Избранное. Статьи, очерки, заметки по истории Франции и России
Шрифт:
Шетарди прибыл в Россию в последний год царствования бездетной Анны Иоанновны. В полученных им инструкциях указывалось на необходимость обратить особое внимание на великую княжну Елизавету Петровну, как на возможную преемницу Анны Иоанновны [37] . Было известно, что дочь Петра Великого, возглавлявшая при дворе «русскую партию», откровенно симпатизировала Франции.
За несколько дней до смерти Анна Иоанновна назначила наследником престола младенца Иоанна Антоновича – сына принца Брауншвейг-Люнебургско-го и Анны Леопольдовны, своей племянницы. Чуть более года продолжалось правление Анны Леопольдовны, свергнутой в результате переворота, осуществленного сторонниками Елизаветы Петровны в ноябре 1741 г. Среди активных участников заговора был и Шетарди, ставший к тому времени одним из ближайших конфиденциальных советников Елизаветы Петровны: в решающий момент он предоставил финансовые средства для осуществления переворота.
37
Текст
Шетарди активно добивался расторжения русско-австрийского союза, в более широком плане – ослабления влияния России в Европе. Переписка Шетарди с кардиналом Флери, первым министром Людовика XV, ясно показывает истинные цели французской дипломатии ослабить влияние России в европейской политике [38] .
Затаенный смысл усилий Франции и ее представителя в Петербурге первым разгадал А.П. Бестужев-Рюмин, назначенный Елизаветой Петровной вице-канцлером Российской империи. Будучи последовательным сторонником союза с Австрией с привлечением к нему Англии, Бестужев-Рюмин повел решительную борьбу с Шетарди, влияние которого на императрицу первое время было поистине безграничным. Эта борьба продолжалась до середины 1742 г. и завершилась победой вице-канцлера, предъявившего Елизавете Петровне перлюстрированную корреспонденцию Шетарди и других французских дипломатов, где откровенно излагались подлинные цели Франции – помочь России «впасть в прежнее ее ничтожество» [39] .
38
Маркиз де Ла Шетарди в России 1740–1742 годов. Перевод рукописных депеш французского посольства в Петербурге. Изд. с примеч. и доп. П. Пекарский. СПб., 1862.
39
Из секретной инструкции министра иностранных дел Амело французскому посланнику в Константинополе Кастеллану. (Безобразов П.В. Указ. соч. С. 174.)
Летом 1742 г. Шетарди вынужден был покинуть Россию. Вместо него в Петербург в ранге посланника прибыл шевалье д’Алион. В это время Россия находилась в состоянии войны с Швецией, возникшей из-за французских интриг. Д’Алион был уполномочен предложить французское посредничество в мирном урегулировании русско-шведского конфликта, но услуги Франции были отвергнуты Бестужевым-Рюминым: военные действия развивались успешно для России. В июне 1743 г. в Або, в Финляндии был подписан мирный договор, по которому к России отошла часть южной Финляндии. Одним из следствий Абоского договора была утрата прежнего французского влияния в Швеции, королем которой стал представитель родственного России голштинского дома Адольф-Фридрих.
В обстановке разгоравшейся войны за Австрийское наследство Людовик XV был готов предложить Елизавете Петровне договор о союзе и торговле и даже пойти на признание ее императорского титула, в чем было отказано самому Петру Великому и всем его преемникам и преемницам [40] . Вновь на сцене появился Шетарди, вторично направленный в 1743 г. в Петербург в качестве посланника.
Авантюризм и легкомысленность маркиза с самого начала поставили его в трудное положение при петербургском дворе. По непонятным причинам он воздерживался от вручения верительных грамот и проживал в Петербурге как частное лицо. Словно капризный ребенок, он всякий раз ждал личного приглашения от императрицы. Вместо выполнения возложенной на него миссии Шетарди с головой окунулся в интриги против Бестужева-Рюмина, поставив своей главной цель свалить его с поста вице-канцлера. Дом маркиза превратился в центр антиправительственного заговора. В борьбе против Бестужева-Рюмина Шетарди действовал заодно с лейб-медиком Елизаветы Петровны французом Анри Лестоком, пользовавшимся расположением императрицы.
40
Инструкции, данные Шетарди: Recueil des instructions… T. 8. Р. 409–426.
Однако и вице-канцлер не терял времени даром. Он внимательно следил за интригами Шетарди, регулярно перехватывал и перлюстрировал его корреспонденцию. Один из помощников Бестужева-Рюмина сумел раскрыть шифр, которым пользовался французский посланник, после чего вице-канцлер был в курсе всех интриг и замыслов самонадеянного маркиза. Собрав компрометирующий Шетарди материал, Бестужев-Рюмин предъявил его императрице, потребовав немедленного выдворения француза за пределы России по обвинению в заговорщической деятельности. Елизавета Петровна внимательно изучила около 50 официальных депеш и частных писем Шетарди, из которых следовало, что французский посланник стоит в центре нового заговора. Но что более всего ранило самолюбие императрицы, так это пренебрежительно-оскорбительные отзывы Шетарди о ней.
