Избранное: Динамика культуры
Шрифт:
Однако, когда в деревню приходит смерть, суеверный страх значительно усиливается. Но это страх не перед коси, а перед существами менее «сверхъестественными». Речь идет о колдуньях мулукуауси – это обычные живые женщины, которых можно встретить в любой день и даже поговорить с ними. Колдуньям приписывается способность быть невидимыми, посылать из своего тела некоего «посланца» или перемещаться по воздуху на значительные расстояния. В этом бестелесном виде они страшно сильны, вездесущи и исключительно злобны {238} . Всякий, кто встретится с ними, наверняка подвергнется нападению.
238
См.: Seligman C. G. Op. cit. Ch. 47. Здесь описаны аналогичные «роковые» женщины из другой области (у южных массим). Я не могу здесь вдаваться в подробности верований, связанных с мулукуауси, но у меня сложилось впечатление, что сами туземцы не вполне уверены, действительно ли колдунья отправляет на какое-то расстояние «посланца» – свою копию, – или же она осуществляет свои черные дела лично, но будучи невидимой. См. также: Malinowski B. The Natives of Mailu. P. 653, 648.
Особенно
Мулукуауси не менее опасны на берегу, где они нападают на людей, выгрызая им языки, глаза и легкие (лопоуло буквально переводится как «легкие», но это слово означает также вообще «внутренности» человека). Все сказанное относится к теме колдовства и черной магии. Здесь мы вкратце коснулись этой темы из-за той роли, которую мулукуауси играют в верованиях, связанных со смертью. Мулукуауси – это настоящие вампиры. Когда умирает человек, колдуньи налетают со всех сторон и набрасываются на его внутренности. Они пожирают лопоуло, язык, глаза, затем и все тело, после чего становятся еще более опасными для живых. Они собираются вокруг дома умершего и пытаются забраться вовнутрь. В давние времена, когда наполовину прикрытое тело покойного выставляли во временной могиле посреди деревни, мулукуауси рассаживались на деревьях в самой деревне и вблизи нее {239} . Поэтому, укладывая тело в могилу, следовало произносить особые заклинания, отпугивающие колдуний.
239
В последнее время правительство запретило практику предварительного погребения и выставления останков посреди деревни.
Туземцы ассоциируют мулукуауси с запахом мертвечины. В рассказах, которые я слышал, многократно упоминается, как люди, попадая в опасную ситуацию на море, чувствовали зловонный запах бурапуасе (падали), что служило неопровержимым доказательством присутствия колдуний.
Мулукуауси вызывают у туземцев настоящий ужас. Место, где похоронен покойник, с наступлением ночи быстро пустеет. Я познакомился с мулукуауси следующим образом. В самом начале моего пребывания в Киривине я был свидетелем траурной церемонии, проводимой над могилой умершего. После захода солнца плакальщики начали расходиться и настойчиво уговаривали меня, чтобы я тоже покинул это место. Я не соглашался, думая, что речь идет о проведении какого-то торжества без моего участия. Примерно через десять минут несколько мужчин вернулось за мной, приведя моего переводчика, который еще раньше ушел в деревню. Он и объяснил мне в чем дело, очень серьезно предупредив об опасности со стороны мулукуауси. Однако, уже зная белых людей по опыту прежних контактов с ними, он не очень беспокоился о моей участи {240} .
240
Здесь надо отметить, что в давние времена могилу размещали прямо посреди деревни, и бдительное дежурство над покойным мотивировалось в том числе необходимостью охранять останки от этих женщин-вампиров. Теперь, когда могила находится за пределами деревни, пришлось отказаться от дежурства, и мулукуауси могут сколько им угодно пировать на останках. Кажется, существует определенная связь между мулукуауси и высокими деревьями, на которые они любят садиться, поэтому у туземцев вызывает глубокий страх нынешнее место погребения останков, находящееся как раз среди высоких деревьев (веика), окружающих каждую деревню.
В той деревне, где кто-то умер, или вблизи нее туземцы больше всего боятся мулукуауси и не выходят с наступлением темноты, а также избегают бродить впотьмах по окрестным лесам и огородам. Я много раз допытывался у туземцев, чего они боятся, когда им приходится в одиночку идти в потемках сразу после смерти кого-либо из соплеменников, и из их ответов однозначно следовало, что единственные существа, которые вызывают у них ужас, – это именно колдуньи.
II
Познакомившись с коси, незлобивым духом, который исчезает после нескольких дней своего призрачного существования, и с мулукуауси, мерзкими и опасными женщинами, которые питаются мертвечиной и нападают на живых людей, теперь перейдем к балома, самой важной форме, которую принимает дух умершего. Это самая важная форма потому, что балома, как считают туземцы, реально, в самом прямом смысле живет на Туме. Время от времени он возвращается в родную деревню, его можно увидеть и навестить на Туме как во сне, так и наяву. Люди, которые уже были на шаг от смерти и в последний момент вернулись к жизни, могли встретить балома. Эти духи играют существенную роль в магических верованиях туземцев и даже принимают подношения или нечто вроде умилостивительной жертвы. Непосредственное доказательство реальности балома состоит в том, что они возвращаются туда, где жили, постоянно перевоплощаясь. Все это говорит о том, что балома существуют вечно.
