Избранное. Статьи, очерки, заметки по истории Франции и России
Шрифт:
Неосторожные заявления Рошфорта о возможности англо-французского военного столкновения из-за Корсики вызвали столь оживленные отклики в дипломатическом корпусе в Париже, что не на шутку напугали самого английского посла, который поспешил сгладить впечатление от своих собственных высказываний.
Уже 17 июля Хотинский уведомил Екатерину II, что «милорд (Рошфорт. – П.Ч.) от своих высказываний отрекся» [83] . Вернувшийся в Париж из Лондона французский посол граф де Шателе, как писал в Петербург Хотинский, «приехал сюда с уверениями английского двора, что оный за Корсику войны не начнет, хотя ему и неприятна здешняя туда экспедиция» [84] .
83
Там же. Л. 58.
84
Там
Тем не менее, неосторожность английского дипломата вызвала немедленную реакцию в Версале. Как сообщал все тот же Хотинский, герцог де Шуазель вызвал к себе лорда Рошфорта и «весьма сурово с ним изъяснялся, даже до того, что назвал его поджигателем, и заявил, что он с ним о делах трактовать не будет» [85] .
Рошфорт действительно превысил свои полномочия. Он не мог не знать, что его правительство не желало ввязываться в войну из-за Корсики, хотя и выступило с осуждением французской оккупации острова. Сторонники военного вмешательства в британских правящих кругах, заявлявшие устами Бьерка «Корсика – французская провинция! У меня это вызывает ужас!», оказались в меньшинстве. Палата общин высказалась за сдержанность в корсиканском вопросе, ограничившись оказанием Паоли военно-финансовой помощи. «Наше министерство слишком слабое, а нация слишком мудрая для того, чтобы воевать из-за Корсики», – заявил по этому поводу лорд Мэнсфилд [86] .
85
АВПРИ. Ф. Сношения России с Францией. Оп. 93/6. 1768 г. Д. 240. Л. 61.
86
Цит. по: Guizot F. L’histoire de France depuis les temps les plus recules jusqu’en 1789. P, 1879. T. 5. P. 212.
Сразу же за подписанием Версальского договора на Корсику был направлен дополнительный контингент французских войск под командованием графа де Во, в результате общая их численность превысила 20 тыс. человек.
Франко-генуэзская сделка вызвала взрыв возмущения на Корсике, не желавшей менять одно иго на другое. По призыву Паоли корсиканцы поднялись против новых оккупантов, хотя и было ясно, что силы неравны.
Первое крупное сражение между французами и корсиканцами произошло на исходе лета 1768 г. и закончилось поражением повстанцев. Вот что писал об этом из Парижа Хотинский в реляции от 14 августа 1768 г.: «Четвертого дня по полудни получил здешний двор от нарочного, отправленного графом Марбефом из Корсики, известие об одержанной французскими войсками победе над корсиканцами. Сражение происходило 1 августа при деревне Барбаджио, лежащей между Бастией и Сан-Флоренцо. Граф Марбеф, с одной стороны, а генерал-майор де Гран Мезон – с другой, хотели между теми крепостями установить коммуникацию, которую до того имели только по морю.
По сведениям французов, корсиканцы потеряли от пятисот до шестисот человек убитыми и ранеными. В полон взято их восемьдесят человек. Французский же урон состоит из трех офицеров и около семидесяти человек рядовых, но о сем точных донесений еще не получено. Думают, что сия битва может быть решающей в покорении корсиканцев в непродолжительном времени, потому что они потеряли трех надежнейших своих полководцев, особливо славного между ними дон Карлоса. Но вряд ли сдадутся они так легко. По крайней мере, приготовления Паоли, который обложил всех поддерживающих его жителей чрезвычайными податями, свидетельствуют, что они готовятся к упорной обороне.
Прибывший курьер при мне рассказывал, что войска с обеих сторон дрались с особой яростью и будто бы зверство корсиканцев до того дошло, что они, поймав одного французского офицера, привязали его к дереву и разложили перед ним огонь, а другого солдата искололи кинжалами. Сколько сей народ еще ни дик, все же трудно поверить в такое его варварство. Впрочем, из такой их лютости можно заключить, что они в самом деле до последней капли крови вольность свою защищать будут, за что они уже столько лет воюют.
На другой день по получении сего известия господин Шовелен, коему поручено предводительство тех войск в Корсике, откланялся от двора и вчера выехал из Парижа», – завершал свою реляцию Н.К. Хотинский [87] .