17 июня 1744 г. Шетарди был вручен именной указ, повелевавший ему немедленно выехать за пределы России [41] . Незадачливому дипломату не оставалось ничего другого, как подчиниться повелению глубоко оскорбленной Елизаветы Петровны, которая так и не узнала о доброй воле Людовика XV, уполномочившего Шетарди добиваться заключения союзного и торгового договора с Россией, а заодно объявить о возможности признания за дочерью Петра императорского титула.
А
41
Оригинал документа хранится в Архиве МИД Франции (Archives des Affaires Etrangeres. Correspondance politique. Russie. 1744. Vol. 44. Fol. 39–40 recto verso). Копия на французском языке имеется в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ. Ф. Сношения России с Францией. 1744 г. Оп. 93/1. Д. 2. Л. 83–84 об.). Одиссея маркиза де Ла Шетарди в России еще ждет своего научного изучения, как по французским, так и по российским архивам. На сегодняшний день можно назвать лишь две достаточно солидные работы, затрагивающие эту тему: Вандалъ А. Императрица Елизавета и Людовик XV. М., 1911; Валишевский К. Дочь Петра Великого. М., 1989.
и существовавшая в 1743 г., была упущена. Россия еще прочнее утвердилась в своей ориентации на Австрию. Бестужев-Рюмин, укрепивший свое положение после назначения его великим канцлером Российской империи, подготовил новый союзный договор с Австрией, подписанный в мае 1747 г. В соответствии с ним 30-тысячная русская армия на исходе войны за Австрийское наследство вторглась в Германию и вновь оказалась на берегах Рейна. В октябре 1748 г. в Аахене был подписан мирный договор, признавший за Марией Терезией императорскую корону. Франция же лишилась своих завоеваний в Нидерландах, а также отчасти в Индии и Америке.
Все это способствовало полному охлаждению в отношениях между Россией и Францией, прерванных в конце 1748 г. Россия, направлявшаяся твердой рукой Бестужева-Рюмина, шла по пути тесного взаимодействия в европейской политике с Австрией и Англией. Франция же тщетно пыталась восстановить былое влияние в Швеции, Польше и Турции, действуя тем самым в ущерб российским интересам.
За отсутствием официальных отношений оба правительства использовали удобные поводы для тайных контактов. Секретная русско-французская дипломатия 1749–1756 гг. также ждет еще своего исследователя. Речь идет прежде всего о секретных миссиях Мишеля в 1753 г. и шевалье Дугласа, дважды – в 1755 и 1756 гг. – направлявшегося в Россию принцем де Конти, главой тайной дипломатии Людовика XV [42] . Эти контакты не могли серьезно повлиять на состояние русско-французских отношений, но они создали почву для последовавшего вскоре возобновления официальных связей.
42
Recueil des instructions… T. 9. Р. 6—10.
Важнейшим итогом войны за Австрийское наследство явилось быстрое возвышение Пруссии, управлявшейся молодым, амбициозным королем Фридрихом II, к которому по Аахенскому миру отошла Силезия. Но территориальные притязания прусского короля не были удовлетворены. Возникновение прусской угрозы быстро осознали не только в Вене, но также в Петербурге и Париже.
Еще в 1753 г. Бестужев-Рюмин обратил внимание Елизаветы Петровны на возрастание опасности со стороны Пруссии. Однако из этой правильной констатации старый политик сделал абсолютно неправильный вывод о неизбежном столкновении Пруссии с Англией. Бестужев-Рюмин убедил императрицу заключить 30 сентября 1755 г. договор с Англией, по которому Россия обязывалась в обмен на английские субсидии выставить 70-тысячную армию против Пруссии [43] . Канцлер явно преувеличивал остроту англо-прусских противоречий из-за Ганновера, принадлежавшего королю Англии. Он и предположить не мог, что Англия и Пруссия не только не вступят в войну друг с другом, но смогут объединиться против Австрии, Франции и России.
43
Русско-английский договор 1755 г. так и остался нератифицированным Елизаветой Петровной благодаря энергичному противодействию вице-канцлера М.И. Воронцова, считавшего этот договор серьезным политическим просчетом Бестужева-Рюмина.
Подписание 16 января 1756 г. Англией и Пруссией союзного договора, расторгавшего обязательства первой по отношению к России, явилось полной неожиданностью. Англо-прусский договор вызвал то, что в истории дипломатии было названо «ниспровержением союзов» 1756 г. Перед лицом резкого возрастания угрозы со стороны нарушителя европейского равновесия, прусского короля Фридриха II, Франция и Австрия пришли к выводу о незамедлительной необходимости положить конец их извечной вражде. В мае 1756 г. в Версале состоялось историческое примирение Бурбонов и Габсбургов. России, сохранявшей верность союзу 1726 г, с Австрией, не оставалось нечего другого, как присоединиться в январе 1757 г. к Версальскому договору. Одновременно Россия возобновила старый союз с Австрией. Так возникли две враждебные коалиции, ввергнувшие Старый и Новый Свет в Семилетнюю войну 1756–1763 гг. [44]
44
См.: Коробков П. Семилетняя война. М., 1940; Семилетняя война. Материалы о действиях русской армии и флота в 1756–1762 гг. М., 1948.