Избранник Пентакля
Шрифт:
— Да много кто… — Заффа не разделял его упорства. — Предатель, например. Или палач.
— Предатель — это точно. — Борланд сжал кулаки, вспомнив о Тронге. — А насчет палачей… ничего не могу сказать. Не доводилось с ними общаться. К счастью.
— Палачу приходится похуже, чем разбойнику, — сказал Заффа. — Его ненавидят все. Включая тех, кто даже косвенно от него не пострадал. Одно спасает беднягу — то, что свою работу он выполняет в маске. А сколько людей спит и видит, как с него срывают маску вместе с кожей! Так что разбойник, о котором думает только королевский конный патруль, по сравнению с катом находится в более выгодном положении.
— Ты с такой уверенностью говоришь об этом, — хмыкнул Борланд. — Должно быть, среди твоих знакомых есть какой-нибудь палач, который однажды открыл тебе душу?
— Да нет… — Заффа печально вздохнул и снова вдруг раскинул над столом магическую заглушку. — Палачом был я сам. Годы назад, в Денборге.
— Ну, ты, тролль побери, даешь, — пробормотал Весельчак. — Ни за что бы не подумал.
— Да, внешность и манеры бывают обманчивы, — согласился Заффа. — Но тут, конечно, не в этом дело. Знаешь, почему так получилось?
— Откуда ж мне знать такое? — пожал плечами Борланд. — Хотя интересно, конечно, как это тебя угораздило. Впрочем, можешь и не рассказывать, дело твое.
— Я расскажу. — Заффа отхлебнул дымящегося напитка. — Это случилось вскоре после того, как меня изгнали из Академии. Я погоревал несколько дней, да и успокоился, решив, что не магией единой жив человек. Но вот покинуть столицу после почти трех прекрасных лет… Это было выше моих сил. Жить мне было не на что — раньше-то я состоял на довольствии государства. К счастью, один приятель согласился приютить меня на некоторое время. Несколько месяцев прошли в бесплодных поисках работы. Не поверишь — даже улицы мести не получалось устроиться! Я совсем отчаялся и собирался уже было вернуться домой. А перед этим хотелось крепко гульнуть с товарищами, которых мне предстояло покинуть. Чтобы хватило денег на дорогу и на отвальную, мне пришлось продать все свои книги. В ночь, которая должна была стать для меня последней в столице, все и произошло… — Заффа замолчал, собираясь с мыслями. — В общем, я отстал от компании, заблудился по пьяной лавочке и забрел в городские трущобы. Да-да, в лощеном Денборге тоже такие есть. В общем, я послал все и вся к болотным троллям и завалился в какой-то затрапезный кабачок. Там и встретил пожилого человека, который, узнав о моей беде, предложил работу. То был не кто иной, как городской палач, собиравшийся уйти на пенсию и искавший человека на свое место. Я в тот вечер и не задумывался даже, на что, собственно, соглашаюсь. Да и на следующий день, протрезвев, не особо размышлял об этом. В конце концов, чем занимается палач — спросил я себя? И сразу ответил: карает преступников, осужденных за свои мерзкие злодеяния справедливым судом государства. Что-что, а судебная система в Аркании работает на совесть. Если, конечно, отдельные личности не начинают использовать ее в своих интересах. До определенного момента я нисколько не сомневался в том, что люди, чьи жизни я обрывал на эшафоте, действительно заслужили это.
— Много их было? — поинтересовался Борланд.
— Тридцать два. — Заффа оставался невозмутимым, даже признаваясь в том, что занимался некогда столь жутким ремеслом. — А потом все закончилось.
— Почему?
— Мой тридцать третий «клиент» был невиновен, — промолвил Заффа. — Я знал это наверняка. Вот тогда я впервые усомнился.
— Постой, а как ты смог это узнать?
— Родственники того парня каким-то образом прознали, кто скрывается под маской палача. И пришли ко мне домой — я в ту пору уже мог позволить себе снимать отдельную комнату. Когда они явились, я подумал: «Все, вот и конец мой настал». Но эти люди понимали, что я — всего лишь исполнитель чужой воли, и убить меня — столь же бесполезная затея, как сжечь топор, которым я орудовал на эшафоте. Они рассказали мне о заговоре против человека, которого я должен был казнить через несколько дней. Как оказалось, его подставили сами судейские чиновники — одному из них он перешел дорогу в любовных делах. Брату приговоренного удалось выкрасть письмо, в котором тот негодяй убеждал судью вынести самый суровый приговор за убийство, которого несчастный, конечно, не совершал. Ссылался на дальнее родство, сулил крупный куш. Именно это и заставило меня разочароваться в нашем правосудии.