Начало военных действий между французами и корсиканцами не повлияло на сдержанную позицию Великобритании, ограничившейся незначительной финансовой поддержкой повстанцев и некоторыми символическими жестами военно-политического характера. 21 августа 1768 г. Хотинский сообщал в Петербург о распространившемся среди дипломатов в Париже слухе, будто «один английский корабль высадил в корсиканской гавани Зола Росса трех английских офицеров, посланных якобы лондонским министерством к Паоли. Но о характере их поручения никто ничего не знает» [88] . В то же время русский дипломат, сославшись на достоверные сведения, подтвердил неизменность сдержанной позиции британского кабинета по корсиканскому делу [89] .
87
АВПРИ. Ф. Сношения России с Францией. Оп. 93/6. 1768 г. Д. 240.
88
Там же. Л. 87-877 об.
89
Там же. Л. 86 об.-87.
Победа при деревне Барбаджио, одержанная французами над корсиканскими повстанцами, ошибочно была оценена в Версале как окончательное поражение Паоли. 1 сентября 1768 г. Людовик XV подписал эдикт, объявлявший Корсику французской провинцией, о чем русский поверенный в делах поспешил известить свой двор, как только получил текст королевского эдикта [90] . «Вместе с оным, – уведомлял Хотинский императрицу в реляции от 18 сентября 1768 г, – маркизом Шовеленом опубликованы там (на Корсике. – П.Ч.) две другие декларации, из коих первая извещает, что всякое укрепленное или стеной окруженное место, которое не сдастся при первом требовании, буде предано грабежу французских войск. Вторая декларация запрещает всем корсиканским корабельщикам выходить в море иначе, как под французским флагом, и [предупреждает], что в противном случае будут с ними поступать как с морскими разбойниками» [91] .
90
Французская копия королевского эдикта была приложена к реляции Хотинского от 18 сентября 1768 г. (см.: там же. Л. 95–95 об. Русский перевод см.: Л. 99—100 об.).
91
Там же. Л. 89 об.
Хотинский писал, что текст королевского эдикта о присоединении Корсики к Франции, а также две декларации маркиза Шовелена немедленно были посланы к Паоли, который, в свою очередь, не замедлил уже 2 сентября со своеобразным ответом. Во-первых, по словам Хотинского. на созванном Паоли Верховном совете Корсики «королевский эдикт и обе декларации изодраны и истоптаны были всеми шефами, которые при выходе из Совета кричали изо всех сил народу: Guerra! Guerra!». Во-вторых, Паоли переслал французам вместо ответа собственный манифест, в котором категорически отверг, как правомерность франко-генуэзской сделки относительно Корсики, так и французскую аннексию острова. В манифесте предельно четко говорилось о твердом намерении корсиканцев воспрепятствовать любым попыткам ввергнуть их в новое рабство [92] .
92
АВПРИ. Ф. Сношения России с Францией. Оп. 93/6. 1768 г. Д. 240. Л. 90–91 об.
Хотинский сумел раздобыть копию манифеста Паоли и переслал ее в Петербург в качестве приложения к реляции от 22 сентября 1768 г. [93] , в которой он сообщал о новых вооруженных столкновениях на Корсике и о значительных (до 300–400 человек) потерях французских войск [94] .
Попытка французской аннексии Корсики встретила самое ожесточенное сопротивление со стороны корсиканцев. Успехи французов чередовались с серьезными их поражениями. Временами казалось, что французским генералам не удастся сломить всенародное сопротивление, несмотря на все новые подкрепления, присылаемые из метрополии. Обо всем атом регулярно сообщал в Петербург русский поверенный в делах при версальском дворе.
93
Там же. Л. 110–112 об; 119–120.
94
Там же. Л. 105–105 об.
Из реляции Н.К. Хотинского Екатерине II от 2 октября 1768 г.:
«Остров Капрая, принадлежащий Корсике, обороняемый всего лишь 97 человеками с тремя пушками, сдался французским войскам без сопротивления с 9-го на 10-е сентября. Говорят, что из находящегося на Корсике французского войска много уже померло от трудов, а еще более от непривычки к климату. По этой причине посылаются туда вновь восемь батальонов… Теперь всего в Корсику направлено 27 батальонов: но вряд ли этого будет достаточно для покорения того острова» [95] .
95
Там же. Л. 123–123 об.