Избранное: Динамика культуры
Шрифт:
Балома также играют важную роль в магических обрядах. Произнося заклинания, называют имена духов предков; по сути, такие взывания являются, возможно, самым существенным, обязательным элементом этих магических заклинаний. Кроме того, в некоторых магических церемониях туземцы приносят балома подношения. Это отголоски веры, согласно которой духи предков могут помочь в достижении цели, ради которой совершается колдовство. Надо сказать, что эти подношения балома – единственный ритуальный элемент (в узком смысле) магических представлений, какой мне удалось обнаружить {260} .
260
Ритуальный «в узком смысле» – в отличие от обычного распевания заклинаний над определенным предметом.
Я хотел бы здесь добавить, что нет никакой связи между балома умершего человека и останками его тела, такими как череп, челюстная кость, кости рук и ног, волосы. Эти останки используются родичами покойника в практических целях: из черепа можно сделать неплохую посудину для извести, из волос и челюстной кости – ожерелье, а из других костей – лопаточки для извести. Однако такая связь есть у других племен Новой Гвинеи {261} .
Теперь перейдем к празднику миламала. Учитывая роль духов в магии, нам придется более подробно рассмотреть факты, связанные с этим празднеством.
261
Например, у маилу с южного побережья, см.: Malinowski B. The Natives of Mailu. P. 696.
Ежегодный праздник миламала – весьма сложное социальное и магико-религиозное явление. Его можно назвать «праздником урожая», поскольку он происходит, когда сбор ямса уже закончен, а хранилища заполнены. Может показаться странным, однако, что туземцы ни прямо, ни косвенно не связывают миламала с работой на огородных участках. Это празднование приходится на период, когда урожай уже собран, а новые посадки еще не сделаны, но, несмотря на это, ничто в этом празднике не говорит ни о прошедших работах, ни о будущих. Миламала – это период танцев, которые продолжаются один месяц, но могут продолжиться и по его завершении и даже растянуться на два месяца. Такое продолжение танцевального марафона называется усигула. Подобные танцы не организуются ни в какую иную пору года. Праздник миламала открывается ритуальным представлением, сопровождаемым танцами и первыми ударами в барабаны. В этот традиционный период пиршеств и танцев происходит явное повышение сексуальной активности. Жители соседних деревень обмениваются визитами, подарками и заключают особые сделки по «купле» и «продаже» танцев.
Прежде чем перейти к непосредственной теме, то есть к описанию роли балома во время миламала, следует представить общий ход этого торжества, иначе подробности, касающиеся балома, могут оказаться непонятными.
Миламала начинается вскоре после сбора урожая. Уже сама эта работа имеет явно праздничный характер, хотя в ней нет обычных элементов развлечения. Переноска собранного урожая к себе домой доставляет аборигенам много радости. Они любят свои огороды и искренне гордятся плодами своего труда. Еще до того, как урожай будет сложен в специальные хранилища, которые являются самыми заметными и живописными строениями во всей деревне, существует много поводов выставить его напоказ. После выкапывания из земли таиту (вид ямса) – важнейшей в этой части света сельскохозяйственной культуры – каждый из клубней старательно очищается, и с помощью раковины обрезаются покрывающие их волоски. Затем клубни укладывают в большие пирамидальные кучи, а чтобы их предохранить от солнца, в огородах строят специальные навесы или шалаши. Под ними урожай впервые выставляется на всеобщее обозрение. Посредине воздвигается огромный бурт, в котором помещают самые лучшие образцы, окруженные меньшими кучками таиту более низкого сорта, а также клубнями, предназначенными для посадки. Очистка и искусная укладка клубней в кучи занимает целые дни и даже недели. Форма кучи должна быть геометрически совершенна, и на поверхности должны быть уложены самые лучшие клубни. Эту работу выполняет хозяин огорода со своей женой, если она у него есть. Жители деревни прогуливаются по огородам, приходят на соседние участки и восхищаются собранным урожаем, а сравнения и похвалы составляют предмет всех разговоров.