— Что-то я не пойму: ты-то зачем им понадобился? — недоуменно произнес придворный маг. — Не мог же ты просто сделать вид, что отрубаешь ему голову.
— А вот представь себе, мог, — улыбнулся Заффа. — Не забывай, что я имел за плечами почти три курса Академии магии. О, то была великолепная иллюзия! Кочан капусты, что упал в корзину вместо отрубленной головы, сохранял ее облик до самых похорон. А дохлый осел, которого зарыли вместо оставшегося в живых человека, ничем не отличался от настоящего человеческого тела. Парень сбежал из города вместе со своей невестой. Я здорово рисковал тогда: ведь если бы мой обман раскрылся, я по полной бы огреб и от короля, и от Дорнблатта.
— Этот Дорнблатт, судя по твоим рассказам о нем, просто зверь какой-то.
— Да нет, он совсем не злой. Мессир ректор добр, мудр, честен и справедлив. У него есть только один «пунктик», — покрутил Заффа пальцем у виска, — зато какой! Это в некоторых случаях перечеркивает все его достоинства. Дорнблатт зациклен на соблюдении правил. Его не сильно беспокоит суть проблемы, когда одно из них нарушается. Так и со мной было. — Торговец пожал плечами. — Это жизнь.
— Слушай, а как он может следить за соблюдением запрета? — спросил Борланд. — И что он сможет сделать, если ты ослушаешься? До Денборга-то — ого-го!
— Не забывай, что Дорнблатт — архимаг, — улыбнулся Заффа. — В своем подвале я установил защиту, но в любом другом месте он меня засечет. От этого никуда не деться.
— Как, кстати, и от того, чем мы намереваемся заняться вечером, — с некоторым сожалением произнес Борланд. — Думаешь, заклинаний, которые я успел выучить, и впрямь хватит для победы?
— Более чем. К тому же у тебя есть серьезное преимущество. Ты подключен к неиссякаемому источнику Силы, а чернокнижникам требуется регулярная подпитка от чьих-то страданий. И где, спрашивается, возьмут они ее, прячась на заброшенном столетия назад погосте древних? И потом, не забывай, что я тоже туда пойду. Не дрейфь, Борланд, мы справимся.
— Нет. — Индалинэ отошел от окна и повернулся лицом к магам из Дома хранителей. — Я не стану помогать вам в этом.
— Но… Но почему? — Лой, казалось, даже потеряла ненадолго дар речи. — Ваш отец сказал, что мы можем на вас рассчитывать. В конце концов, ведь именно этот человек убил нашего Учителя. Ангус был другом Эрталиона, да и вы, я думаю, хорошо к нему относились.
— Нельзя сказать наверняка, убийца ли он, — возразил эльф. — Это первое. Второе — я не имею морального права причинять какой бы то ни было вред этому человеку.
— Почему?! — Недоумение в глазах и голосе человеческой женщины превосходило все мыслимые пределы.
Она смотрела на Итрандила так, будто он сказал, что не умеет пить воду или дышать.
— Придворный маг Кедрик, — сделал Индалинэ акцент на этих словах, — недавно спас жизнь стоящему перед вами эльфу. Как вы думаете, сможет ли теперь этот эльф поднять на него руку?
— Согласны, вам лучше не вмешиваться, — сказал Даргор, поставив точку в назревавшей ссоре. — Но, по крайней мере, местонахождение его вы можете нам назвать?
— В этом не было бы особой скверны, — сказал, поразмыслив, эльф. — Но я все равно не знаю, где он, к сожалению. Или к счастью. Почему бы вам не отправиться в замок герцога?
— Мы не хотим рисковать, — сказал Даргор. — Вдруг Фирен тоже в этом замешан? Я знаю часть названия гостиницы, где живет маг…
Индалииэ, усмехнувшись, прижал к губам тонкий палец.
— Какой тогда с меня спрос? — тихо промолвил он. — Поговорите с хозяином «Лепрекона». Думаю, он должен знать, как называются заведения его конкурентов. И вот еще что. Я бы порекомендовал вам воздержаться от необоснованной агрессии.