие нежные, тёплые руки, но я не позволяю себя отвлечь:
– То есть в ту камеру сейчас кто-то вернулся под видом меня?
– Не в эту камеру, и пока тебя не изображает – на всякий случай. – Лео переплетает наши пальцы. – Я же не изверг просто так чужими жизнями рисковать.
– Но убийца проник в это ваше КПЗ, значит, у него есть связи, значит, убийцы поймут, что меня в камере нет.
– Все уверены, что покушение было на тебя, и что именно тебя раненую я отнёс к целителям. Я договорился с начальником КПЗ, что я в обход закона устраиваю тебе магическое лечение, которое тебе не положено, а он молчит о твоём отсутствии, чтобы не огрести проблем за нарушение режима безопасности внеурочными посетителями.
– Чиновники во всех мирах одинаковы? – Качаю головой. – На что угодно готовы, лишь бы не получить по голове за свои же промахи. Наверняка ведь ему процент идёт за нелегальных посетителей и подмену заключённых.
– Бесспорно. Но приходится работать, с чем есть.
– А нас не продадут? – Поглаживаю пальцы Лео, сплетённые с моими, гладкие ногти. – Если начальник продажный, не проще ли ему слить информацию?
– В этом случае его ждёт расследование покушения в его ведомстве и расследование взяточничества. А ещё у него теперь механический таракан живёт, с таким не загуляешь.