Выставленный напоказ ямс остается в огороде в течение нескольких недель, а затем переносится в деревню. Это действие совершается как настоящий праздник, а те, кто принимает в нем участие, украшаются листьями, пахучими травами и раскрашивают лица. Но это еще не «парадный наряд», надеваемый во время танцев. Обычно путь от огородов до деревни преодолевается бегом. Когда таиту вносят в деревню, группа выкрикивает особую литанию: кто-то громко произносит слова, а остальные отвечают резкими возгласами. Затем все вместе складывают таиту в пирамидальные кучи, похожие на те, какие до этого были в огородах. Кучи устраивают вокруг большой площади перед входом в хранилища, куда в конце концов и заносят клубни.
Но это происходит не раньше, чем через две недели, а за это время урожай ямса снова пересчитывают и любуются им. Чтобы защитить клубни от солнца, их прикрывают пальмовыми листьями. Наконец наступает очередной праздник в деревне – складывание всех клубней в специальные хранилища. Предыдущая работа, связанная с перенесением ямса в деревню, требует нескольких дней, а складывание в хранилище бывает закончено за один день. Это, быть может, передает ускорение темпа жизни деревни в период сбора урожая, тем более что часть таиту приносится из других деревень, а это повод для визитов даже в достаточно отдаленные места {262} .
262
В этом кратком, чисто описательном изложении того, что связано с урожаем, я специально избегаю профессиональных социологических выражений. Сложная система взаимных услуг в огородных работах является особенно интересной характеристикой киривинской социальной экономии, и о ней я расскажу в другом месте.
Когда урожай уже сложен в хранилища, наступает перерыв в работах. Именно в этот момент и приходит время миламала. Вступительная церемония, которой открывается праздник, заключается в «освящении» барабанов. До того, как это будет сделано, ни в один барабан нельзя бить публично. После соответствующей церемонии раздаются звуки барабанов и начинаются танцы. Одним из элементов торжества, как и в большинстве киривинских праздников, является раздача продуктов (сагали), причем во время этого ритуала еда подается в уже приготовленном виде. Горы еды раскладывают на деревянных блюдах или помещают в выставленные в ряд корзины. Затем вдоль этого ряда проходит назначенный для выполнения этой функции мужчина и, задерживаясь около каждой порции, выкрикивает имя какого-то из членов сообщества {263} . Жена или другая родственница названного мужчины забирает эту еду и несет ее домой. Этот обычай (сагали) не производит впечатления настоящего пиршества, особенно потому, что кульминационный момент, которым, как мы привыкли считать, является общая трапеза, носит отнюдь не публичный характер, – пиршество происходит в тихой домашней обстановке. Но праздничный характер церемонии определяется торжественным настроением, доминирующим в ходе приготовлений, собирания и передачи продуктов, которые таким образом становятся общим достоянием (каждый обязан внести свой вклад в общий котел, который затем разделяется поровну между участниками), и, наконец, в ходе публичной раздачи еды. Так выглядит открытие праздника миламала. Пополудни мужчины, облачась в особые наряды, исполняют первый танец.
263
В этом случае, как и во многих других, я не вдаюсь в социологические подробности, если это не связано с непосредственной темой данной работы.