Тотчас после смерти балома оставляет тело и отправляется на Туму. Его путь и способ передвижения ничем не отличаются от путешествий живых людей. Тума – остров, поэтому необходимо плыть туда на лодке. Балома из прибрежной деревни просто садится в лодку и плывет к своей цели. Дух из деревни, расположенной внутри острова, должен сначала прибыть в прибрежную деревню, из которой обычно лодки отправляются на Туму. Так, дух умершего из Омараканы, деревни, расположенной в центре северной части Бойовы (главного острова Тробрианского архипелага), направляется в Кайболи, деревню на северном побережье, откуда легко переправиться на Туму. Путь по морю легче всего пройти в период юго-восточных пассатов, которые всего за несколько часов донесут лодку до берега острова Тума. Однажды в период миламала (ежегодного праздника духов) я посетил Оливилеви, большую деревню на восточном побережье. По мнению участников торжеств, балома расположились на ближнем пляже. Они прибыли туда на особых лодках, которые можно назвать предметами «духовной» или «нематериальной» природы, хотя представления туземцев об этом вряд ли совпадают с тем, какое значение мы вкладываем в эти понятия. Одно можно сказать определенно: никто из обычных людей в обычных условиях такую лодку или вообще что-либо связанное с балома видеть не может.
Как уже было сказано, когда балома покидает деревню и своих близких, он теряет связь с ними. По крайней мере, через какое-то время он уже не сможет услышать их плач, их скорбь уже не тронет его. Но сам он очень опечален разлукой со своими близкими.
На берегу острова Тума есть скала Модавоси. На нее садится наш плачущий балома, и взгляд его устремлен туда, где за морем осталась Киривина. Плач его слышат другие духи. Все балома, которые были его родственниками и друзьями, приходят, присаживаются на корточки возле него и плачут вместе с ним. Они вспоминают собственную смерть, тоскуют по дому и по своим близким. Некоторые балома плачут, другие распевают монотонную, грустную песню, в точности так же, как это делают живые люди во время траурных церемоний (иавали), когда кто-то умирает. Потом наш балома отправляется к источнику, который называется Гилала {241} , и промывает глаза; это делает его невидимым {242} . Затем он идет в Дукупуалу, место на раибоаг, где находятся две скалы Дикумаио’и. Балома должен постучать по обеим скалам. Первая отвечает звучным гулом (какупуана), а отзвук второго удара так силен, что дрожит земля (иоиу). Все балома, заслышав этот звук, приходят, чтобы приветствовать нового жителя Тумы {243} .
241
Этот водоем находится недалеко от берега, на лесной полосе раибоаг, опоясывающей кольцом почти каждый из небольших островов архипелага и занимающей значительную часть большого острова Бойова. Все названные здесь камни и водоемы действительно существуют и простые смертные могут их видеть.
242
Эту особенность воды Гилала смог объяснить мне только один из информаторов, другие же не знали цели этого омовения, хотя все подтвердили, что некая цель есть.
243
Это противоречит утверждению о том, что балома собираются вокруг прибывшего и присоединяются к его плачу. О таких противоречиях говорится также ниже, в разделе VIII.
Вступая в мир мертвых, балома рано или поздно должен встретиться с вождем деревень мертвых – Топилетой. Мои информаторы не могли в точности сказать, когда именно Топилета является пришельцу. Вероятно, это событие наступает достаточно скоро, так как Топилета живет неподалеку от скалы Модавоси и выступает в роли Цербера или св. Петра. Именно он разрешает духу войти в загробный мир, но, как считают все туземцы, он может и отказать в таком праве. Однако его решение не зависит от каких бы то ни было моральных соображений. Ему нужно только, чтобы плата за вход в загробный мир была достаточно высокой. Поэтому-то оплакивающие покойника люди покрывают тело покойного всеми украшениями, какими он обладал при жизни, а рядом с ним раскладывают другие вайгу’а (ценные предметы) {244} , среди которых важнейшими являются лезвия ритуального топора (беку). Как убеждены туземцы, дух забирает с собой на Туму все эти предметы, – конечно, в их «духовной» форме. Туземцы объясняют это следующим образом: «Балома человека уходит, хотя тело его остается, так же и балома ценностей отправляются на Туму, хотя сами предметы остаются» {245} . Неся эти ценные предметы в небольшой корзинке, балома выбирает некоторые из них, чтобы соответствующим образом подготовиться к встрече с Топилетой.
244
Аборигены строго различают вайгу’а (ценные предметы) и гугу’а (другие, менее ценные украшения и бытовые предметы). Об основных предметах, которые относятся к вайгу’а, мы расскажем ниже, см. раздел III.
245
В действительности все ценные предметы снимаются с тела перед погребением. Я видел, что даже маленькие сережки, сделанные из раковин, вынимают из ушей покойного, хотя это такой предмет, который туземцы без колебаний уступили бы за полплитки табака ценой в три фартинга. Однажды в моем присутствии похоронили маленького мальчика, позабыв снять с него очень маленькую и невзрачную нитку калома (дисков из раковин); это стало причиной большого замешательства и серьезной дискуссии о том, следует ли откопать тело.
Туземцы считают, что это подношение нужно для того, чтобы узнать подобающую дорогу на Туму. Но перед тем как указать балома дорогу, Топилета спрашивает пришельца о причине его смерти. Аборигены различают три вида последней: смерть, вызванная черной магией, смерть из-за отравления и смерть на войне. Этим трем видам смерти соответствуют три дороги, ведущие на Туму, и Топилета показывает, по какой из них балома должен идти. На самом деле ни одна из дорог не лучше остальных, хотя мои информаторы как один утверждали, что погибнуть на войне – это «хорошая смерть», несколько хуже – смерть от яда, самая же плохая смерть – из-за злых чар. Это значит, что мужчине лучше погибнуть на войне, чем умереть иной смертью. Моральная сторона дела здесь ни при чем, но смерть в бою приносит славу, а смерть от колдовства и болезни считается самой страшной.