С этого момента жизнь в деревне радикально меняется. Уже никто не ходит на огород, никто не выполняет никаких повседневных работ, таких как ловля рыбы или постройка лодки. Утром в деревне необычайно людно, так как сейчас здесь присутствуют не только ее жители, которые в обычные дни отправляются на работы, но и гости из других деревень. Настоящий праздник начинается несколько позже, около трех-четырех часов пополудни, когда спадает жара. Мужчины украшают головы, втыкая в густые черные волосы белые перья какаду. Эти перья, как иглы дикобраза, торчат из волос во все стороны, образуя вокруг головы белый ореол. Возвышающийся над ней плюмаж из красных перьев подчеркивает цветовую гамму и дополняет весь убор. В отличие от яркого многоцветия головных уборов, распространенных во многих районах Новой Гвинеи, киривинцы на все виды танцев надевают уборы только одного-единственного вида. Тем не менее вместе с хохолками казуаров, верхушки которых увенчиваются красными перьями (их прикрепляют к поясам и браслетам на предплечьях), этот наряд придает танцующим фантастическое очарование. В правильном ритме танцевальных движений наряд сливается с телом танцора, а черные пучки волос в красном обрамлении красиво сочетаются с шоколадной кожей. Белый ореол и шоколадные тела составляют гармоническое и фантастическое целое; это выглядит несколько дико, но совсем не гротескно. Вся фигура ритмически раскачивается в такт монотонной, мелодической песне, следуя властвующим над ней ударам барабана.
В некоторых танцах мужчины берут в руки раскрашенные щиты или размахивают лентами из листьев пандануса. Такие танцы характеризуются более медленным ритмом, а все зрелище несколько портит (на вкус европейца) обычай танцоров-мужчин надевать сделанные из травы женские юбки. Танцующие двигаются по кругу, в центре которого стоят барабанщики и певцы.
Ритуальные танцы в полных праздничных нарядах всегда кончаются с приходом ночи. С наступлением сумерек мужчины расходятся и снимают свои перья. Барабаны на какое-то время замолкают, теперь – черед главного пиршества. Наступает ночь, вновь раздаются удары барабанов, а танцоры, теперь уже не наряженные, выстраиваются вокруг них. Иногда можно услышать прелестную танцевальную песенку, раздаются ритмические такты барабанной дроби, а позднее снова начинаются танцы. Однако, когда уже совсем поздно, песни обрываются, танцы прекращаются, и только звук барабана разносится среди ночи. Теперь мужчины, женщины и дети сходятся и гуляют парами и по трое вокруг все еще стоящих в центре барабанщиков, женщины несут детей на руках или прижимают их к груди, старики и старухи ведут за руки своих внуков. Они неутомимо двигаются друг за другом, прислушиваясь к ритмичным ударам барабана, бесцельно и бесконечно шагая по кругу. Время от времени они протяжно распевают «ааа…а, эээ…э», сильно нажимая на последний звук. В какой-то момент барабаны замолкают, и кружащаяся толпа на мгновение выглядит так, будто ее вырвали из зачарованного мира, но она не останавливается, и живой круг не разрывается. Вскоре барабаны возобновляют свой ритмичный бой к неописуемой радости прогуливающихся, но и к несчастью этнографа, перед которым открывается унылая перспектива бессонной ночи. Этот обычай, который называется карибом, дает детям шанс позабавиться, попрыгать среди неторопливо передвигающихся взрослых. Это и возможность для пожилых мужчин и женщин также получить удовольствие от движений, отчасти напоминающих танец; это также подходящее время для амурных игр и ухаживаний молодежи.
Танцы и карибом повторяются день за днем и ночь за ночью. С ростом луны праздничный настрой усиливается. Со все большим энтузиазмом, все чаще и дольше празднично наряженные люди отдаются танцам. Танцы начинаются все раньше, карибом длится почти всю ночь. Вся жизнь в деревне меняется, она становится все более интенсивной. Большие группы юношей и девушек отправляются в гости в соседние деревни. Подарки в виде продуктов питания иногда приносят издалека, а на дорогах встречаются люди, нагруженные бананами, кокосами, гроздьями орехов арековой пальмы, таро. Делаются некоторые важные церемониальные визиты, когда вся деревня во главе с вождем отправляется в ближнее поселение. Иногда такие визиты делаются для того, чтобы заключить важные сделки, вроде «покупки танцев». Танцы всегда принадлежат монополистам, а их покупка стоит недешево. Сделка купли-продажи танцев является предметом воспоминаний и бесед, которые затем живут много лет, передаваясь из поколения в поколение и являясь важной частью местной истории. Я имел возможность наблюдать подобное событие.